БНКоми предлагает на обсуждение читателей пост участника проекта «Сноб» Майи Богдановой, которая размышляет о страхе почти всех матерей, которые переживают, что не смогут быть «правильными» для своих детей. Говоря, что женщина приходит в материнство «новобранцем», а требует от себя, как от «дембеля», она предлагает бояться, но учиться.

«Я прочла интервью Ромы Желудя здесь, на «Снобе». И интервью каких-то четырех девочек, которые читали и обсуждали глянцевые журналы, на портале LookAtMe.ru. И новость о том, что 17-летний еврейский юноша проведет в тюрьме 8 лет за убийство. Теперь все то, о чем я обычно с собой стараюсь не говорить, снова подало голос: мне страшно быть мамой.

У меня трое детей. Мальчик и две девочки. Хорошие еврейские дети с еврейскими именами, которые учат язык, занимаются живописью и музыкой и с трех лет знают, как выглядит картина «Богатыри» в Третьяковской галерее. У них хорошее здоровье, их образование продумано и спланировано, у них есть частные педагоги и разумные родители, и у меня вроде бы нет оснований за них волноваться. Но я все равно периодически схожу с ума от беспокойства.

В первый раз я схожу с ума в роддоме, приходя в себя после наркоза, когда оказывается, что мой ребенок не со мной, и я смогу увидеть ее только через несколько часов. Потом я беспокоюсь, когда первый раз даю ей грудь, когда везу ее домой из роддома, когда я купаю ее первый раз и когда никак не могу решиться выйти с ней на улицу. Я нервничаю, вовремя ли она поползет, сядет, пойдет, скажет первое слово. Сравниваю ее с другими детьми, комплексую из-за несложившегося грудного вскармливания, вожу ее на балет-музыку-английский и в спортзал и постоянно спрашиваю себя: «Достаточно ли я хорошая мать? Все ли я правильно делаю? Что я сейчас закладываю в ней? Куда это ее приведет?» Потом ей исполняется 7, она идет в школу, влюбляется в мальчика и говорит: «Мама, ну ты не думай, ничего такого у нас еще не было», и я понимаю, что началось время новых тревог. Точнее, ничего никуда не делось и ничего не началось. Просто к старым тревогам добавились новые. Все ли хорошо с ней, всего ли ей хватает, достаточно ли она читает, не нужно ли мне взять ей еще репетитора по математике, хватает ли ей моей любви и что говорят психологи? Все эти вопросы я задаю себя уже 15 лет, то есть столько, сколько моя старшая дочь живет на свете плюс еще один год, пока она жила в моем животе. И еще сто раз по столько я буду тревожиться о ней.

И, как будто мне этого мало, я рожаю еще двоих детей, чтобы немедленно начать беспокоиться о них. Как им там вдвоем в животе, как они развиваются, когда они начнут «пинаться», всего ли им хватает, а почему со мной происходит это, а не это и не слишком ли рано они решили появиться на свет. Потом они рождаются, и снова я прохожу все круги тревог с грудным вскармливанием, взвешиванием, скоростями развития и сравнениями с другими детьми, а потом снова начинаю переживать из-за образования и искать частных педагогов. Но каждый раз, каждый день я думаю о том, что есть что-то, чего я им не додаю, не организую, не вкладываю в клювик и что я наверняка могла бы сделать, дать и организовать больше.

У меня только в этом году немножко снизился этот тремор, когда я прочитала, что в одной из статей пишет психолог и психотерапевт Анна Зарембо. Оказалось, что похожие вещи переживают почти все матери, такой вот страх, что «я какая-то неправильная». «Мы думаем, что у правильной мамы есть в организме специальная программа. Она четко знает, как купать, кормить, поддерживать головку, петь колыбельные и думать правильные мысли… И включается эта программа в момент обнаружения двух полосок на тесте», — говорит Анна. Оказывается, эти мысли — не что иное, как наследие прошлых веков, когда материнство было самой главной и почти единственной задачей женщины. «Но тогда к моменту первых родов девочка успевала понянчиться с целым выводком младших детей, а то и не раз помочь маме или кому-то из родных в родах. Какие уж тут страхи? Все отработано до рефлексов. Сегодня все совсем иначе. Мы приходим в материнство "новобранцами", а требуем от себя, как от "дембелей". Просто надо сказать себе: "Быть мамой можно и нужно научиться. И я научусь!"».

Однако, пока я учусь, мои дети растут. И возможно, уже сегодня им чего-то не хватает. Чего-то такого, из-за чего они не вырастут счастливыми, самодостаточными, здоровыми и успешными, а станут вечными клиентами психотерапевта, или сумасшедшими амбициозными видеоблогерами, готовыми умереть без «лайков» в своем «Твиттере» или «Фейсбуке», или пустоголовыми куклами, обсуждающими цвет сумочек, модных в этом сезоне... Что, если так?

Эта тревога обостряется, когда я вижу, как воспитывают своих детей мои друзья. Они смело и уверенно постулируют им какие-то вещи, а я все время даю право выбора и место для сомнений. Они жестко выбирают школу и учителя, а потом заставляют делать домашние задания до крови из носа, а я разрешаю прогуливать и охотно забиваю со старшей на первый урок ради трепа в Courvousier под пшенную кашу. Они не разрешают делать татуировку/прокалывать нос/приводить домой мальчика или еще примерно сто миллионов вещей, а я только бесконечно полемизирую, разговариваю, обсуждаю, привожу примеры из своего опыта и даже не берусь советовать.

Кроме того, я довольно много путешествую и нередко вижу своих детей в Skype больше дней в месяц, чем вживую... Мои родители совершенно уверены, что это неправильно. Мои родители уверены, что необходимы и авторитарность, и личное присутствие. А я не уверена ни в чем. И все время сомневаюсь. И когда я читаю в новостях про 17-летнего мальчика, который сядет в тюрьму на 8 лет, все мои страхи поднимают голову. Что, если мое альтернативное воспитание выдаст какой-нибудь похожий результат или породит такого вот Рому Желудя, который будет на полном серьезе рассуждать об информационном посыле своих роликов? Но никакого другого пути у меня пока нет. Никак по-другому я не умею. Поэтому боюсь, но делаю. И мне ужасно интересно, какими вырастут мои дети».