Сегодня депутаты Госдумы в первом чтении приняли проект закона о реформировании Российской академии наук. «За» проголосовали 234 депутата, «против» - 153. Второе чтение проекта намечено на пятницу, 5 июля. Согласно законопроекту, Российская академия сельскохозяйственных наук и Российская академия медицинских наук войдут в состав новой общественной государственной организации под названием «Российская академия наук». При этом академии образования, художеств и архитектуры и строительных наук будут переданы в ведение федеральных органов исполнительной власти. Заместитель руководителя Федерального агентства по туризму РФ, профессор Высшей школы экономики и бывший министр культуры Пермского края Николай Новичков высказал свое мнение о законопроекте на сайте Slon.ru.

Сотрудники петербургских институтов вышли на акцию протеста против реформы РАН. Фото ИТАР-ТАСС

«Голосование в Госдуме по законопроекту о реформировании Российской академии наук заставляет высказаться даже тех, кто год вообще молчал на страницах печати. Я сразу скажу, что не собираюсь стенать по «разрушенной» российской науке (которой, боюсь, никогда не было. Была советская наука, но время ее ушло). Также я не хочу присоединиться к улюлюканью по поводу того, что давно пора было со всем этим разобраться. Хотя, конечно, велик соблазн заявить, что сейчас все, что ни происходит с РАН, к лучшему.

Нет никаких сомнений, что система управления наукой сейчас крайне неэффективна. Вопрос лишь в том, решают ли предложенные меры давно накапливаемые проблемы, не обращать внимание на которые уже нельзя.

Я сейчас попытаюсь описать то, как мне представлялось бы идеальным решение, параллельно комментируя предложенный законопроект. Итак...

1. В Академии наук нужно разграничить полномочия и устранить конфликт интересов.

Академия наук как сообщество самых главных признанных профессионалов во всех сферах нашей жизни, конечно, должна существовать. И существовать исключительно независимо, как это происходило на протяжении столетий. Но жизнь академии как сообщества и осуществление научных исследований (и уж тем более управление имуществом) точно должны быть разделены. Грубо говоря, академики должны быть в первую очередь независимы от осуществляемых научными институтами РАН исследований – и наоборот. Признание того или иного деятеля академиком и определение приоритетных направлений научных исследований – это два совсем разных вида деятельности. Соответственно, президиум РАН и общее собрание академиков РАН должны жить своей жизнью, а проведение исследований должно идти своим независимым чередом.

2. Должна появиться независимая от академиков дирекция, которая будет определять направления исследований и создавать для них условия.

Это означает, что РАН была бы поделена на две независимые части: сообщество академиков во главе с президиумом РАН и научная организация во главе с дирекцией. Предназначение дирекции – организация научного процесса, начиная с определения направлений исследования и выбора исполнителей и заканчивая отношениями с государством как мегазаказчиком. Дирекция в рамках договора с государством (министерством) может нанимать для научных исследований сотрудников РАН или других исследователей. Директором – руководителем дирекции – должен быть не академик, а человек предпринимательского склада, способный увидеть, в какой сфере лежит возможность заработать миллиард или будущая Нобелевка.

При этом эти исследования могут производиться как в научных институтах РАН, так и силами специально создаваемых творческих коллективов, а также с участием университетов (здесь, кстати, решается и проблема развития науки в высшей школе). Имущественный комплекс и институты РАН должны быть неподконтрольны этой дирекции, а управляться другой организацией. Эта задача, кстати, решается в предложенной редакции правительственного законопроекта о РАН – через создание специального агентства.

3. Как должна оцениваться научная деятельность академии?

Это, наверное, главный вопрос. И сейчас на него с большим удовольствием отвечают сами академики: у нас все хорошо, только денег давайте. Понятно, что оценивать придется ту самую предложенную выше дирекцию. Вопрос: как и кому? Здесь хочешь не хочешь, а придется выходить на заключение договора между государством и той же дирекцией РАН – например, на 10 лет. А критерии оценки научной деятельности очень простые (и, кстати, совсем друг друга не исключающие): Нобелевская премия или миллиард долларов. Приводят научные исследования к первому или ко второму (или сразу – к обоим результатам), значит, финансировали науку весь этот период не зря.

4. Объединение государственных академий точно необходимо.

Вообще немного странно, когда есть «главная» академия и пять «не очень главных». Иное дело, что совсем непонятна логика изменения статуса Академии образования, Академии архитектуры и Академии художеств. Они теперь, как предложено, будут «отраслевыми» или «ведомственными» академиями. Я скажу, что это означает. При всем уважении к моему родному Министерству культуры Российская академия художеств после реализации предложенной новации станет обычным министерским «подведом» со всеми вытекающими последствиями и соответствующим административным отношением. При наличии разных мнений о Российской академии художеств она точно такой участи не заслуживает. И если в «новой» РАН места Академии художеств и не нашлось (что, наверное, правильно – далеко не все художники имеют научные степени, и слава богу), то уж прежний статус для Академии художеств точно можно было бы сохранить.

5. Нет сомнений, что академическое сообщество будет против любых изменений и реформирований.

Это вполне понятно и абсолютно логично, с точки зрения академиков. Сформировавшиеся сообщества всегда выступают за сохранение существующих порядков, поскольку они с этими порядками уже согласились и в них так или иначе, хорошо или не очень, но живут. Нужно ли обсуждать с академиками реформу РАН? Конечно, нужно. Но не будем забывать, что они не единственные участники этого процесса, не единственные стейкхолдеры, и они точно не обладают правом вето на принятие тех или иных решений. Структура участников принятия всех решений в государственном регулировании рыночных отношений крайне проста: на 1/3 – производители продукта, на 1/3 – покупатели продукта, на 1/3 – государство как регулятор. Если производителем научного продукта здесь является РАН в кооперации с высшей школой, то покупатель продукта – в частности, промышленники и предприниматели. Только в этой конфигурации и в столкновении интересов можно найти эффективные решения, которые, видимо, еще впереди.

В заключение не могу не сказать: хочется надеяться, что предложенный к завтрашнему голосованию законопроект станет началом большого пути по приведению отечественной науки в соответствие с вызовами сегодняшнего (а точнее – завтрашнего) дня. Очень хочется верить, что авторы реформы РАН это понимают.