Обозреватель издания «Газета.ру» Алексей Михайлов рассуждает о том, что проблемы мигрантов в России на самом деле нет. БНКоми предлагает текст на обсуждение читателей.

Фото gazeta.ru

«Ограничивать миграцию в Россию не просто бесполезно, но экономически и политически вредно. Мигрантов в стране мало. А то, что крики вокруг них растут, — результат разжигания национальной и культурной нетерпимости в поисках политических дивидендов.

Столько разговоров о мигрантах, о «понаехали тут», о «русском вопросе», о националистах... Все это, если обратиться к статистике, — просто болтовня, не имеющая отношения к действительности. Нет никакого наплыва мигрантов в Россию. Она в этом отношении резко выбивается из общемировых трендов. Да и национального вопроса нет. Почему же кажется, что они есть? Почему даже вполне либеральные и спокойные люди вдруг оказываются ярыми реакционерами в миграционной политике?

«Понаехали тут...» — а действительно ли в Россию едут?

Это — чистой воды миф. Согласно данным Росстата, пик чистой иммиграции (въезд минус выезд) Россия миновала в 1994 году, и он был связан вовсе не с притоком в Россию, а с резким (более чем вдвое по сравнению с 1990 годом) сокращением отъезда из страны. Пик прибывших тоже датируется 1994 годом, хотя рост к 1990 году всего 30%. Единственный год, когда в Россию прибыли более 1 млн человек.

На первый взгляд странно, что явно неудачные экономические реформы привели к росту иммиграции и резкому сокращению эмиграции. Но вспомним, что на этот период пришелся распад СССР и резкий всплеск национализма в бывших республиках СССР, что привело к переселению в Россию тесно связанного с ней русскоязычного населения. Выезд резко сократился тоже, пожалуй, закономерно: зачем теперь бежать из России, если вроде бы как свобода сама пришла сюда. Возможностей в стране стало гораздо больше, чем в любом другом, незнакомом, месте.

Всплеск иммиграции в Россию в начале 90-х был временным. Число прибывших упало к 2000 году вчетверо — до 250 тыс. чел./год и в дальнейшем в нулевые годы (и до сегодня) стабилизировалось на уровне около 200 тыс. чел./год.

Число эмигрантов продолжало падать: в 2003 году стало менее 100 тыс. чел., в 2010-м — 33,5 тыс. чел.

Миграционный прирост, достигший максимума в 1994 году (почти 850 тыс. чел.), к 2003 году упал более чем в 20 раз — до всего лишь 35 тыс. чел. Потом увеличился, но в пределах 150—200 тыс. чел в год. Это — ничтожные цифры для нашей страны.

С 1992 года в России фиксируется убыль населения, или депопуляция (в результате быстрого снижения рождаемости и роста смертности –«русский крест). Она частично покрывается миграционным приростом. Насколько? Не полностью:

— в 1995 году — на 2/3,

— в 2001—2004 годах — менее чем на 10%. Слишком мал был миграционный прирост и велика естественная убыль населения,

— в 2007—2010 — более чем наполовину. Но не потому, что стали больше приезжать в Россию. А потому, что стали меньше выезжать из страны.

И вот итоговые цифры. В 1990 году, по данным ООН, число мигрантов в нашей стране было 11,5 млн чел. В 2005 — 12,1 млн чел. Рост за 15 лет всего 5% — это на уровне статистической погрешности.

При этом надо иметь в виду, что значительная часть иммигрантов особенно на всплеске середины 90-х годов — это были тесно связанные с Россией и русской культурой люди, желавшие воссоединиться со своей исторической родиной. Вообще из числа прибывших в РФ традиционно 90% — из стран СНГ, это в основном русскоговорящие люди, знакомые с русской культурой.

А иммиграция из Китая, граница с которым у России 8 тыс. км, составляет всего около 1 тыс. чел. в год. Это сравнимо с иммиграцией из стран Прибалтики.

Нет особого смысла китайцам ехать в Россию на положение полурабов — им вполне хватает возможностей, которые предоставляет современная китайская экономика. А кто ищет другой жизни — едут скорее в США, чем в соседнюю Россию.

Национальный вопрос — а есть ли такой?

В России живет более 160 национальностей, это очень многонациональная страна. Но при этом почти нет (очень мало) людей других рас и весьма велика доля коренного населения. 96% населения говорят на официальном государственном языке — по-русски. Нет мест компактного проживания других рас и национальностей в крупных городах — всяких гарлемов или чайна-таунов. Около 80% населения — титульная национальность — русские.

