10:39, 06.10.2008

Анатомия ненависти (Послесловие). Эссе Михаила Герцмана

БНКоми представляет эссе композитора Михаила Герцмана относительно недавнего увольнения директора регионального колледжа искусств Анатолия Ялынного.

 

I

Нынешним летом случилось невероятное: Анатолий Ялынный, безраздельно властвовавший пятнадцать лет в Республиканском колледже искусств, внезапно уволился и уехал из республики. Трудно сказать, что его побудило к этому, но со стороны это напоминало паническое бегство.

Однако, несмотря на добровольный уход, не состоялось традиционного в таких случаях прощания с коллективом, когда начальник смиренно просит подчинённых извинить, «если было что не так», «не поминать лихом» и беречь «общие достижения». Явно догадывался директор, что за пятнадцать лет его владычества далеко не всё было «так», что имелись у коллектива основания поминать его именно «лихом», а уж говорить о «достижениях» (во всяком случае, общих), никому бы и в голову не пришло.

Потому, наверно, и уволился директор во время летних каникул, когда педагогический коллектив был в отпуске. Уволился в разгар ремонта, прекрасно зная, что к началу учебного года этот ремонт не закончится. Ну и что? Ведь теперь это было уже не его училище.

Этика руководителя – штука тонкая, и «штука» эта в мотивации по¬ступков бывшего директора никогда особой роли не играла. Да и Министерство культуры не сочло уход директора в разгар ремонта чем-то экстраординарным. Написал директор «по собственному»? Написал. Отработал положенное после заявления время? Само собой. Сдал дела своей «замше» по хозяйству? А как же! Тогда причем тут этика? Всё по закону. А что уходит, жаль. Хороший был директор…

Отчего же тогда первого сентября, едва узнав об уходе Ялынного, большинство педагогов испытали чувство благодатного облегчения, освобождения, если не сказать больше – счастья? Откуда возникло это ощутимо трепещущее в самом воздухе долгожданное «наконец-то»?

Что там греха таить, значительная часть педагогов недолюбливала директора, особенно в последние годы его работы. Ещё точнее – ненавидела. За что? Каждый мог бы рассказать свою историю. И все истории свидетельствовали бы о том, что не любил директор педагогов, не доверял им, не ценил и не уважал их.

Этот тип руководителя описан еще Пушкиным: «Властитель слабый и лукавый, Плешивый щеголь, враг труда, Нечаянно пригретый славой, Над нами властвовал тогда» (кроме, кажется, плешивости, поэт угадал всё). Но как и откуда возникла ненависть, да ещё взаимная? Что её породило?

А ведь начиналось-то всё так красиво!

Многие ещё помнят Ялынного скромным выпускником Петрозаводской консерватории, который до предложения возглавить училище искусств лет десять проработал в его стенах рядовым преподавателем трубы. От директорского поста поначалу стеснительно отказывался – не справлюсь, дескать. «Ничего, – подбадривал его тогдашний ми¬нистр культуры, сам только-только занявший этот пост, – не боги горшки обжигают».

Тут следует заметить, что в то время в Министерстве культуры еще оставались люди, хорошо знающие профессиональную культуру и искренне болеющие за ее будущее. Для них, конечно, не составляло тайны, что будущий директор звезд с неба не хватает и вряд ли даже знает, как они выглядят, эти звезды. Но начинался учебный год, и с назначением директора следовало поторапливаться. «Пусть поработает год-два, – рассуждали они, – а там подберем более достойную кандидатуру».

Однако девяностые годы не зря назвали «лихими»! Министра культуры, назначившего Ялынного директором, вскоре сменил другой министр культуры, того министра – третий, третьего – четвёртый. И, по странному совпадению, всем им в период многотрудного служения культуре оказывалось не до училища искусств. Из сроков пребывания этих министров на своих постах и сложились долгие пятнадцать лет царствования Ялынного.

Между прочим, первые лет пять-шесть Ялынный был очень неплохим директором: вполне ладил с коллективом, прислушивался к советам, был немногословен. Как и до его директорства, я по-прежнему и с удовольствием вёл все концерты его эстрадного оркестра и до сих пор считаю, что музыка, звучавшая в них, была действительно нужна публике.

Это уже потом, когда Ялынный вознёсся и воспарил, выяснилось, что коллектив ему попался «бабский» и «склочный», что лезть к директору с советами опасно и что он – неподражаемый оратор, способный произносить пространные речи на любую тему и даже вовсе без темы.

Как-то незаметно у него выработались царственная осанка и державная походка. В этот период, естественно, я уже был отстранён от ведения его концертов, поскольку перестал соответствовать осознанной им своей особой исторической миссии. К тому же, в его лексиконе появилась пугающая фраза, которую он научился произносить без привычных «эт-самое» и «как бы сказать». Она звучала так: «Я никому не позволю игнорировать распоряжения администрации!» (сколько я впоследствии ни пытался повторить эту фразу без запинки, так и не сумел).

II

Сегодня уже и не вспомнить, кому и когда директор нагрубил в первый раз. Педагоги, народ интеллигентный, на такие вещи поначалу не обращали внимания, даже где-то оправдывали директора: болеет, мол, за училище, вот подчас и срывается на грубость («нас много, а он один»). А когда на педсовете, возразив ему по какому-то поводу, они услышали в ответ хамское «Кто не хочет со мной работать, можете уходить», было уже поздно – диктатор состоялся.

Самое опасное и тревожное на тот момент состояло в том, что эта директорская «мысль» не являлась результатом внезапной вспышки гнева – фразой, вырвавшейся в сердцах. Чуткие к интонации музыканты поняли: теперь это новое, воспарившее миропонимание директора.

Ялынный был далеко не первым нашим директором, но раньше никому как-то не приходило в голову, что мы работаем именно с директором. Мы всегда работали просто в училище (позже – в колледже искусств). Причем – со своими учениками и ради них. То есть в некой тайной перспективе мы всегда служили самой Музыке. Но то, что отныне мы работаем с директором, а может, и хуже того – у директора, вызвало большое смятение. Эта установка начисто отменяла служение искусству, низводя его в пошлую бытовую плоскость.

