БНКоми предлагает на обсуждение читателей статью лидера движения «Демократический выбор», главы Института энергетической политики Владимира Милова, опубликованную интернет-ресурсом «Газета.Ру». Автор рассуждает о глубочайшем кризисе оппозиции, ярким свидетельством которого стали прошедшие в стране в минувшую субботу протестные акции.

«В минувшую субботу со всей очевидностью проявился глубочайший кризис, в котором находится российская оппозиция.

Девять месяцев назад многие были переполнены энтузиазмом после невиданных по масштабам протестных митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова. Тогда в воздухе без шуток пахло революцией, власть заколебалась и объявила о готовности пойти на политические уступки, вопросы досрочных перевыборов Госдумы, ухода Путина, назначения «переходного правительства» с участием представителей оппозиции обсуждались вполне всерьез.

Нужно было очень постараться, чтобы спустить в пар протестный драйв такого масштаба. Сегодня, по прошествии девяти месяцев, можно констатировать, что протестное движение в том виде, как оно формировалось начиная с декабря, политически закончилось ничем. Путин уверенно сидит в своем кресле, вопрос перевыборов Думы не только ушел из практической повестки дня, но эта Дума еще и перешла в контратаку, начав лишать депутатских мандатов своих оппонентов. Московское митинговое движение снизилось до минимальных масштабов с декабря, а в регионах вообще, похоже, умерло. Взгляните на неприлично малую численность вышедших на акции протеста в известных своими оппозиционными настроениями Питере и Екатеринбурге. Не говоря уже о полностью провалившейся акции «Белый поток»: в провинциальных городах на встречи с ее лидерами собиралось всего лишь по нескольку десятков человек. Как это могло случиться?

В принципе то, что события пойдут примерно по такому сценарию, было понятно уже после митинга на проспекте Сахарова. Тогда большинство вновь присоединившихся к протесту еще не отдавали себе в этом отчет: слишком мал был их опыт общения с людьми, захватившими лидерство в оргкомитете протестных действий, слишком идеалистически воспринимали их фигуры на основе информации из интернета и прочих либеральных СМИ. Лет пять назад я тоже довольно наивно полагал, что все политики, кто выступает против Путина, априори достойные люди. Проблема здесь в том, что за годы политических репрессий в России сформировалась «профессиональная» оппозиционная тусовка, категорически непригодная для решения политических задач большого масштаба.

Тот факт, что Путин загнал эту тусовку в узкое гетто относительно небольших либеральных СМИ и блогов, сыграл с этой тусовкой злую шутку. Соревнуясь в популярности среди относительно небольшой и заведомо «заряженной» аудитории, профессиональные оппозиционеры отполировали до совершенства свои умения страшно ругать Путина, но совсем потеряли навыки действовать как политики большого масштаба и умение разговаривать с обычным населением.

В результате мы получили, скажем, две истории подряд, когда на президентских выборах 2008 и 2012 годов внесистемная оппозиция провалила выдвижение своего кандидата. В 2008 году «Другая Россия» в серии многомесячных «праймериз» выдвинула кандидатом в президенты Гарри Каспарова, но он в итоге не пошел на выборы… не сумев найти зал для собрания группы сторонников по его выдвижению. В 2012 году многие ожидали выдвижения Алексея Навального, но он не выдвинулся – в отличие от случая с Каспаровым, теперь уже вообще сложно вспомнить почему. Говорил, что «выборов в стране нет».

В результате реальный политический процесс шел сам по себе, а «профессиональные оппозиционеры» вели свою деятельность сами по себе, превращая все в привычный им формат регулярных сборов на Триумфальной площади и «оккупаях». В минувшую субботу с трибуны на проспекте Сахарова эту нехитрую «стратегию» озвучил Алексей Навальный: «Мы должны ходить на митинги как на работу».