Формально доля русских упала с 79,8% по переписи 2002 года до 77,1% по переписи 2010-го. Но в основном это падение связано с резким скачком людей, не отнесших себя по переписи ни к какой национальности (число вненациональных людей выросло в 3,5 раза до 5,6 млн чел.).

Если брать долю русских только из числа указавших свою национальность, то она увеличилась с 80,5 до 80,9%. К русским себя стала относить большая часть населения, чем раньше, из определившихся со своей национальностью.

Почему резко выросла доля людей «вне национальности»? Отчасти это — последствие глобализации (типа «я – гражданин мира».). Отчасти — результат агитации не участвовать в переписи населения и давать о себе поменьше сведений. Отчасти — реальная боязнь того, что может быть сделано с этими данными. Наконец, именно во время последней переписи появились новые национальности и специальная агитация за то, чтобы вписываться в них — казаки, староверы, сибиряки, что-то там еще. Естественно, Росстат все ответы типа «национальность — казак» проигнорировал и записал их в неопределившихся. Все это не имеет отношения к вопросу о доле русского населения. Поэтому логичнее пользоваться именно данными о доле русских в числе «национально определившихся».

Да, численность русских в России упала на 4,5 млн чел. за восемь лет. Но ведь это не потому, что тут у нас установился режим геноцида, а из-за естественного движения населения — низкой рождаемости (характерной для всех наций, считающих себя развитыми) и высокой смертности (совершенно не характерной для развитых наций).

Самая большая нация после русских — татары составляет всего 3,4% населения страны. Вообще, группы населения, составляющие свыше 1%, — татары, башкиры, чуваши и чеченцы — это никакие не мигранты, они сотни лет живут в стране, в основном в своих национальных республиках. И на 97—99% владеют русским языком (за исключением чеченцев — тут только 91%). Единственное и вполне понятное исключение из национального проживания — украинцы, третья по численности нация в России (1,4% населения). Людей другой расы в России почти нет. К примеру, китайцев в стране, по данным переписи, менее 30 тыс. чел., это 0,02% населения.

Россия по европейским и мировым меркам — мононациональное государство. Ну, какие тут могут быть основания для особых волнений титульной нации? Просто смешно...

Хотите знать, что такое многонациональная страна? Например, Швейцария. Тут 65% населения — германошвейцарцы, 18% — франкошвейцарцы, 10% — италошвейцарцы и 4 официальных языка (общего, швейцарского, не существует), и территория страны фактически делится на три части — в соответствии с граничащими со Швейцарией странами. Как вообще может существовать такая страна? Но она существует уже больше семи веков (а в таком виде — два последних века) и славится своей стабильностью и нейтралитетом во всех европейских войнах. А сколько их было у Франции с Германией и Италией за это время!

Или взять США. Здесь самое большое нацменьшинство (около 10% населения страны) черные (другая раса, но англоговорящие) в нулевые годы уступило свое лидерство другому нацменьшинству — латиноамериканцам (белая раса, но испаноговорящие). Причем произошло это не естественным путем (рождение/смерть), а именно путем иммиграции латиноамериканцев в США, часто нелегальной и легализующейся впоследствии.

Вот это действительно серьезные национальные проблемы, которые современной России просто не знакомы. Национальные войны типа чеченской мы начинаем по взаимной преступной глупости сторон, а не потому, что нам действительно есть что делить.

Мировые потоки миграции

Миграция в богатые страны в мире растет. По данным ООН, чистый миграционный прирост в 2000—2005 годах (в среднем в год) составил:

— в Канаде 6,7 чел. на 1000 населения,

— в Австралии — 5,1,

— в США — 4,

— в Южной Европе — 4,1,

— в Западной Европе — 2,

— в России — 0,6.

Нужно ли еще доказывать, что миграции в Россию почти нет?

Но это ежегодный поток. А как накопленный уровень? Если отбросить анекдотические страны типа Ватикана (где эта цифра составляет почти 100%) и взять только крупные, известные нам, то вот картинка. Процент мигрантов в общем населении, 2005 год:

— Израиль — 40%,

— Швейцария — 23%,

— Канада и Австралия — 19%,

— Казахстан — 17%,

— Украина — 15%,

— США — 13%,

— Западная Европа — 12%,

— Россия — 8,4%.

И не надо говорить, что у нас еще нелегальная миграция. В США нелегальная миграция больше и абсолютно и относительно, хотя их границы гораздо короче и закрыты гораздо более надежно, чем наши — и физически, и дипломатически (визы и т. п.).