Тогда-то педагоги и начали внимательней приглядываться к директорскому стилю общения. А приглядевшись, с удивлением заметили, что директор стал неузнаваемым – он и вправду взмыл. Перестал слышать аргументы, научился распекать, в его голосе зазвучала не сталь – чугун. Изменилась даже его манера смотреть на окружающих – этот взгляд поверх очков, не скрывающий превосходства, стал чванливо-снисходительным.

Люди, само собой, забеспокоились: дело явно шло к тирании. Начали, сбиваясь в группки, обсуждать ситуацию. Пока еще открыто. Чувство, охватившее педагогов, пока не было ненавистью, оно больше походило на облачко недоумения. Однако с каждой новой хамской выходкой дирек¬тора «облачко» всё густело и густело, постепенно превращаясь в набрякшую обидами тучу. И, наконец, наступил тот критический момент, когда педагоги решили… бунтовать.

Что такое педагогический бунт? Мне смутно припоминается одна всероссийская забастовка работников искусства, состоявшаяся на заре перестройки. «Если… – говорилось в воззвании, то…» Знаете, чем тогда угрожали правительству работники искусства? «…то в этот день все концерты и спектакли в России начнутся на час позже». И ведь выполнили работники искусства свою бесчеловечную угрозу! Представляю себе, как в день «Ч» дрожали от страха колени у всего правительства!

Педагогический бунт оказался ещё более смешным и нелепым. Собрав инициативную группу, они пошли на приём к министру культуры (мол, «барин рассудит»). Однако, выслушав жалобы и опасения педагогов, барин рассудил, что наказывать директора в этой ситуации совершенно не за что (вернее, это была барыня). И педагоги ни с чем вернулись в училище. А через минуту после их визита у Ялынного уже был полный список всех бунтовщиков (есть такая практика в Министерстве культуры).

Не сомневаюсь: возникни подобный «бунт на корабле» во времена сэра Френсиса Дрейка, все бунтовщики были бы немедленно повешены на рее. Но наш век предоставил разъярённому капитану тьму возможностей для мести куда более изысканной, чем столь банальная казнь.

Шеф не стал ни стыдить, ни распекать смутьянов, а просто ввёл для них экономические санкции. Кто-то был лишен классного руководства (а значит, доплаты за него), кто-то лишился заведования кабинетом, кто-то ещё каких-то доплат, а те, у кого не оказалось «излишков», лишились самого ценного в нашем училище – директорского расположения.

Происходило это безо всякой кампанейщины: каждый бунтовщик получал «своё» в разное время, с садисткой последовательностью и постепенностью.

Словом, «бунт» был жестоко подавлен. Штурвал остался в мозолистых руках капитана. Народ притих и затаился.
А вскоре в руках директора всеми красками заиграл еще один мощный рычаг по-давления и повиновения. Ялынный ловко смоделировал ситуацию, при которой само отсутствие поощрения оказалось страшнее наказания.

Представьте себе педагога-музыканта, отметившего в училище свои двадцать, и двадцать пять, и тридцать лет работы – педагога, в послужном списке которого числятся выпускники Московской, Санкт-Петербургской, Нижегородской и других замечательных консерваторий России. Зарплата этого педагога, конечно, жалкая, как и у его коллег, но он – ценнейшее достояние республики, неповторимый сплав ума и опыта, мудрости и таланта.

Имеет право педагог такого уровня рассчитывать на получение почетного звания за свою блестящую работу и в связи с какой-нибудь из своих круглых дат? Причем (зачем скрывать) не только ради звания самого по себе, а и в надежде на полагающиеся обладателю почётного звания льготы при оплате коммуналки. А ведь до выдвижения на почётное звание необходимо ещё удостоиться Почётной грамоты Министерства культуры, Почётной грамоты Правительства РК и только по прошествии пяти лет после этой награды, если повезёт, можно рассчитывать на почётное звание.

И вот власть над такой жизненно важной цепочкой поощрений оказалась в руках благородного мстителя фактически бесконтрольной! Все, конечно, поняли, что теперь в оценке работы педагога важнейшим из искусств является искусство понравиться директору. А для этого надо…

«Без этих, знаете, бабских разговоров в калуарах, а то болтают, понимаешь, невесть что, без зазора совести. За что же им, спрашивается, давать грамоты-звания? Склочницам-то? Грамоты и звания надо – что? Заслужить! Работают хорошо? А они, эт-самое, и обязаны хорошо работать, им за это, между прочим, деньги платют! Им, как бы сказать, и надо уважать тому предмету, кого преподают. Пусть правильно сами себя ведут. Ведь директор, он кто? Он, помимо что руководитель, ещё и, эт-самое, воспитатель!»

Однако мастера, с их чувством собственного достоинства, не желали шептаться по углам, тем более – молчать. Поэтому они прочно заняли место – где? В «черном» списке. А там, где есть «черный» список, неизбежно появляется и «белый». И, разумеется, чем длиннее «черный», тем короче «белый». То есть хочешь, не хочешь, а возникает элита. Или, как метко выразился один педагог, «двор».

Раньше выдвижение на награды утверждал педсовет, во всяком случае, от него немало зависело. Теперь педсовет вообще перестал что-либо решать: он был отодвинут.

Только не подумайте, что Ялынный узурпировал его власть – отнюдь! Ялынный как истинный оплот демократии поступил предельно демократично. Он попросту заменил громоздкий педсовет (зачем их вообще собирать, этих склочных баб?) небольшим Советом училища, кото¬рый сам и выбрал. В Совет вошли, разумеется, люди проверенные, тихие.

Теперь на любое «почему?» у Ялынного появился ответ: «Так постановил Совет колледжа!» При этих словах оплот демократии обычно вздымал к потолку указательный палец, подчеркивая всю значимость, неотвратимость и незыблемость решений своего подлинно демократического органа.

Разумеется, ведущие педагоги, не удостоившиеся попасть в Совет, интересовались, какова степень легитимности этого Совета, каков регламент ротации его членов, но на эти, откровенно говоря, дурацкие вопросы следовал чёткий ответ директора: «Согласно Уставу колледжа».

