Чуть больше полутора месяцев назад, 13 апреля, Киев объявил о начале «антитеррористической операции» (АТО) в Славянске. Чуть более месяца назад, 2 мая, был начат новый, более решительный этап АТО на Юго-Востоке Украины, ознаменованный третьим штурмом Славянска. Эту дату уже можно считать началом полноценной гражданской войны. Прошедший с этого момента отрезок времени, практически незаметный в условиях мирной жизни, для жителей Украины и многих жителей России стал целой эпохой. На данный момент уже можно подводить первые итоги начального периода войны, а также делать некоторые выводы о ее возможном исходе и дальнейших последствиях. Агентство БНК выносит на обсуждение статью эксперта Центра анализа стратегий и технологий Василия Кашина, опубликованную в «Ведомостях».

Фото «Ведомости»

«Уже на момент возникновения евромайдана Украина полностью соответствовала классическому ленинскому определению революционной ситуации «верхи не могут, низы не хотят». Ее государственный механизм дошел до конечной стадии деградации, ВВП по-прежнему заметно не дотягивал до уровня 1992 г., проявления коррупции и олигархической власти были самыми явными на постсоветском пространстве. Украинское государство потеряло всякую легитимность в глазах собственного народа, носители власти стали объектами всеобщей ненависти. Это верно для всех областей Украины, независимо от их «западной» или «восточной» ориентации.

Вопрос о евроинтеграции был лишь поводом для революции. Но по сути это было выступление против олигархического капитала и связанной с ним ненавистной бюрократии. Довольно скоро часть украинского олигархического капитала смогла, опираясь на финансируемые им националистические группы, взять массовое движение под свой контроль. Революция потерпела поражение, выродилась в банальный государственный переворот. Этот переворот привел к окончательному сращиванию власти и олигархического капитала с выдвижением олигархов на высшие управленческие посты. Причины, породившие революцию, не устранены, значит, новая революция не за горами.

Происходивший в ходе этой неудачной революции рост ее националистической составляющей оттолкнул от нее население Юго-Востока. Часть представителей юго-восточной элиты, не нашедших общего языка с новой властью, стали предпринимать попытки организации массового протеста с целью впоследствии его «слить» в обмен на гарантии соблюдения своих интересов. Глупые выходки деятелей новой украинской власти — травля силовиков «старого режима» и публичные обещания чисток в МВД и Службе безопасности, особенно на Востоке, окончательно деморализовали сотрудников правоохранительных структур и привели впоследствии к переходу части из них на сторону восстания.

Одновременно Россия, стремясь минимизировать для себя стратегические последствия «потери Украины», провела молниеносную операцию по захвату и аннексии Крыма. Операция вызывала эмоциональный подъем как среди националистов в России, так и среди пророссийской части населения Юго-Востока Украины. В Крым, а затем на Юго-Восток устремляется поток русских авантюристов и идейных националистов, как когда-то в Приднестровье и Абхазию. На Юго-Востоке растет число стихийных выступлений, конфликтов с властями, активно формируются отряды самообороны, начинают создаваться «сепаратистские» политические структуры.

На данный момент все говорит о том, что базовые цели России в отношении континентальной Украины ограничивались закреплением ее внеблокового статуса и некими расплывчатыми гарантиями для русскоязычного населения. Вторжение на Украину и присоединение Юго-Востока к России всерьез не рассматривалось. Россия пыталась манипулировать ситуацией на Юго-Востоке для принуждения США и ЕС к переговорам на выгодных условиях, задействовав свою пропагандистскую машину и выдвинув к границе войска. Твердых доказательств поставок на Юго-Восток оружия, направления туда военных советников или спецподразделений нет. Украинская пропаганда вносила свой важный вклад в дестабилизацию ситуации своим бескомпромиссным тоном, антироссийскими и антирусскими выпадами и травлей деятелей «старого режима».

