Главный редактор «Русского репортера» Виталий Лейбин в жанре новогоднего тоста высказал простые тезисы: против внутренней агрессии, за прогресс, доверие к людям и знание жизни.

«Этот номер «РР», понятно, про итоги года. Обычно этот жанр подразумевает скучноватые камлания о «большой» политике — таков журналистский штамп. Мы, естественно, тоже этого не избежали. Но жизнь, к счастью, сложнее и разнообразнее. Собственно, весь «РР» про это — про сложность. Против простоты, которая хуже воровства.

Понимание сложности жизни вообще целительно. Неврозы и ­депрессии, в том числе и общественные, происходят, когда люди зацикливаются на чем-то одном — на Путине или конкретной жизненной нескладухе. В прошлом нашем номере выдающийся промышленный дизайнер Владимир Пирожков обмолвился, что «страна потихоньку выздоравливает». Звучит странно для уха тех, кто в последний год активно обсуждает наши безобразия и ­недоволен положением дел. Но оптимизм не противоречит реализму, наоборот. Если ты делаешь дело, тебе не до нытья.

Например, в этом номере можно узнать о 10 поводах для гордости, появившихся у нас в этом ­году, — от бума волонтерства до освоения Ямала (Бованенковское месторождение: газовое окно в Азию), от личного геройства наших ­сограждан до промышленных и научных ­проектов, к которым мы шли десятилетиями. Это нужно знать не для того, чтобы любить или не любить власть, а для того, ­чтобы не впадать в уныние.

Но я бы в жанре раннего новогоднего тоста высказал три простых тезиса про три совсем простые вещи.

Во-первых, я против нашей внутренней агрессии. Есть понятный рефлекс — в стране много беспорядков, что часто приводит к желанию жестоко наказать виновных. Я могу понять эту логику: и оппозиционера, ненавидящего «бандитов во власти», и прокурора, считающего несвоевременным милосердие «при нашем уровне преступности», и даже эфэсбэшника, видящего в любом парне с Кавказа потенциального боевика. Но согласиться не могу. Наш уровень агрессии уже не уменьшает беспорядки, а увеличивает их — хоть пытки в полиции, хоть ненависть на Северном Кавказе, хоть коррупцию. Говорят, именно сейчас берут взятки «как перед концом света».

Чем больше мы сажаем в тюрьмы и мучаем людей, тем больше преступности — всякой. То есть порядок и правосудие должны быть, но они уже невозможны без милосердия. Сажать нужно, наверное, даже чаще (многие преступники уходят от наказания), но тюремные сроки за нетяжкие преступления должны быть отменены или уменьшены, а оправдывать пытки и непомерные сроки войной, экономической ситуацией или «высокой преступностью» не то что плохо, а еще и неразумно. Мы все еще воюем сами с собой.

Во-вторых, я за прогресс. Сейчас настоящая экономическая прагматика как раз в том, чтобы вернуть ценность производительного труда, научного и технического прогресса. Мы больше 20 лет осваивали «экономикс», считая все прочее глупой романтикой. Оказалось, что все наоборот: либеральные рыночные принципы прекрасны, но не работают, если ничего не производить, если не строить заводы, не вкладываться в науку, образование, медицину, инженерию.

В-третьих, я за доверие к людям и за знание жизни. Мы все эти годы придумывали «схемы» и «институты», написаны тысячи программ и законов, которые с грохотом разбились о реальность. «РР» в своих репортажах постоянно показывает, что жизнь оказывается сложнее управленческой или философской схемы, и это прекрасно. По крайней мере можно узнать людей, которые лечат, начинают бизнесы, делают открытия и ловят преступников, несмотря на бюрократизацию, бесконечные отчеты и всеобщую уверенность в том, что все вокруг мошенники. В нашей стране живут живые люди. Многие из них хорошие — они не хотят воровать или власть захватывать, они хотят делать любимое дело.

По крайней мере, в моей жизни таких много. Чего и вам желаю».