Эх, тут-то бы педагогам-лидерам и потребовать у директора этот «Устав»! Но… Не потребовали. Почему? А поумнели. Да и не забыли ещё тот визит в Министерство. Как пел Высоцкий, «настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». А «Устав колледжа» навсегда остался тайным оружием директора, поскольку этот «Устав» так никто никогда и не увидел.

Правда, по училищу до сих пор ходит легенда, что один педагог его всё же видел и даже держал в руках. Сей документ директор вынужден был лично вручить этой даме-педагогу по решению суда. Дело, в том, что она была незаконно уволена Ялынным, но, к громадному его удивлению, не только не смирилась с этим, но и отважно подала на него в суд. Таких судов за год состоялось несколько, и по решению одного из них ей в руки и попал «Устав». Кстати говоря, суды она, на радость коллег-болельщиков, с блеском выиграла (не прибегая к помощи адвокатов!), была восстановлена в колледже и возвратила все потерянные по вине директора деньги. Ну, как не снять шляпу перед такой дамой? Уж не знаю, из «буйных» ли, но она стала первым реальным «протестантом».

Вторым стал Сергей Терентьев, тоже преподаватель колледжа, на беду Ялынного оказавшийся профессиональным знатоком джаза. В своём хлёстком фельетоне, передаваемым в училище из рук в руки, Терентьев с поистине дьявольским блеском доказал всю нелепость притязаний директора считать себя джазовым музыкантом. По большому счёту, с Терентьевым нельзя было не согласиться: всё, что исполнял оркестром Ялынный, близко напоминало джаз, но истинным джазом с его импровизационной природой и особой ма¬нерой исполнения, конечно же, не являлось.

На этот раз уже директор решил отстоять через суд «моё честь, достоинство и деловую репутацию» (как он выразился в иске), оценив эти качества в сто тысяч рублей. История с судом стала достоянием журналистов, разразился медиа-скандал, который особых лавров Ялынному не принес, тем более что столь ценные качества истца суд оценил в двадцать раз ниже, чем сам Ялынный. Да и общественное мнение оказалось на стороне мятежника.

Как знать, поработай Ялынный у нас еще пару лет, число «про¬тестан¬тов» могло бы и возрасти. В демонстрацию на Стефановской площади с транспарантами «Долой Ялынного!» я, конечно, не верю, но визит к очередному министру культуры (скажем, № 22) вполне бы мог состояться – полагаю, с прежним результатом.

Впрочем, демарши эти случились фактически под занавес правления Ялынного, когда первоначальное недоумение коллектива уже давно переросло в самый болезненный вид неприязни – бессильную ненависть.

III

Так отчего всё-таки люди не летают, как птицы, а наш директор взял да и воспарил?

Многие умные и наблюдательные педагоги (то самое «бабье») связывают этот взлёт с появлением в училище в качестве инструктора-методиста Первой Леди – супруги директора. «Именно тогда он почему-то и стал смотреть на остальных педагогов настороженно и подозрительно», – вспоминают одни. «С момента её прихода директор начал опасаться подвохов и козней по отношению к ней», – говорят другие. «С её появлением сразу же накалилась атмосфера училища», – подтверждают третьи.

О Первой Леди действительно говорили частенько (судачили, если угодно). Например, педагоги интересовались друг у друга, что это такое – «инструктор-методист», кого и как она конкретно инструктирует. «А какое у ПЛ образование? – волновало других. – Случайно, не культпросвет?» Кто-то утверждал, что она-де заведует тьмой кабинетов – и фото-, и видео, и фонотекой, да еще и постоянный секретарь приёмной комиссии. Иные, обмирая от любопытства, искали её фамилию в ведомости на зарплату, но не находили. А так как вопросы множились, а ответов на них не было, сложилась ситуация, гениально описанная в известном романсе П. И. Чайковского на стихи А. К. Толстого: «Средь шумного бала, случайно, В тревоге мирской суеты Тебя я увидел, но тайна Твои покрывала черты».

Думаю, что директор мог бы двумя-тремя фразами легко снять неуместный «покров тайны», скажем, на педсовете. В конце концов, не впервые же у нас работали директора с жёнами, и никогда даже тени конфликта на этой почве не возникало. Однако Ялынный выбрал путь пресечения разговоров. Он ничего никому и не собирался объяснять, считая, видимо, что деятельность его жены в его училище является его личным делом. Он трепетно оберегал семейные ценности не только дома, но и на работе.

Естественно, вся эта культивируемая директором таинственность вокруг ПЛ порождала всё новые разговоры – слухи ползли, как туман над болотом. Утверждали, что ПЛ, пользуясь своей неприкосновенностью, появляется на работе, когда заблагорассудится, что именно она формирует директорские симпатии и антипатии и вообще влияет на все его решения. «Заметьте, – говорили самые осведомлённые, – неспроста они старшую-то дочь отдали в наше училище, а младшую отправили в Кировское музучилище». Договорились аж до того, что наше училище уже стало «семейным».

Люди из «белого» списка, понятно, докладывали директору о разговорчиках в строю, и это не могло не бесить командира. Вследствие чего «черный» список ширился и рос.

Признаться, несколько лет ни о чём подобном я даже не подозревал: ещё до воцарения Ялынного я перешел на работу в Союз композиторов и появлялся в училище раз в неделю, продолжая преподавать свою любимую композицию. Какие-то разговоры я, конечно, слышал, но не очень-то верил им – я всё ещё горячо симпатизировал Ялынному. Ещё бы! Мне ли было не помнить, что в своё время по чистой случайности именно я и предложил кандидатуру Ялынного на пост директора училища искусств.

О необыкновенной роли, которую отныне играет Первая Леди в жизни училища, я узнал лишь, когда это коснулось лично меня.

IV

В то время на всю республику гремела наша городская «Детская филармония» – лучший проект, в котором я когда-либо участвовал. С каким упоением я вёл эти концерты! Представьте: лучшие ученики музыкальных школ играли классику своим ровесникам; добавьте к этому невероятный ажиотаж слушателей, переполненные залы, участие наших юных музыкантов в Международной благотворительной программе «Новые имена», первых стипендиатов этой программы, а чуть позже – наших первых всероссийских и международных дипломантов и лауреатов. И на знамени филармонии два волшебных слова, объясняющих этот успех – «Талант и Труд». Сколько ныне известных музыкантов выросло в Детской филармонии!