Прирост мигрантов в Россию за 1990—2005 годы составил 0,6 млн чел., а в США — 15 млн чел. Даже несколько миллионов нелегальных мигрантов в России и ноль их в США никак не изменят состояние дел.

Основной миграционный поток в мире — «Юг-Север». И Россия в нем практически не участвует.

Почему народ едет на развитый «Север»? Потому что там выше уровень жизни, больше возможностей заработать (обратные переводы денег «Север-Юг» составляют сотни миллиардов долларов в год) и обычно безопаснее жить. Это как раз очень понятно. И стоит помнить еще и о том, что остальной мир вчетверо больше по населению, чем развитый «Север», его демографическое давление весьма ощутимо.

Но почему развитый «Север» принимает к себе такие потоки мигрантов? Он, конечно же, может от них закрыться, если захочет, но не делает этого. А потому, что экономика «Севера» — это экономика услуг. А специфика услуги в том, что ее, как правило, можно произвести только здесь и сейчас, ее нельзя произвести в другой стране и импортировать как товар. Зато можно импортировать того, кто окажет эту услугу тебе в твоей стране дешевле. Именно с целью экономии на дешевом труде развитые страны импортируют трудовые ресурсы. И мигранты работают прежде всего именно в сфере услуг.

Это прекрасно укладывается в логику экономического перехода — общей тенденции развитого мира к росту доли потребления за счет любых возможных источников, включая снижение нормы инвестиций, завышение валютного курса для удешевления импорта товаров, рост долгов и т. п. Импорт дешевого труда для удешевления услуг — еще один кирпичик в здании развитой экономики.

Вот типичное рассуждение из последнего доклада ООН по миграции (2006 год):

«Для принимающих стран чистый экономический эффект от международной миграции, как правило, является позитивным. Хотя присутствие международных мигрантов может в определенной степени отрицательно сказываться на заработной плате немигрантов либо способствовать росту безработицы в случае низкой заработной платы, такие последствия на национальном уровне являются незначительными. В среднесрочной и долгосрочной перспективе миграция может способствовать созданию рабочих мест и получению чистых бюджетных поступлений. Исследования, проводимые в странах, где наблюдаются быстрые темпы старения населения, свидетельствуют о том, что международные мигранты могут в значительной степени способствовать облегчению финансового бремени для будущих поколений».

Последнюю фразу, особенно применительно к России, стоит объяснить подробнее. Мигранты платят налоги в принимающей стране — по месту получения дохода. А в России, например, работодатель за них перечисляет взносы на пенсионное и медицинское страхование. Но на получение пенсии в России мигранты рассчитывать не могут, так как не являются гражданами России. Чистая выгода для страны, у которой стареет население, бесплатный дополнительный финансовый ресурс для повышения пенсий.

Миграция и коррупция

Это — тот пункт, на котором спотыкаются многие политики и журналисты. Импорт дешевого труда выгоден для страны и для людей, живущих в ней, прежде всего потому, что позволяет получить те же услуги дешевле, чем раньше. А уж потом дополнительно вступают в силу соображения о налогах и пенсионных выплатах мигрантов. Но дело в том, что в России этот механизм, судя по всему, совершенно перестал работать.

Экономия на дешевом труде не достается потребителю, не доходит до него. Эту экономию приватизируют наши родные капиталисты и коррупционеры.

Капиталисты — там и тогда, где и когда мала конкуренция (например, в сетевых торговых предприятиях или общепите). А коррупционеры — везде, где речь идет о бюджетных расходах (типа работы дворником: мигранту можно платить меньше, разницу — в карман работодателю) или государственном контроле (типа нашей полиции, когда с мигрантов можно постоянно выдавливать денежный поток, взамен не замечая их).

В результате миграция не приносит российской экономике ожидаемых эффектов, хотя вторичные эффекты все еще в наличии — налоги и пенсионные взносы с легальных зарплат мигрантов.

Однако и считать, что мигранты сильно обостряют конкуренцию на рынке труда в России, тоже не стоит. Это явное преувеличение. Во-первых, это конкуренция за дешевые и малоквалифицированные работы, на которые наше коренное население идет неохотно.

Тут Путин нам пообещал 25 млн высокотехнологичных рабочих мест — помните? Вот пусть выполняет, туда и пойдут работать россияне. Во-вторых, показатели безработицы у нас в России очень низки. Для данного рассуждения неважно, что это во многом из-за административного давления или несовершенства трудового кодекса. Важно, что вообще конкуренция за рабочие места слаба. И это не очень хорошо для тонуса и «боевого настроя» населения. Немного конкуренции не повредит. Наконец, в-третьих, все эти проблемы — в Москве. Потому что мигрантов вообще в стране мало. Даже уже в подмосковных городах дворниками и продавцами работают русские, туда еще не «понаехали», а, судя по статистике, и не «понаедут»...

