Археология остается где-то «за пределами восприятия» рядового человека. Мы знаем об этих профессионалах, что они всегда что-то ищут и где-то копают. Типовой портрет археолога – это обязательно крепкий мужчина, с бородой и «лопатой наперевес», суровый и обстоятельный. С таким «классическим» археологом Александром Волокитиным, ведущим научным сотрудником отдела археологии Института языка, литературы и истории, а также его более молодым коллегой – заведующим отделом археологии Виктором Кармановым в период между полевыми работами удалось пообщаться корреспонденту БНК. Поводом стал профессиональный праздник, который археологи отмечают 15 августа. Тогда же они подводят промежуточные итоги своих летних раскопок. Встреча состоялась в музее археологии Коми научного центра.

Фото Юрия Кабанцева

- Ваша работа окутана завесой тайны и романтики. И все-таки, чем занимаются археологи в Коми?

ВК: Археологи ищут стоянки древних людей, могильники, все, что связано с жизнедеятельностью первобытного человека. Питание, орудия труда. Смотря какие задачи поставлены. Моя стихия – неолит, когда люди научились создавать домашнюю утварь из глины. Любой глиняный черепок тех времен для меня – как книга, «читаю» с упоением. Могу определить – какой формы была посуда, как ее лепили, какой был орнамент.

- А какие находки можно считать уникальными?

ВК: Мы не мыслим категориями одной находки. Чем разнообразнее материал, тем шире он дает представление о жизни первобытного человека. Пусть лучше это будет куча кремниевых чешуек, нежели какое-то старинное украшение. Чешуйки расскажут нам, что на этом месте сидел древний человек и мастерил каменное орудие, а украшение почти ничего не может рассказать. Может, оно было потеряно или украдено и принесено сюда издалека. Причем на раскопках иногда мы сами не знаем, что нашли. Только когда возвращаемся, в лабораториях изучаем, и становится ясно, насколько интересна и уникальна та или иная находка.

- Этим летом где копаете и что ищете?

ВК: Только вернулся «с поля». Целую неделю работали в Интинском районе, вблизи поселка Харута, там планируется установка поисковых нефтяных скважин. Наша задача – либо выявить на месте строительства объекты археологического наследия, либо опровергнуть этот факт. В данный момент – ничего не нашли, но для нас и это важный результат. Это значит, искать там больше нет смысла.

АВ: - По закону – ни одно подземное и наземное строительство не должно начинаться без нашего предварительного обследования. Но на деле, эти требования часто не выполняются. Ведь эти работы археологам должна оплатить проектная или строительная организация.

- Сегодня Вы «без лопаты», на чем специализируетесь?

АВ: Если честно, то я немного подустал от полевой жизни, сейчас больше времени провожу в институте. Я углубленно изучаю период мезолита. Это время раннего послеледниковья, когда древний человек еще не умел изготавливать керамическую посуду.

- Как глубоко приходится копать?

АВ: Это - непредсказуемо, зависит от местности. Иногда – интересующие нас находки расположены на глубине полуметра, а бывает, что раскоп достигает четырех метров.

- Сколько археологов в Коми?

АВ: Чуть больше 10 археологов на всю республику – это очень мало. В Финляндии, к примеру, более 100 специалистов, а по размеру эта страна меньше Коми. Но молодежь сейчас не стремится в археологию, приоритеты, увы, другие.

- А женщины в ваших полевых походах принимают участие?

АВ: Куда же без них. По статистике в археологии, треть – слабый пол. Женщинам, кстати, доверяют самую кропотливую работу, у них хватает терпения. В «смешанных» экспедициях – намного веселее жить и работать, а то мужчины в одиночестве совсем «дичают», перестают за собой следить, и даже начинают материться. Кстати, часть нашего коллектива только что закончила раскопки в Усть-Цилемском районе, возле поселка Новый Бор. Там найдено городище – древнее укрепленное поселение, датированное примерно 12-13 веком. Получены доказательства контакта русских с местными аборигенами. Это очень важная находка!

- Каково «расписание жизни» археолога?

АВ: Наш годовой жизненный цикл делится на несколько частей. Полевые работы - обычно летом, в начале осени, когда позволяет погода. Экспедиции могут длиться от нескольких дней до 3-4 месяцев. Живем в палатках, но сейчас и палатки комфортнее стали, и от гнуса защита более эффективная. Часто даже мобильная связь есть. Осенью - готовим отчеты, изучаем то, что добыли. А зимой – научные конференции, обмениваемся опытом с коллегами из других регионов, готовим научные статьи и книги. Если найдем летом что-то стоящее – обязательно расскажем жителям Сыктывкара.