Так вот, женщина, придумавшая Детскую филармонию, в рамках расширения проекта предложила создать и в училище искусств нечто подобное – Юношескую филармонию. Ялынный, наслышанный об успехах Детской филармонии, охотно принял женщину на работу и даже предоставил ей кабинет, да не абы с кем, а вместе с самой ПЛ – Первой Леди.

Выступали мы тогда на нескольких площадках, так что женщина буквально зашивалась – она и организовывала концерты, и формировала программы, и даже распространяла билеты. Поэтому в какой-то момент она попросила Ялынного временно придать ей кого-нибудь в помощницы.

– Кого, например? – спросил Ялынный.

– Например, вашу жену.

– У нее есть своя работа, – нахмурился директор.

К несчастью, та женщина, как многие талантливые люди, была наивной, поэтому простодушно возразила:

– Какая же это работа? Она целыми днями играет в компьютерные игры.

То, что последовало после этого, создательница Детской филармонии впоследствии старалась не вспоминать, поскольку выражение «твой поганый язык» было самым мягким, что выпалил ей озверевший директор. В ужасе она вылетела из его кабинета и, глотая слезы, написала дрожащей рукой заявление «по собственному».

И Юношеской филармонии в училище не стало.

Тут уж и мне, человеку от природы туповатому, стало ясно, что в гнусной сплетне про «семейное училище» есть доля правды. И если во имя удобства и спокойствия собственной жены можно запросто устранить столь серьёзный компонент музыкального воспитания (а разве не во имя музыкального воспитания существует училище искусств?), то «доля» эта весьма велика. Значит, и вправду в нашем училище появилась священная корова (разумеется, в индуистском смысле слова). А чтобы никто не питал каких-то иллюзий на сей счёт, в телефонном справочнике учреждений культуры РК, где указывались телефоны директоров и завучей учебных заведений, наше училище было представлено директором и инструктором-методистом – Ялынным и Ялынной. Чтобы знали наше «бабьё» и вся республика: вторым человеком после директора в училище искусств является его супруга.

Справедливости ради надо отметить, что Первая Леди не была бездельницей. Например, для конкурса «Юное дарование», который поручили провести Ялынному, ею было сделано немало. Этот республиканский конкурс был уже третьим или четвертым, но Ялынный отчего-то объявил его «Первым» (есть такая «фишка» у чиновников – считать, что до них работали одни идиоты, а вот теперь, когда пришли они…)

Напомню, что идея конкурса когда-то родилась в нашем Союзе композиторов; мы даже специально ездили за опытом в город Чайковский, где давно проводились детские конкурсы. В наше «Положение о конкурсе» мы внесли свою «изюминку»: в качестве обязательных произведений детям теперь предстояло исполнять сочинения коми композиторов, для чего мы специально создали массу детской музыки и каждой возрастной группе, и для всех инструментов, задействованных в конкурсе. То есть помимо повышения детского исполнительского мастерства конкурс задумывался и как инструмент пропаганды коми профессиональной музыки.

Увы, на конкурсе, объявленным как «Первый», из нашего «Положения» первым делом небрежно вычеркнули пункт о пропаганде нашей музыки, а композиторов не включили ни в одно жюри. Оргкомитету конкурса, где командовал, в основном, Ялынный, наш «изюм» пришёлся не по вкусу.

Попав лишь на заключительный концерт этого «Первого» конкурса, я был обескуражен. Меня поразил не только невысокий исполнительский уровень юных музыкантов, но и невиданное количество ошибок в программах выступлений.

Оба этих обстоятельства объяснялись просто: жюри «Первого» конкурса не проводило предварительного отбора участников на местах, как это бывало раньше (теперь принимали всех, кто вовремя подал заявки), а программками ведала ПЛ, к тому времени уже освоившая компьютер. (Впоследствии, когда в программках выступлений нашего колледжа стала привычной ремарка «Художественный руководитель и режиссёр концерта А. Ялынный», мы уже не возмущались по поводу ошибок, а только состязались, кто их больше обнаружит).

Поразили меня и новинки: в ходе концерта победителям вручались дипломы с первой по пятую степень (обычно бывает две-три), а вместо одного обладателями Гран-при объявили сразу нескольких – в каждой возрастной группе по Гран-при.

Присутствовавший на том же концерте очередной министр культуры (это была дама) пожелала узнать мои впечатления, а выслушав, попросила оформить их в виде служебной записки – чтобы впоследствии внимательно изучить. Тут подтвердилось, что министры меняются, а лучшие традиции остаются: едва моя служебная записка попала в Министерство, как меня вызвали к директору.

– Чего это вы вдруг решили наехать на училище? – с добродушной укоризной спросил Ялынный, по-отечески глядя на меня поверх очков.

– Не «вдруг», – резко возразил я. – И вы – это не училище

– А кто же? – не поверил директор.

– Только не вы! И «наезжаю» я лично на вас – как председатель Союза композиторов. Объясните, пожалуйста, почему…

Директор слушал сбивчивое изложение моей служебной записки с иронической улыбкой – я был одним из презираемого им училищного «бабья». А он, величайший музыкальный авторитет в глазах Министерства культуры, считался священной коровой (опять-таки, в индуистском смысле), а животные с таким статусом всегда правы. Поэтому реальным итогом нашего «разговора» стало лишь то, что моё имя пополнило его «чёрный» список.

V

Теперь уже и я ощутил на себе мощь директорского внимания. Время от времени мне объявлялись в приказе замечания (разумеется, заслуженные), одно из которых меня особенно развеселило: я был обвинён в нецензурной брани в присутствии студентов. Смеялась вся преподавательская! Тут уж нелепость обвинения была столь очевидна, что мне и в голову не пришло защищать «моё честь и достоинство» через суд – я просто развёл руками.

Но особенно доставалось моим капустникам. Ялынный был не первым директором, которого они раздражали, но этот ненавидел их поистине люто. Само собой, ни имя Его, ни имя Ея в капустниках никогда не упоминалось даже намёком, но директор глядел «ширше» и «глубжее»: это любимейшее студенческое зрелище он находил крайне вредным – несмешным, безвкусным, пошлым. Однажды, когда он пытался мне объяснить свой взгляд на природу этих категорий, я дерзко возразил:

– Мы с вами находимся не в равном положении: вы мои капустники видели, а я ваши – нет.

