Слова пресс-секретаря президента Путина о том, что «объяснения…» российской стороны по ситуации вокруг Украины «не проходят потому, что наталкиваются на грубую, бетонную стену цензуры» в европейских СМИ, лишний раз подчеркивают тот факт, что в информационной войне, по крайней мере, на чужой территории Россия терпит поражение за поражением. Это плохо. Но еще хуже то, что, как представляется, лица, ответственные за информационную политику, не представляют себе, как эту «бетонную стену цензуры» пробить. Ее не разрушить редкими выступлениями Владимира Путина, Сергея Лаврова и Виталия Чуркина. Наш представитель в ООН делает свою работу достойно, но общение с прессой – лишь отдельные нерегулярные эпизоды в его деятельности, хотя эпизоды, как правило, весьма успешные. Агентство БНК предлагает обсудить статью на эту тему, которая была опубликована на сайте «Свободной Прессы».

Фото Дмитрия Азарова, Коммерсантъ

Но в информационной войне, как, впрочем, и в других аспектах международной политики, Европа – это задворки. Симпатичные, но все-таки задворки. Их американцы скупили оптом по цене «плана Маршалла». Даже ФРГ, экономический и политический локомотив ЕС – не что иное, как оккупированная страна, руководство которой находится под неусыпным контролем «Большого брата». Практически все решается в Вашингтоне. И если европейцы идут на какие-то вольности, то только потому, что это им позволяют Штаты.

А на территории этого «заклятого партнера» ситуация с информационным сопровождением нашей внешней политики обстоит хуже некуда. С европейцами у нас довольно обширный человеческий обмен. Мы часто ездим друг к другу как туристы, нередки поездки по делам, немало родственных и иных связей. Можно и «сарафанное радио» включить. Штаты же – настоящая «информационная крепость Америка». Здесь слова и Путина, и Лаврова вырываются из контекста, беспардонно перевираются и искажаются, им с легкостью необыкновенной приписываются намерения, которые они не озвучивали, желания, о которых они сами не догадываются.

Причем, если в США вы заведете речь о какой-то «цензуре», вас просто на смех поднимут, ваша репутация здравомыслящего человека будет навсегда разрушена. И неважно, что свобода прессы в США – миф; важно, что в этот миф там верят почти поголовно. А подвергать сомнению достоверность этого мифа означает выставить себя на осмеяние и безвозвратно уничтожить свою репутацию. Если, конечно, у вас она была.

Во многих случаях Штатам цензура и не нужна – действует нормальный сталинский принцип: «кадры решают все». Например, попасть на творческую должность в одну из ведущих американских газет можно только двумя путями. Первый – вы долго работаете где-то в провинции. Ваши ценностные ориентации, мировоззрение, плодовитость и талант становятся известны – например, вы получаете одну из журналистских премий. Газета решила, что вы именно тот, кто ей нужен, и вас приглашают в Вашингтон/Нью-Йорк/Лос-Анджелес на условиях, «от которых невозможно отказаться»: высокая зарплата, квартира+автомобиль за счет издания, хорошая медицинская страховка, «представительские расходы» на обеды с «источниками» в хороших ресторанах, перелеты первым классом и другие прелести. Если вы себе заработали имя в журналистике, ни на диплом, ни на резюме никто и смотреть не станет. За вас все сказали ваши прежние материалы. Вы именно тот, кто нужен именно этой газете и ее владельцам с их мировоззрением, вкусами, предпочтениями и информационными запросами.

Второй путь – вы выпускник престижного ВУЗа с дипломом, который у нас назвали бы «красным». Вы направляете свое резюме в газету. Вам в лучшем случае предложат работу не в основном издании, а в каком-нибудь ежемесячном приложении – автомобильном, туристическом, книжном - неважно. Год, другой, третий вас будут изучать, за вами будут наблюдать, результаты вашей деятельности будут анализировать. Но самое главное – все это время вы будете получать зарплату ниже прожиточного минимума. Ведь только зарплаты в основном издании говорят о статусе газеты. Приложения они и есть приложения. Если – сразу или через какое-то время - вы поймете, что не сводите концы с концами, вы сами уйдете. Это будет означать, что в круг избранных вы затесались случайно. Останутся в этом круге только отпрыски из «правильных семей», те, для кого зарплата не значит ничего, те, для кого важнее на очередном съезде всего фамильного клана упомянуть, что он пишет для издания N, и удостоиться одобрительного кивка и теплого взгляда папы/мамы/дяди/тети/бабушки/дедушки.

