Агентство БНК выносит на обсуждение статью журналиста Аллы Боголеповой, опубликованный в Газета.RU. В родной Пензе Марина была звездой: высокая, длинноногая, она писала заметки в районную газету и вела молодежную программу на местном телевидении. Тебе в модели надо, говорили ей. Еще говорили: надо собственную программу на Первом канале. В крайнем случае — замуж за олигарха. Ну или хоть не замуж, а так, но чтоб особняк и икру с шампанским на завтрак. А что, чем ты хуже этих, которых в светской хронике печатают?

Фото mirimanova.ru

А действительно, думала Марина, чем я хуже? Кэрри Брэдшоу из «Секса в большом городе» — лошадь же, натуральная лошадь. И при этом икона стиля, спит до полудня, статейки в кафе кропает, а на гонорары скупает в магазинах дорогие туфли и блистает на приемах.

Москва не Манхэттен, конечно, но и не Пенза. Что, в общем, даже к лучшему: на Манхэттене поди еще разберись, что к чему, а про покорение Москвы сто книжек написано и сто фильмов снято. Дело это не особенно сложное, если ты молода, талантлива и хороша собой.

Алгоритм покорения столицы, которому следовала Марина, чрезвычайно популярен у тех провинциалов, чьи жизненные планы помасштабнее приземленного «срубить денег и обратно к себе».

Первым делом надо снять квартиру в центре, потому что стоило ли ехать за сотни километров, чтобы жить в Реутове.

«Я люблю завтракать в кафе, а хорошие кафе только в центре», — жаловалась мне юная уроженка Астраханской области, снимающая убитую полуподвальную однушку на Садовом. Дальше девочкам — направо, то есть в торговые центры за шмотками, мальчикам — налево, за гаджетами или, в особо амбициозных случаях, за машиной.

Кстати, именно провинциалы сформировали удивительный и абсурдный на первый взгляд тренд «без порток, но в шляпе»: живем в съемной коммуналке и ездим на Lexus.

Следующий шаг — обзавестись столичными привычками и выучить слова вроде «руккола» и «шебби-шик». Не поймите меня неправильно, в провинции все это тоже знают, но как-то так, без огонька: ну трава и трава, ну шкаф покоцанный, делов-то. Так вот для того, чтобы объяснить оставшимся на исторической родине землякам, что они ничего не понимают в рукколе, надо непременно завести аккаунты во всех возможных социальных сетях и постить фото нового столичного себя.

Эйфория обычно длится от года до двух: поначалу резвые провинциалы бурно радуются первой работе, первой паре дорогих туфель, первой поездке в Европу. Им кажется, что это лишь начало: приехали, «зацепились», дальше только вверх. Конкуренции они не чувствуют, ведь всей стране известно, что коренные москвичи — народ ленивый и неповоротливый, развращенный квартирами, доставшимися по наследству. Неудачи их тоже пока не пугают: это же временно, надо дать людям время оценить мои способности.

А дальше начинают происходить странные вещи: оказывается, что таланты, которыми так восхищались одноклассники, в столице ни разу не уникальны. Что при прочих равных работодатель возьмет не «провинциального самородка», а кого попроще, но без проблем с жильем и кредитами.

Схема «встречают по одежке» по-прежнему работает, но не совсем так, как думают «новые москвичи». Претендент, пришедший на собеседование в ботинках за €1 тыс. и написавший в резюме, что снимает комнату на «Динамо», работу, скорее всего, не получит. «Ненадежный и неадекватный, — говорит про таких мой приятель, владеющий небольшим дизайнерским бюро. — Для него понты важнее всего».

Говорят, великие вещи происходят с теми, кто умеет ждать. Марина все еще ждет, что ее таланты и красоту оценят во всех газетах и на всех каналах. Что придет день, когда ее жизнь журналиста-фрилансера, перебивающегося случайными заработками, волшебным образом изменится. Что Москва будет покорена.

Но Москвы, которая, согласно концепции Людмилы из фильма «Москва слезам не верит», — большая лотерея, больше не существует.

Города, который надо покорять, уже нет — теперь здесь надо просто жить. Брать ипотеку, продираться через пробки на работу, каждый день ходить в офис.

Оплачивать счета. Экономить. Планировать свою жизнь, насколько это возможно в российских реалиях. Вовремя ложиться спать и считать слово «фриланс» синонимом слова «безработный». Москва перестала отличаться от Пензы, Калининграда и Воронежа чем-либо, кроме архитектуры и количества приезжих. И потому рассчитывать на успех в столице может тот, кто вовремя это поймет.

Да, это означает отказаться от иллюзий о сказочном городе, где возможности валяются прямо под ногами. Забыть о Кэрри Брэдшоу с ее колонками в кафе. Вместо итальянских ботинок ручной работы купить удобные крепкие кеды. В общем, вернуться в суровую московскую реальность, оставив провинциальные иллюзии тем, кто только что сошел в поезда на Казанском вокзале.