Он запретил устраивать дискотеки после капустников, но и это не уменьшило популярность наших весёлых шоу. К тому времени уже всё лежало под железной пятой директора, а «улучшить» на свой лад капустники ему не удавалось. Как поётся в арии Кончака из «Князя Игоря»: «Все боятся меня, всё трепещет вокруг, но ты меня не боялся…» «Ты» в дан¬ном контексте – это я. Запретить капустники приказом наш «Кончак» не решался – они стали традиционными задолго до его прихода. К тому же, мы со студентами работали на чистом энтузиазме. А как запретишь энтузиазм?

И уволить меня за капустники он тоже не решился. Возможно, из-за того, что «на композитора» в училище учу один я (совершенно не к месту и похвастаюсь: в этом году ещё двое моих учеников поступили на композиторское отделение Санкт-Петербургской консерватории).

Директор предпринял попытку создать «альтернативные» капустники, поручив их создание другому педагогу (по-моему, за деньги), и представленья такие несколько раз происходили, но успеха не имели.

И всё же директор нашёл средство против капустников – простое, как мычанье (и не священной, а обычной коровы). Даже коммунисты с их настороженным отношением к публичным зрелищам до такого не додумались!

Ялынный распорядился «проверять» стерильность капустников еще на стадии репетиций – с помощью своих «замш» по воспитательной работе (есть такая должность в колледже). Предварительно, как выяснилось, растолковав им, что считать смешным, а что – пошлым.

От одной «замши», требовавшей у меня сценарий, кое-как удалось отбиться – сценарий создаётся в процессе придумывания капустника, зачастую ещё и в день представления. Но от второй (первую Ялынный уволил) отбиться не удалось. Та юная особа, посетив генеральную репетицию, предъявила столько требований убрать «пошлость», что, по выражению Сергея Довлатова, «от ужаса у меня зашевелились пальцы на ногах».

– А вы до этого хоть раз видели капустники? – спросил я, изнемогая под тяжестью обвинений.

– Нет, – призналась она.

– Откуда же у вас столько предубеждения?

– Меня так… сориентировали, – пролепетала она.

Что непонятного? Да простится мне излишняя эмоциональность, но училище – первое место моей работы после окончания консерватории, здесь прошли мои самые счастливые годы. И я себе поклялся, что этот капустник – последний. За тридцать семь лет работы в училище я поставил их числом сто четыре, а сто пятый мне стал не под силу. Ялынный, человек без чувства юмора (и даже лишённый чувства, что у него отсутствует чувство юмора), перехитрил меня. Посему минувший учебный год стал первым, когда я не беспокоил капустниками ни себя, ни студентов, ни Ялынного.

Тем не менее, я утверждаю: Ялынный никакой не злодей. На протяжении пятнадцати лет он добивался лишь одного – порядка. Иное дело, всегда ли этот порядок нёс положительный заряд?

Несколько лет назад директор издал приказ, согласно которому училище стало закрываться не в 22 часа, как когда-то, а в 21 – говорят, во имя экономии электроэнергии. Благое дело? Кто бы спорил! Только вот студенты стали заниматься на час меньше, и это неизбежно сказалось на общем исполнительском уровне. Раньше, когда они покидали училище в 22, их путь лежал домой, а в 21 час (кто не знает?) вечер еще в разгаре, значит, и появлялась возможность найти что-нибудь интересней, чем плестись спать.

Но разве «порядок», как его понимал Ялынный, был самой главной проблемой в училище? Последние годы у нас заметно упал приём. Это проявление общей тенденции, и я не стану в этой беде винить только директора или инструктора-методиста, осуществлявшего связь между колледжем и музыкальными школами. Но разве не удивителен факт, что на баяне, едва ли не самом популярном инструменте в нашей республике, сегодня обучается только 1 (один) человек на все четыре курса?

Училище безнадёжно отстало от технического прогресса: самое главное, ради чего оно существует – музыку! – мы до сих пор преподаём на запиленных пластинках семидесятых годов и раритетных проигрывателях; «парк» CD (не говоря уже о DVD) у нас ничтожно мал и не пополняется. А сегодня на этих носителях записана вся мировая классическая музыка, необходимая студентам по программе!

Есть в этом вина директора? Есть. Но я не за то, чтобы вешать на него всех собак. Он никогда не был мизантропом, он ненавидел всего две категории людей – преподавателей и учащихся. Ну, и еще, видимо, бухгалтерию (там люди менялись с феерической скоростью). Ему нужен был порядок – Ordnung – и он его, надо признать, добился.

Однако в этой борьбе за порядок, неразумно и нерасчётливо сея вокруг себя волны ненависти, он пытался подавить вовсе не «мятежников» и даже не сам коллектив – он пытался преодолеть собственный комплекс неполноценности.

Этот комплекс, по утверждению психологов, под влиянием неких обстоятельств часто перерастает в комплекс превосходства. А разве осознание того, что на посту директора он так и не стал интеллектуальным лидером коллектива, не могло стать таким обстоятельством?

Его всегда раздражали талантливые люди, потому что для него-то самого не было секретом, что музыкант он, в лучшем случае, средний. И джазовым трубачом он никогда не был, поскольку природа не одарила его способностью к импровизации – он мог лишь выучить чужую. И духовный мир его был скудным, в то время как под его началом работали блестящие личности – я люблю и хорошо знаю всех своих коллег. К тому же, великим и могучим директор владел не очень-то, и с логикой у него было туговато, да и властителем он оказался действительно слабым и лукавым. Было, отчего директору возненавидеть окружающее «бабьё»!

«Стоп-стоп! – скажете вы. – Какой же «слабый», если он всех вас согнул в бараний рог! Ведь согнул же?»

