Публикация эссе этнополитолога Юрия Шабаева на БНКоми вызвала живой интерес читателей нашего агентства. Напомним, что г-н Шабаев рассуждал о создании в республике министерства по национальной политике. Сегодня БНКоми представляет эссе заместителя председателя совета межрегионального общественного движения «Изьватас» Николая Рочева. Один из лидеров движения ижемцев размышляет о статусе этнической группы изьватас, ее истории и современности.

Этническая группа ижемцев (изьватас) начала складываться в конце 15 – начале 16 веков на стыке территорий проживания трех народов: коми-зырян, русских усть-цилемов-старообрядцев и ненцев. Смешение этих трех народов и привело к возникновению данного этноса. Но преобладающую роль сыграл народ коми, поэтому и в языке ижемцев больше коми слов, нежели русских и ненецких. К южным коми ижемцы относились всегда с некоторым чувством превосходства. Это и было понятно: на Ижме люди жили богаче. «Евреи севера» - так ижемцев называли и в Зауралье, и на Европейском Севере за их предприимчивость и деловую хватку. Но не только эти качества позволили им развернуться на всем севере Европейской части России и за Уральским хребтом. Тяга к грамоте, постоянная жажда «быть не хуже других», знание окружающей природы, независимость, упорство, природная хитрость, в конце концов – эти качества характерны для ижемца. Добавлю сюда еще чувство хозяина: мое – это мое, и попробуй, тронь! И никакие коллективизации и идеи братства и равенства, преследующие нас более 70 лет после 17-го года, не смогли убить в ижемце эту черту.

Переняв у ненцев оленеводство, ижемцы за относительно короткий период превратили его в товарное производство, совершив в этой отрасли настоящую революцию. Именно они освоили и разработали совершенно уникальную модель оленеводства, совместив в своей культуре кочевые навыки ненцев, бытовую культуру - русских, сохранив при этом культуру этническую - коми-зырян. Нигде в мире нет «бригадно-вахтового» способа оленеводства, такого, как в России.

Основу этому дал опыт ижемцев, отказавшихся от постоянной кочевой жизни и научившихся пригонять стада на зимний период к своим сёлам.

Постоянно растущее поголовье оленьих стад гнало ижемца на восток и на запад российского Севера в поисках новых пастбищ. Саамы, ненцы, ханты, манси становились соседями ижемцев.

Но не надо думать, что только оленеводством занимались ижемцы. Конечно, это занятие сыграло огромную, если не решающую роль в становлении этноса, но рыболовство и охота, разведение крупного рогатого скота на этнической родине – в бассейне Ижмы и Средней Печоры – оставались занятием изьватас. И эта культура – культура охотника, рыболова, скотовода, собирателя и оленевода – стала явлением уникальным.

Окончательное становление ижемского этноса можно отнести, видимо, к середине 19 века. Именно тогда ижемца в малице привыкли уже видеть на российских и зарубежных ярмарках. Ижемские купцы строят в своих селах школы и храмы, до сих пор поражающие своей простой изысканностью и величием. Строят электростанции (!) и замшевые заводы, потому что именно замша входит в моду и приносит огромные прибыли.

А в 1914 году начинается первая мировая война, затем октябрьский переворот 1917 года и гражданская война. Ижемский край становится местом самых кровопролитных боев гражданской войны: здесь было, что делить. Только отдельным купцам-оленеводам удалось со своими стадами уйти на запад – в Норвегию, Финляндию. И сейчас еще там проживают их потомки.

Ижемская система оленеводства была фактически разрушена мероприятиями, принятым государством в 20-е годы. Постепенно терялась связь с ижемцами, переселившимися на Кольский полуостров и за Урал. Но вдали от этнической родины они сохраняли (и сохранили) свой язык, традиции, культуру и продолжали заниматься тем, чем занимались их предки – оленеводством. И совсем не случайно Большая Советская Энциклопедия до 1953 года выделяла ижемцев в отдельную национальную группу.

Сохранилась и мощная охотничья и рыболовная культура ижемцев. Практически все леса и озера в местах проживания ижемцев неофициально поделены на родовые угодья.

Официально же все это принадлежит не им. Ни одному руководителю или владельцу геологоразведочной, нефтедобывающей или лесозаготовительной компании и в голову не придет спрашивать разрешения охотника работать на той территории, где проходят его путики (охотничья тропа с самоловами). А разрушенный и разоренный путик – трагедия не только для охотника, а и для всей его семьи: для очень многих охота и рыболовство - это не просто пропитание, а смысл жизни.

Раньше рыбак на реке был хозяин. Сейчас он – браконьер. И из многих припечорских деревень многие мужики побывали в местах не столь отдаленных. И никому в голову не придет спросить у этих самых жителей, можно ли строить завод или какое-то химическое предприятие на берегу этой самой реки. А между тем из Печоры и Ижмы воду пить уже нельзя, а рыба пахнет нефтью.

Кто видел тундру из иллюминатора вертолета, скажет, что она исполосована следами вездеходов и тягачей. Ранимая северная природа уже не в состоянии восстанавливаться. Уничтожены уже тысячи гектаров оленьих пастбищ, нефтепроводы проходят по оленьим проходам… Если добавить сюда шум от буровых установок и браконьерство, то можно представить ту тягостную картину, о которой с горечью говорят оленеводы.

Исконные земли ижемцев подвергнуты экспансии различных добывающих компаний. Эти земли стали полигоном (!) для падающих частей космических ракет, подверглись разрушительным последствиям испытания ядерного оружия. Нефтяные «реки», гептиловые «дожди», бокситовые «осадки» - вот что получили земли, освоенные изьватасами и оставленные нам в наследство.

У изьватасов отобрали их основное право – право управлять природными ресурсами и пользоваться ими. С грустью можно констатировать, что традиционное природопользование ижемцев находится на грани уничтожения. А вместе с ним умрут культура, язык.

Но еще не поздно государству принять кардинальные меры, чтобы спасти уникальный ижемский этнос. Приведу слова Валентины Ануфриевой, председателя Совета МОД «Изьватас»: «К сожалению, на коми-ижемцев до сих пор не распространяются права и льготы социально-экономического характера и налоговые послабления в сфере природопользования, плоды от которых уже видят те же ханты и саами. Представители малочисленных народов освобождены от платежей за пользование лесным фондом для собственных нужд. На землях, официально объявленных территориями традиционного природопользования малочисленных народов, запрещена промышленная деятельность, которая ведет к загрязнению окружающей среды. Почему один из народов-соседей может пользоваться этими правами, а другой нет? Сегодня ситуация именно такова... Под коренной малочисленный народ, конечно, должны попасть наряду с оленеводами жители сел и деревень Ижемского района, а также коми-ижемцы, проживающие в других регионах».

В 2004 году Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ приняла общественное движение «Изьватас» в свои ряды, признав тем самым коми-ижемцев коренным малочисленным народом. Но официально статус коренного малочисленного народа может дать только Правительство Российской Федерации по ходатайству Правительства субъекта Федерации, т.е. Республики Коми. Такое ходатайство наше родное Правительство давать отказывается. Мотивация примитивная: «Если ижемцам дать статус коренного малочисленного народа, то такой статус запросят удорачи, усть-цилемы и другие».

А ижемский этнос между тем тихо вымирает. Изьватасы стали чужими на своих землях. В своей республике.