Недавно кто-то сказал мне, что «Навального после 4 декабря словно подменили»: если на думских выборах он отстаивал совершенно верную стратегию активного участия в голосовании против «Единой России», которая сработала и создала в стране мощную протестную волну, то после превратился, по словам моего собеседника, в «обычного нах-наховца». Кстати, вот сейчас нах-наховцы активно клеймят единороссов в Госдуме за лишение мандата Геннадия Гудкова, но им и в голову не приходит признать, что на них лежит большая доля вины за это: если бы они год назад не агитировали против участия в выборах как такового (явка в итоге была почти на 4% ниже, чем в 2007 году), возможно, Дума не смогла бы сейчас лишить Гудкова мандата.

Да и вообще политическая ситуация в стране была бы иной. Но у нах-наховцев ни разу не возникло позыва признать свою политическую ошибку и ответственность за случившееся. Напротив, они рассматривали свалившийся на их голову мегапиар и многотысячные толпы участников протестных акций как нечто само собой разумеющееся – как герой Булгакова, вытащивший «счастливый собачий билет».

Притом что, если бы редакторы трех-четырех московских либеральных СМИ выбрали бы раскручивать митинг «Яблока» на Болотной площади 17 декабря, а не митинг нах-наховцев 10-го, вообще неизвестно, как бы развивалась история митингового движения и какими были бы результаты.

Уже в марте масштабы протестов явно пошли на спад, и только репрессии властей позволили поддержать градус майских и июньских акций – не отменяя, правда, повисшего в воздухе неотвеченного вопроса о том, куда двигаться дальше. Лидеры протеста все время повторяли мантру про то, что «если на улицы выйдет миллион, то Путину придется уйти», как бы намекая на милый их сердцу революционный сценарий развития событий. Но революция – серьезное дело, нуждающееся в безупречной организации и дисциплине. Как показали события 6 мая, на это люди, захватившие контроль над протестом, тем более не способны – это вам не зал найти для собрания по выдвижению в президенты.

И что теперь? А теперь, как следует из выступления Алексея Навального на Сахарова в минувшую субботу, вся ответственность, по версии «лидеров», ложится на рядовых протестующих: это им необходимо «ходить на митинги как на работу», раздавать листовки «Доброй машины правды», переводить деньги на разнообразные оппозиционные счета и так далее.

Я вот думал, хоть кто-то скажет с трибуны, что вот, ребята, простите нас, пожалуйста, мы вас куда-то не туда завели, весь этот протест зашел в тупик, мы виноваты перед нами, но, допустим, поверьте нам еще раз: теперь у нас точно есть план. Ничего подобного.

«Вы должны ходить к нам как на работу». А мы будем раздавать интервью и позировать на фоне вас как массовки.

Алексею Навальному я бы напомнил известную фразу президента Кеннеди: важно то, что ты можешь сделать для своей страны, а не то, что страна может сделать для тебя. Это в полной мере относится к отношениям между «лидерами протеста» и тысячами людей, приходящих на их митинги: это политики должны в поте лица работать на то, чтобы оправдать надежды обычных протестующих, а не наоборот.

Полагаю, многим понятно, что дальше так продолжаться не может. Хватит позволять им морочить себе голову своими «оккупаями». Для них это все – игрушки, они привыкли к долгим годам такого существования и ничего по сути для себя менять не хотят. Если вы хотите перемен в стране, не стоит ждать помощи от бессмысленной и бесполезной профессиональной оппозиционной тусовки.

Что делать? Вкратце об этом уже говорилось. Нужно понять свои ошибки – отсутствие по-настоящему общенациональной оппозиционной политической силы, низкую популярность у населения и плохую связь с ним – и идти работать на выборы. В ближайшие два года у оппозиции есть шанс получить серьезное представительство во власти многих крупных регионов, а в 2014–2015 годах предстоит «битва за Москву».

По итогам всего этого выяснится и то, насколько успешно оппозиция сможет противостоять Путину в выборном цикле 2016–2018 годов. И кто у оппозиции настоящие (а не придуманные либеральными СМИ и интернетом) лидеры. Кто будет лучше работать, тот и выиграет.

Но политики должны понять, что работать придется в первую очередь им. Переложить работу на плечи рядовых протестующих не получится. Люди не забудут и не простят».