Не согнул, а скорее, заткнул всем рот. Но не покорил и не сломал, только обнажил свою профессиональную чужеродность. Видите ли, если заставить тяжелый предмет (скажем, лом) руководить компьютерами, то обеим сторонам будет непросто понять друг друга. А уж ежели между ними вспыхнет вражда, то шансы останутся только у одной стороны…

VI

А хозяйственником, между прочим, он был отменным. Свидетельст¬вую: туалеты в нашем колледже так отделаны – любо-дорого посмотреть: мощные двери, белоснежный кафель, прекрасная сантехника, никелированные замочки в кабинках, фигурное зеркало. Если рассуждать по-взрослому, то именно с этого и начинается культура учебного заведения.

Плохо, когда она этим и ограничивается – если, конечно, рассуждать по-взрослому.

 

1003

Комментарии (58)

Добавить комментарий
  • Runner
    06 окт. 2008 г., 11:02:06
    Ответить
    Аплодисменты !!
    Ура, ура
  • KZ
    06 окт. 2008 г., 12:57:29
    Ответить
    \"Не согнул, а скорее, заткнул всем рот.\"

    Золотые слова, но это, скорее, примета времени. Что кто-то на республиканском или федеральном уровне преемлет критику? \"Парламент,- как известно, - не место для дискуссий\".