В результате «кадры», приобретенные и первым, и вторым способом, не нужно ни обучать, ни воспитывать, ни индоктринировать. Этим кадрам не придется объяснять, что такие понятия, как «рабочий класс», «американская империя», «геноцид североамериканских индейцев», «финансирование Гитлера американским капиталом», «равноправные отношения с другими государствами», в Штатах – либо табу, либо химеры. Эти кадры – кто с молоком матери, а кто сознательно – впитали в себя идею о том, что Америка это «сияющий град на холме» и «лидер свободного мира», задача которого – «распространение демократии на земном шаре».

Этим кадрам не нужна цензура. Сидящий в них «внутренний цензор» силен настолько, что метафора «бетонная стена» слишком слаба для того, чтобы адекватно отразить ситуацию.

Но если уж возвращаться к метафоре Дмитрия Пескова. Одно только признание наличия «грубой, бетонной стены цензуры» говорит, если не об отчаянии, то о беспомощности. Россия делает слишком мало и во многом совсем не то, что нужно для того, чтобы пробить «бетонную стену цензуры» или преодолеть «внутреннего цензора» западных СМИ.

И дело не в деньгах, не во внешнеполитической пропагандистской машине. Автору этих строк доводилось еще в советское время работать в преемнике Совинформбюро – Агентстве печати «НОВОСТИ». И ему хорошо известна эффективность этой «машины». «Тонны руды единого слова ради». Не надо обольщаться насчет эффективности действующих и создаваемых пропагандистских механизмов. Кстати, над одним из этих механизмов, телеканалом «Russia Today», нависла серьезная санкционная опасность. В этой связи интересно знать – какого черта у нас ведет подрывную работу телеканал «Euronews» и почему в адрес европейцев не поступило предупреждение о том, его вещание в России будет прекращено в связи с санкциями против наших журналистов? Подставляя под удары щеки, войны, в том числе информационные, не выигрывают.

Можно по пальцам одной руки сосчитать в России лиц, слова которых в западной прессе будут широко цитировать. Это президент Путин, мининдел Лавров, посол при ООН Чуркин да иногда министр обороны Шойгу и зампредсовмина Рогозин. Ну, разве что порой еще Дмитрий Медведев. Будут внимательно слушать предправления Газпрома Алексея Миллера – но только для того, чтобы обвинить Россию в использовании газа в качестве инструмента давления на Украину и Европу, что делу не поможет.

Остальные министры, руководители обеих палат Федсобрания, лидеры фракций, тем более просто депутаты иностранных журналистов, хоть как-то влияющих на общественное мнение за рубежом, не интересуют. Тем более, никому неинтересны так называемые «эксперты». Все они могут сколько угодно собираться на «круглые столы», выступать у нас в прессе, на радио и телевидении, но от их выступлений никому ни холодно, ни жарко. Это только они думают, что у них есть «связи в Кремле». На самом деле все эти «говорящие головы» все равно что толкователи снов.

Всем же понятно, что внешняя политика – прерогатива президента России. Все решения принимает он. Лавров, и, в определенных конкретных случаях, руководители иных ведомств, лишь исполнители.

Как часто публично выступает Путин? Регулярно – два раза в год: «большая пресс-конференция» и «прямая линия». По формату и «разовому объему» это беспрецедентно в мировой политике. Но это все! Остальное – по случаю. Только российский интеллигент типа Карена Шахназарова (сказывается воспитание в семье советника Горбачева) может умиляться тому, что «молчание Путина» в период крымского противостояния войдет в анналы истории. Как факт – войдет. Вопрос - с каким знаком? Ведь до сих пор историки гадают на тему о том, что значило молчание Сталина в первые дни Второй мировой.

К тому же такое молчание отдает противнику инициативу.

Не спасают и телепостановки со встреч Путина с министрами и членами Совета безопасности. Этот телеформат был необходим в 1990-х для того, чтобы показать стране и миру, что Ельцин еще жив и «работает». В начале нулевых этот жанр срабатывал, чтобы продемонстрировать то, насколько Путин активнее и эффективнее своего пьющего и дряхлого предшественника. Сейчас в стране всем понятно, что это искусственные мини-спектакли. В мире к подобного рода шоу относятся как к грубой и неприкрытой пропаганде. Отторжение происходит до приживления.