Эти внешние воздействия накладываются на реально существующую на Востоке (как и на всей Украине) революционную ситуацию и приводят к взрыву, которого не ожидали ни русские и западные политики, ни украинские олигархи-манипуляторы. Отдельные политические активисты, небольшие группы опытных русских боевиков и бывших украинских силовиков становятся ядром, на которое снежным комом нарастает масса новобранцев из местного населения. Разрозненные, разношерстные и недисциплинированные группы самообороны начинают брать под контроль все новые населенные пункты Донбасса.

В ходе начатой в ответ на эту ситуацию в апреле и расширенной в мае «антитеррористической» операции украинские правительственные силы демонстрируют крайне низкую эффективность. До сих пор им не удалось занять ни один из ключевых населенных пунктов, занятых повстанцами. По мере того как основные правительственные силы остаются скованными под Славянском, в других районах Донбасса силы восставших получили время для укрепления своих позиций, обучения и организации. По словам командира проукраинского батальона «Донбасс», известного под псевдонимом Семен Семенченко, сейчас силы Донецкой и Луганской народных республик находятся в процессе перехода «от Красной Гвардии к Красной Армии».

Украинская армия, находящаяся в крайней стадии разложения, демонстрирует нежелание сражаться, а мотивированные к борьбе проукраинские добровольческие отряды по организации, подготовке и дисциплине, скорее всего, не отличаются от донецких и луганских ополченцев. Любые результаты достигаются масштабным применением тяжелого оружия, а оно ведет к масштабным гражданским жертвам. Доселе пассивное большинство местного населения постепенно вовлекается в войну. Ситуация развивается в логике первой чеченской войны, но с большей скоростью.

На фоне расширяющегося восстания Путин становится заложником своей вновь обретенной популярности и роста националистических настроений в России: он не может отказать Юго-Востоку как минимум в политической и гуманитарной поддержке. На самом деле отказ от военного вмешательства для «защиты русского населения» уже дорого ему обходится.

Международный авторитет США и непосредственно президента Барака Обамы пережил сильнейший удар в результате крымского инцидента и последующего развития событий. Попытки жесткого давления на Россию потерпели неудачу, но теперь американцы находятся в плену собственной жесткой риторики. Евросоюз, как водится, в условиях кризиса растерян, разобщен и не способен к осмысленным действиям. Победивший на украинских выборах олигарх Петр Порошенко сталкивается с многочисленными угрозами и вызовами своей власти внутри страны. Ему предстоит пережить острый экономический кризис, период непопулярных реформ, принятие новой конституции и сохранение власти даже на первый президентский срок ему вовсе не гарантировано. Демонстрация силы, упор на национал-патриотическую риторику ему необходимы.

Вероятно, последней попыткой сторон предотвратить дальнейшее катастрофическое развитие событий будет встреча Путина с европейскими лидерами и, возможно, с Петром Порошенко в Нормандии в пятницу. В преддверии встречи все стороны сделали ряд примирительных заявлений; российский постпред в ООН Виталий Чуркин выразил надежду на изменения в характере антитеррористической операции Киева после инаугурации Порошенко. Как это бывало уже не раз в ходе локальных конфликтов, в преддверии уже намеченных переговоров украинские войска с 3 июня перешли в решительное наступление, применяя весь доступный арсенал. Их цель — любой ценой добиться в ближайшие дни решительного успеха, подкрепив позиции Порошенко на будущих переговорах. Но к настоящему времени правительственные силы добились лишь ограниченного продвижения вперед (частичное взятие Красного Лимана), которое достигнуто ценой значительных жертв и дальнейшего озлобления местного населения.

Предстоящие переговоры дают лишь слабую надежду на деэскалацию кризиса. К настоящему времени все участники конфликта загнали себя в позицию, максимально ограничивающую их возможности достижения компромисса. Имеющий место набор военных и политических факторов позволяет ожидать затяжной и все более жестокой войны в духе Абхазии и первой Чечни. Она будет иметь судьбоносные последствия для внутреннего климата в российском обществе и для международной политики».