    А Ordnung, товарищи, нравится вам или нет, muss sein
  • Ужоос
    06 окт. 2008 г., 13:54:56
    Ответить
    позор а не эссе
    Не ожидал от Герцмана такового коварства. Говорят он помог снест Ялынного. Поменял шило на мыло. Вора на чайника, пацана, который ходит по училищу с шикоро раскрытыми глазами, т.к. вообще не врубается, куда он попал в плане новой должности. Жесть!
  • Ольга
    06 окт. 2008 г., 14:00:56
    Ответить
    Герцману
    Сколько же в вас злости, Михаил Львович. Вам бы не по поводу Ялынного переживать, а по поводу того, будет ли кому о вас, в случае чего, сказать доброе слово. Заигрались вы в \"своего парня\"... А пинать упавшего это уж ниже всякого...
  • Циник
    06 окт. 2008 г., 14:12:26
    Ответить
    5 баллов
    5 баллов
  • тролль
    06 окт. 2008 г., 15:47:53
    Ответить
    герцману
    Эссе с многообещающим заголовком получилось как бабий брех.Негоже вам подличать в спину ,Михаил Львович,не по мужски...Впрочем издание поощряет словесный понос в спину:при Ялынном Вы этого писать не осмелились.
  • Фома
    06 окт. 2008 г., 16:16:29
    Ответить
    троллю
    герцман и говорил, и писал о бездарности ялынного последние лет пять, только в бнк отдать не догодался. Где ж ты был, храбрый тролль? Посоветовал бы деду!
  • Рында
    06 окт. 2008 г., 16:19:10
    Ответить
    Чайник Херсману и нужен, зачем ему самодовольный и самоуверенный дурак на троне
  • Сандро - Ольге № 3
    06 окт. 2008 г., 16:32:54
    Ответить
    Ялынное не тонет
    Что такого обидного для ялынныго герцман написал в своем эссе? На БНК встречались тексты и покруче.И написано интересно! Нам бы всем стать такими \"павшими\",как Ялынный -он снова работает директором, только в Кирове, купил новую машину и коттедж,а теперь вот свою сыктывкарскую квартиру приехал продавать. Не жалеть его надо, а завидовать.
  • 414
    06 окт. 2008 г., 18:17:41
    Ответить
    Герцману
    \"Послесловить\" очень удобно и безопасно - ответить-то некому!
  • Щур
    06 окт. 2008 г., 20:12:49
    Ответить
    Матери Терезе №10
    Герцман и написал в расчете на таких сердобольных, как №10. Милосердие некомпетентных - тоже милосердие.
  • Ричи
    07 окт. 2008 г., 0:02:03
    Ответить
    Браво,Михаил Львович!Только,может раньше стоило выступить с комментарием.И все же...Благодарю за поддержку Сергея Алексеевича,поскольку уважаю его за профессионализм и компетентность.А главное за переживание за дело.И не обращайте на коменты всяких там Ольг.И все же надо было выступить раньше.
  • ЦЗЫ
    07 окт. 2008 г., 6:51:54
    Ответить
    пустые хлопоты
    Ни тому, ни другому можно было вообще не выступать - ни раньше,ни позже. Это ничего не меняло и не поменяло бы - гнилой плод упал бы в любом случае и без этих \"писателей\".
  • Воронов
    07 окт. 2008 г., 9:32:53
    Ответить
    зеркало
    Текст Герцмана полезен хотя бы для Министерства культуры, которое обожало Ялынного и понятия не имело,что он творит в колледже.
  • Чих
    07 окт. 2008 г., 9:47:25
    Ответить
    Браво, старый склочник!
    Ай да Герцман, ай да с***н сын! Такой кошачийц концерт сочинил, гениальный кляузник и лгун. И классиков приплел, бесстыдник.
  • захарий
    07 окт. 2008 г., 12:02:09
    Ответить
    не баран чихнул?
    Чих, а Чих, да ты - литератор? Дай чего-нибудь своего почитать! Или это твое первое произведение?
  • }{амло
    07 окт. 2008 г., 13:38:55
    Ответить
    ыыыы
    многа букав, ниасилил
  • Федор
    07 окт. 2008 г., 19:01:51
    Ответить
    )(амлу
    Учи буквы, д****!
  • 19-й
    08 окт. 2008 г., 9:38:57
    Ответить
    13-му
    Ты совсем дурак, что ли?
  • Паркер
    08 окт. 2008 г., 13:49:42
    Ответить
    19-му
    Может № 13 и прав? Такое событие, как переезд в другой город, планируется не за один день, а за год-два. Следовательно,Ялынный был на сносях давно. Почему не предположить, что он ушёл бы независимо от всех этих судов,фельетонов и прочих наскоков?
  • знающий
    08 окт. 2008 г., 14:29:01
    Ответить
    началось?
    Недавно из достоверного источника стало известно, что в результате финансовой проверки бухгалтерии Колледжа искусств уволен главный бухгалтер колледжа. Причина - финансовые махинации. Если эта женщина-главбух откровенно заговорит в соответствующих инстанциях, то Ялынный вполне может вернуться в Сыктывкар, но конечно, уже не в качестве директора...
  • Терентьев С.А.
    08 окт. 2008 г., 19:24:03
    Ответить
    кто и где должен сидеть
    В свете объявленного Президентом России Дмитрием Медведевым Крестового похода против коррупции кандидатура Ялынного идеально подходит для показательного процесса.
    Если этого не случится - я ещё больше разочаруюсь в нашем государстве.
  • Корейко
    08 окт. 2008 г., 20:22:54
    Ответить
    Нало полагать, что сотрудники, друзья, коллеги и иные современники Ялынного (как в Сыктывкаре, так и в Кирове) будут заинтересованно следить,как в РК идёт борьба с коррупцией. Судя по эссе, в свидетелях недостатка не будет. Хотя всё, скорее всего,ограничится наказанием стрелочницы-главбухши.
  • группа товарищей
    08 окт. 2008 г., 21:31:35
    Ответить
    гг № 22 и № 23
    Откуда в вас столько сладострастного злорадства? Это - проявление бескультурья.
  • Министр бескультурья
    08 окт. 2008 г., 22:58:25
    Ответить
    24-ым
    Группа товарищей - это, видимо, сочувствующие и подельники Ялынного.
  • Макар Чудра
    09 окт. 2008 г., 0:50:26
    Ответить
    Герцман написал не о Колледже искусства - он написал о России. Видимо хотел написать о колледже, но получилось о России сегодня!!! Спасибо!!!
  • Справедливый
    09 окт. 2008 г., 9:09:10
    Ответить
    Бескультурному министру
    Причём тут подельники? Виновным человека (в цивилизованном обществе) может признать только суд. А Ялынного пока вором суд не назвал. Так что злопыхателям можно пока не беспокоится.
  • Читатель
    09 окт. 2008 г., 9:16:56
    Ответить
    раскрой глаза!
    Согласен с Макаром Чудрой (№ 26) на все 100%! Потому что зарвавшийся и охамевший чиновник - главная беда России. И если этот чиновник ещё и окажется вором, то никто не удивится.
  • Faza
    09 окт. 2008 г., 9:41:02
    Ответить
    27-му
    Вот про суд не надо.
    Не на Луне, чай, живём, знаем мы наши суды.
  • Рок
    09 окт. 2008 г., 9:59:50
    Ответить
    вопрос
    Уж не прикупил ли непотопляемый Ялынный федеральный суд города Сыктывкара? При всех его доходах -вряд ли. Наш суд даже ему не по карману.
  • Фикус
    09 окт. 2008 г., 11:34:10
    Ответить
    уверенность в завтрашнем дне
    Судя по всему, этот Ялынный столь хитёр и ловок, что прекрасное далёко не будет с ним жестоко.
  • Глас и глаз народа
    09 окт. 2008 г., 12:45:30
    Ответить
    Терентьеву С. А..
    Непонятна Ваша уверенность в том, что Ваш заклятый друг Ялынный имеет отношение к коррупции. Поначалу Вы сочли его несостоятельным джазовым музыкантом - тут можно согласиться с Вами как со специалистом. Теперь Вам этого уже мало. Аппетиты растут? Жажда свежей крови? Может, Вы юрист? Причём тут коррупция? Вы его хватали за руку? У Вас есть факты7 Или это обычная обывательская интуиция - раз директор, то вор и коррупционер?
  • Faza
    09 окт. 2008 г., 13:15:11
    Ответить
    великий & могучий
    Само по себе слово «ялынный» в русском языке отныне означает «глупый, невежественный, жуликоватый человек». Какие ещё нужны доказательства? Язык - он выше всякого федерального суда.
  • казус
    09 окт. 2008 г., 14:50:36
    Ответить
    Теперь уже интересно, послужит ли такое толкование фамилии аргументом в суде и поводом для обвинения? Может,и не надо доводить людей до греха, а сразу судить - по фамилии? Например, человек с фамилией Медведев вызывает у меня подозрение - а не ворует ли этот человек мед (например, у пчёл)?
  • Ёлкин
    09 окт. 2008 г., 21:09:50
    Ответить
    Ужоосу (№3)
    Чайник главбуха не завалит...
  • Палкин
    10 окт. 2008 г., 5:52:44
    Ответить
    иной расклад
    Главбуха снял не Чайник. И валить главбуха будет тоже не он.
    Этот Ужоос № 3 не только тупой, но и не в материале.
  • Лес густой
    10 окт. 2008 г., 21:43:57
    Ответить
    Раскладов много
    Без Чайника тоже не обошлось бы. Кому охота в самом начале попадать?
  • Перец де Куэльер
    10 окт. 2008 г., 22:12:23
    Ответить
    Ёлкину-Палкину...
    Чайник - лох. Какой там главбух - ему небось студента бездарного неподсилу отчислить, только с курильщиками бороться может пока. А главбухша сто пудов всё бабло наворованное с Яликом делила, а сейчас решила сдать упыря. Но не тут то было - сама попалась.
  • Мура Кадзе
    11 окт. 2008 г., 7:21:12
    Ответить
    Всё спереди
    Не смешите, Перец!Ялик начинал, говорят, тоже лохом и чайником, а вырос в Большого Тирана, Великого Джазмена и Знатного Финансиста. Так что не исключено, что с годами новый директор ещё себя покажет.
    Что до главбуха, то сдавать она упыря не будет. Особенно, если делилась с ним. А куда ей было деваться? Она-то, конечно, делилась, но и он тоже делился, только с кем-нибудь повыше. А этих, кто повыше,обычно не сдают. Потому что кто-то же вороватых должен отмазывать? Кроме того, этим, кто повыше, скандлы совсем ни к чему.
  • Ботаник
    12 окт. 2008 г., 0:49:12
    Ответить
    Палкину
    А Вы, Палкин, как бы в \"материале\"? А Я вот знаю, что именно Чайник главбуха и завалил. То бишь - это его инициатива была главбуха убрать побыстрее, потому как она - человечек Ялынного.И ведь на тебе - смог, собака, не прошло и месяца.
  • Веткин
    12 окт. 2008 г., 8:01:40
    Ответить
    Ботанику
    Насколько в материале я, Чайника заставили её уволить на основании финансовой проверки - сам он с бухты-барахты вряд ли решился бы на такой шаг в первый же месяц своей работы. И вообще - пусть себе парень поработает директором, человек он явно не глупый (уж по сравнению с куском мяса по имени Ялынный – точно).
  • Кугель
    12 окт. 2008 г., 18:49:16
    Ответить
    Месть
    По слухам, у Ялынного в Кирове не очень-то складывается с работой. Вот вернётся назад, всех засудит и всем уши надерёт. А Герцмана заставит съесть это эссе на первом же судебном заседании.
  • Кузя
    13 окт. 2008 г., 13:40:48
    Ответить
    \"Жесть\"
    Ялынного уже давно нет в городе и даже в Республике, к чему это эссе? Вот если бы вы написали подобное хотя бы несколько месяцев назад, это была бы жесть. А так- просто смешно.После боя кулаками не машутся, уважаемый МЛ Герцман.
  • Русский немец
    13 окт. 2008 г., 19:56:06
    Ответить
    Герцману!
    Потрясающая статья. Вы уже много написали (и сказали) во время царствия Ялынного и увы, большенство сказанного и написаного вами, правда. Таких людей в мире искусства не должно быть, а если они есть, то их должность должна ограничиться где-нибудь в просторах библиотеки (например в погребе, где хранится макулатура минувших веков).