Но когда Путин говорит, мир слушает. Это – медицинский факт. Однако двумя ударами в год «бетонную стену цензуры» не разрушить: нужны «отбойные молотки» и «болгарки» с насадками алмазных дисков различного диаметра.

Американцы проблеме преодоления «внутренних цензоров» и иных информационных барьеров давно нашли решение. Это решение по-американски просто, относительно недорого и эффективно. Решение это называется «ежедневный брифинг».

Именно ежедневный. Это тот самый «отбойный молоток», который удар за ударом долбит до тех пор, пока не будет достигнут необходимый результат.

В Вашингтоне ежедневные брифинги проводятся в Белом доме и в госдепартаменте. Проходят они, как правило, приблизительно в полдень. Точно время не назначается, поскольку всем понятно, что график пресс-секретарей первого и четвертого лиц в государстве может быть перекроен в любой момент. Бывает, что брифинги переносят и отменяют, но это не меняет основного правила. Длятся от 20 минут до полутора двух часов. Не все, но многое в прямой речи попадает и в прессу, и в электронные СМИ.

Эти брифинги важны тем, что пресс-секретари и те, кто их иногда замещают, говорят от имени представляемого ими лица: «Президент (государственный секретарь) считает, что…» Изо дня в день вещать от имени страны – их обязанность и привилегия. И их голос слышат во всем мире как голос президента и госсекретаря.

Каковы президент с госсекретарем, таковы и их пресс-секретари. У Уоррена Кристофера был Ник Бернс, пожалуй, лучший пресс-секретарь всех времен и народов. Умница, блестяще образован (выпускник не только иезуитского университета Boston College, но и парижской Сорбонны и университета Джонса Хопкинса), свободно владел французским. В общем, это был достойный противник. У Обамы, спокойно рассуждающего о референдуме в Косове, Джей Карни. У Керри, изобретшего государство «Кырзахстан» - Мари Харф и Джен Псаки, то и дело попадающие впросак.

У нас тоже был опыт ежедневных мидовских пресс конференций. При Шеварднадзе за это отвечал Геннадий Герасимов, единственный в истории человек, который не будучи гражданином США, в 1990 году удостоился Американской ассоциацией правительственных коммуникаторов (NAGC) звания «Коммуникатор года». На его брифинги в здании Международного пресс-центра на Зубовском бульваре журналисты – и советские, и иностранные собирались толпами. Его голос был слышен во всем мире.

Что такое «Департамент информации и печати МИД Российской Федерации» сейчас? Зайдите по этой ссылке, и вы увидите чистый лист. Tabula rasa. Нужно еще изрядно порыться, чтобы найти скрытую в недрах сайта информацию о брифингах. Выясняется, что брифинги в МИДе должны проводиться еженедельно. По четвергам. Кому они нужны в четверг? Даже если пишущие журналисты сдадут свои материалы в редакции, что это будут за издания? Много газет у нас выходит по пятницам? А к понедельнику это будет old news. В Штатах в выходные идут политические шоу со своими «говорящими головами», и иностранцев – если это не про-американские лизоблюды – к этому столу не допускают. Какой умник придумал проводить мидовские брифинги по четвергам?

К тому же в 2014 году брифингов было всего два (!) – оба в феврале, 6-го и 20-го. Наш МИД так хочет пробить «бетонную стену цензуры» Запада? Одержать верх в информационной войне? О содержании брифингов – наступательности и напористости – лучше не поминать. В нашем МИДе в чести парикмахерские манеры и услужливость: «Хотелось бы отметить…», «Вызывает недоумение…», «Некоторые из наших партнеров…» Сравните это с тем, что звучит из Вашингтона: «Россия должна…», «Если Россия не…, то США…» и так далее.

Нам еще везет, что по-английски в стране читает и изъясняется, мягко говоря, не большинство. Иначе, благодаря нынешним пропагандистам, рейтинги и Путина, и Лаврова, и Шойгу были бы совершенно иными.

Для автора очевидно, что в США в настоящее время ведется не просто демонизация России – осуществляется планомерная и последовательная мобилизация общественного мнения. Такое обычно происходит не перед «холодной войной», а перед горячей.