С коррупцией бороться надо, а не с мигрантами. Тогда экономический эффект от миграции будет значительно больше.

«Русская карта»

Миграционные процессы и в Россию, и из России явно затухают и стабилизируются. Мигрантов в России мало. Но крики вокруг них растут. Это — вовсе не результат объективных процессов и проблем. Это проявление совершенно субъективной воли части политиков. Результат разжигания национальной и культурной нетерпимости в поисках политических дивидендов.

В 90-е, когда иммигрантов прибывало в год в 4—5 раз больше, чем сейчас, не было никаких националистов, а в нулевые они появились. Почему? Да просто политики решили разыграть эту карту. Кто во что горазд. Блок «Родина» на выборах в Госдуму с поддержкой администрации президента, предвыборные призывы к патриотизму Путина, «русские марши», заигрывания с националистами части либеральной оппозиции...

Давайте успокоимся, выдохнем и ответим себе предельно честно:

вся эта проблема с мигрантами — это политический заказ, попытка разыграть «русскую карту» в политике и не более того.

Проблемы с мигрантами есть везде, где есть мигранты. Это естественно. Надо их решать, а не пытаться зарабатывать «очки» на их раздувании, часто на пустом месте.

Да и политическая сила националистических лозунгов сильно преувеличена. Это показали даже выборы в КС оппозиции. Националисты прошли по списку курии, а иначе их в КС бы почти не оказалось. Мало их у нас в России, националистов. Гораздо меньше, чем разговоров о них.

Открывать границы или закрывать?

Мигрантов в России мало. Их число не растет. Но в то же время небольшой стабильный поток мигрантов втекает в страну. Экономический эффект от использования труда мигрантов ограничен, как ограничен коррупцией и воровством вообще экономический эффект любой деятельности в стране. Так что открывать границы, как предлагает Федеральная миграционная служба (отмена квот на иностранную рабочую силу, невиданное дело — ведомство предлагает ограничить свои полномочия!) или закрывать?

Закрывать призывают с разной степенью жесткости, совсем не только ярые националисты. А, например: Захаров — президент рекрутингового портала Superjob.ru, написавший открытое письмо Президенту РФ с этим призывом; журналист «Новой газеты» Ю. Латынина, регулярно пишущая и говорящая об этом; политики, считающиеся либеральными, В. Милов и А. Навальный.

Вообще это поразительно — слушать призывы к изгнанию мигрантов от вполне либеральных людей. Ведь это совершенно антилиберальная позиция. Мигранты — такие же люди, как и мы. С такими же правами и свободами. Это — не «люди второго сорта».

Сегодня вы закрываете внешние границы исходя из соображений только своей выгоды. Завтра введете обратно прописку? Нечего «лимите» делать в Москве? Работу только коренным москвичам в третьем поколении? А послезавтра? Крепостное право?

Есть простой тест на проверку либеральности экономиста — это его отношение к свободе торговли между странами. Тут простой закон: если только ты введешь торговые ограничения — ты выиграешь. Но если это сделают все — проиграют все, и ты тоже. Представьте себе толпу. Один встал на цыпочки и стал лучше видеть. А если вслед за ним остальные тоже встали на цыпочки? Только всеобщее неудобство.

Думаю, что отношение к ограничению миграции — тест на проверку российского либерала.

Но для поиска решения вопроса главное, конечно, не в этом. И даже не в том, что ведь проблемы-то нет: к нам и так не едут.

А в том, что усиливать ограничения на мигрантов бессмысленно, это принесет больше вреда, чем пользы. Это какая-то битва даже не с ветряными мельницами, а с самим ветром. Та небольшая миграция, которая есть, все равно останется, просто станет нелегальной. И тем самым будет еще лучше кормить воров и коррупционеров, а ее экономический эффект для граждан страны почти окончательно исчезнет — даже в виде налогов и пенсионных отчислений, ведь нелегальный мигрант получает и нелегальную зарплату. Легальная миграция во всех отношениях лучше. Ограничивать миграцию в Россию мне представляется не просто бесполезным, а вредным — и экономически, и политически — мероприятием.

А особо озабоченным «русским вопросом» или миграцией так и хочется сказать: вместо участия в «русских маршах» — лучше идите делайте детей. И приятно, и для нации полезно. Растите их, воспитывайте. Бросьте пить и курить, уж тем более наркотики. Усыновите ребенка из детдома. Глядишь, что-то и изменится...».