    Спасибо за статью! Мне очень понравилось!
    Вася Г.
  • Спорщик
    13 окт. 2008 г., 20:21:48
    Ответить
    Коммунисту Кузе
    Кузя, то, что вы написали, уже раз десять повторилось в самом начале обсуждения. И это обсуждение, как и статью, вы явно прочитали и не сначала, и не до конца, и невнимательно.
    Это эссе не осуждение Ялынного и не махание кулаками после драки. Это довольно спокойный анализ, в котором нет никакой злости или желания лишний раз пнуть поверженного диктатора.
    Нельзя рассматривать любую публикацию на БНК так примитивно и по-большевистки, когда требовалось к штыку приравнять перо. Иногда интересно почитать и анализ происшедшего. Хотя бы для того, чтобы это не повторилось в будущем. Это эссе - именно такое.
    А чтобы махать кулаками, Кузя, много ума не надо.
  • кэмэл
    14 окт. 2008 г., 11:15:53
    Ответить
    есть разница
    Пожалуй, можно согласится с № 45, что для анализа ситуации требуются побольше мозгов,чем для насмешек и издевательств над противником, столь популярных на БНК.
  • чужой
    16 окт. 2008 г., 8:01:28
    Ответить
    С опозданием прочел эссе и думаю, что это скорее литературное произведение, чем документ. Эссе должно быть полемичным и спорным, а здесь всё изложено слишком консервативно и интеллигентно.
  • Терентьев С.А.
    19 окт. 2008 г., 10:04:00
    Ответить
    опять Ялынный
    Выяснилось, наконец, что Ялынный все пять лет моей работы в колледже незаконно держал меня на коротком поводке срочного договора – на один год. То есть, каждое 30 августа меня увольняли в связи с окончанием договора и каждое 31 августа брали вновь.
    Я сходил в инспекцию по труду, где всё и выяснилось. Понятно, что делал это он для того, чтобы иметь возможность избавиться от меня в случае чего. В итоге за пять лет я потерял два бесплатных проезда в отпуск.
    Всё-таки Ялынный нехороший человек, практически – редиска. Приходится опять называть его этим словом-овощем, хотя наш самый-самый суд решил, что это не соответствует действительности. Так вот же – соответствует!
    Кстати, в ближайший четверг будет рассматриваться моя кассационная жалоба на решение суда. Werden sehen.
    После этого в моём ЖЖ будет полный отчёт обо всём процессе.
  • Осторожный
    19 окт. 2008 г., 11:34:11
    Ответить
    Никогда не думал, что такая скучная личность, как Ялынный, может оказаться настолько неисчерпаемой.
    А что, если очередной суд решит, что Ялынный является не редиской, а чем-то совсем другим - например, талантливым, умным и разбирающемся в джазе овощем?
  • Мармар
    21 окт. 2008 г., 19:28:14
    Ответить
    Нехорошо, господин композитор, сплетничать. Культурный человек не тот, кто не прольет варенья на скатерть, а тот, кто не заметит, как это сделал другой. Вы ведь и сами не сахар.
  • А. Матросов
    01 нояб. 2008 г., 12:22:12
    Ответить
    до и после
    После-словие не требует большой смелости, гражданин-композитор.
  • КАТЕЧКА
    30 дек. 2008 г., 11:17:58
    Ответить
    Я полностью согласна с Михаилом Львовичем!
    Из храма искусства наш колледж привратился в РУИны...Мы- служители и рабы Музыки, а не Его Высочеству Директору!
  • Крисания
    24 янв. 2009 г., 23:25:15
    Ответить
    Благодарим
    Спасибо за интересную статью. Нам, кировчанам, очень нужна информация о г-не Я. Бедный мой любимый Кировский областной колледж культуры...
  • КОКК
    02 февр. 2009 г., 0:08:29
    Ответить
    НЕ ДАДИМ В ОБИДУ КОКК!!!!!
  • кокк
    03 февр. 2009 г., 18:01:04
    Ответить
    http://www.osobaya.net/640#d
  • Муза
    11 февр. 2009 г., 21:44:08
    Ответить
    Помню, после статьи Терентьева С.А.педагоги УИ боялись здороваться с автором,а вдруг Ялик или его "корова" заметят...Тогда опалы не миновать!Все были уверенны в том, что С.А.не подняться."Склочников" не жалуют.Где был тогда Герцман? Почему не напечатал вышеизложенное эссе?Почему не поддержал? Стыдно, товарищ!
    Предлагаю Терентьеву С.А.доказать делом то, что он профессионал в области джазовой музыки посредством возобновления дж.фестивалей на более высоком уровне.Слабо???
  • Марусенька
    10 апр. 2009 г., 17:10:58
    Ответить
    Михаил Львович! Очень Вас уважаю, но странно как-то: то Самарин был плох, то Шешукова, то теперь Ялынный... Андрюха Д. следующий в списке?
  • Как жаль,
    19 янв. 2014 г., 22:53:01
    Ответить
    что я это прочла.
    Даже не верится, что это Герцман. Я таким его не знала.Тошно...