Об этом в интервью журналу Middle East Economic Survey заявил министр энергетики Саудовской Аравии Али Аль-Наими. Агентство БНК публикует выдержки из данного интервью.

Фото newsmarket.com

- Если Россия не будет сокращать свою добычу нефти, то последует ли Саудовская Аравия ее примеру?

- Прежде всего, о том, почему мы решили не сокращать добычу. Я скажу вам, почему. Есть ли смысл для высокоэффективного производителя сокращать объемы производства, в то время как производитель с низкой эффективностью продолжает производить? Это неправильная логика. Если я уменьшаю добычу, то что происходит с моей долей рынка? Цена идет вверх, и русские, бразильцы, США с их сланцевыми производителями нефти заберут мою долю рынка.

- Так что, это политика защиты своей доли рынка?

- Это также защита стран с высоким уровнем эффективности производства, а не только доли рынка. Мы хотим сказать миру, что страны с высокой эффективностью производства заслуживают долю рынка. Это действующий принцип во всех капиталистических странах.

- Когда вы встретились с министром российской нефти (министр энергетики Александр Новак – БНК) в Вене, он сказал, что Россия не будет снижать выпуск, и вы сказали ему, что в таком случае ее уменьшит рынок.

- Нет, нет. У меня не было с ним прямого диалога. Министр нефти Венесуэлы спросил меня, чтобы я сказал, что мы хотели бы услышать от стран, не входящих в ОПЕК. Он попросил мексиканского министра. Он спросил российского министра, который также был в сопровождении главы Роснефти Игоря Сечина. Тот представил информацию о российской нефтяной отрасли. В конце концов, он сказал, что не может делать какие-либо сокращения, потому что их скважины старые, и если они закроют часть из них, то снова пустить в строй эти скважины уже не удастся. Министр подтвердил, что Россия не готова сокращать добычу. Мы сказали «спасибо» и встреча закончилась...

- Однако уже сейчас низкая цена продолжает падать?

- Если цена падает, она падает, и вы не можете ничего с этим поделать. Но если она идет вниз, другие производители нефти ощутят удар значительно раньше нас, пока что Саудовская Аравия не ощущает боли.

- Так что вы видите спад российского экспорта на 500 000 баррелей/день в результате падения цены и санкций?

- Я не могу сказать. То есть неизвестно, потому что я не знаю структуры всех нефтяных полей России. Единственная область, где у меня достаточно информации, это месторождения Западной Сибири.

- До какого уровня будет цена на нефть должны упасть, чтобы остановить рост добычи в США сланцевой нефти, и как долго цены должны оставаться там?

- Слои сланцевой нефти не однородна. В некоторых районах они имеют более высокую пористость, чем в других. Слои с хорошей пористостью могут быть рентабельны и при цене в $ 20-30 / баррель. Но некоторым необходима цена в $ 80-90 / баррель. Не вызывает сомнений то, что США начали сокращать количество буровых. Вы сокращаете количество буровых, значит, вы не будете бурить новые скважины, так как вы тогда собираетесь производить? Другое дело в том, что у сланцевых скважин на второй год падение дебета составляет до 80%. Вот почему буровые должны работать.

- Если цена остается на уровне примерно $ 60 спрос на сырую нефть ОПЕК будет на 2 млн. баррелей ниже, чем производство ОПЕК. Если добыча ОПЕК не будет сокращена на 2 млн. баррелей/день, есть что-то в течение ближайшего года, что все-таки заставит ОПЕК принять решение о сокращении?

- Я хочу прояснить одну вещь. Несправедливо просить ОПЕК сократить добычу. Мы небольшой игрок. Мы производим меньше 40% от мирового производства. Но мы наиболее эффективный производитель.

- Ирак собирается наращивать поставки нефти на мировой рынок?

- Почему нет? Он более эффективен, чем многие другие.

- Вы не думаете, что это плохо для рынка – то, что они выбрасывают на рынок больше нефти?

- Нет, нет.

- Несмотря на то, что низкие цены на нефть - не политический заговор, совпадение, что Россия и Иран являются двумя странами, в наибольшей степени страдающими от снижения цены на нефть.

- Да, но это результат их политических действий. Иран и Россия попали под санкции. Это правда, что они пострадали от цены на нефть, и они были в лучшей форме, когда цена была $ 100. Но проблема не это. Их главная проблема - в другом.

- Что делает Вас уверенным в том, что цена на нефть будет расти?

- Международные нефтяные компании сократили планы будущих капитальных затрат. Существующие мощности будут продолжать производить. Но тот факт, что они сократили капитальные расходы, означает, что в будущем их производство не будет расти. Спор о сроках повышения цен, а не о том, произойдет это или нет.

- Так, когда это произойдет?

- Трудно точно сказать.

- Вы можете что-то сказать о цене, при которой рынок будет сбалансировать?

- Нет.

- У вас есть представление об уровне цен, при котором это произойдет?

- Нет.

- Увидим ли мы $ 100 за баррель нефти снова?

- Вряд ли.

- Какова будет цена на нефть в долгосрочной перспективе?

- Это зависит от предельной стоимости, и отличается от поля к полю. Наша предельная стоимость не более $ 10 / B. Сейчас у нас нет оценок, но и через 10 или 20 лет, это может быть те же $ 10 / B. Но предельные издержки в других местах намного выше, и они продолжают расти, из-за инфляции, материалов и других вещей.

- Если вы считаете, что цены на $ 100 / B и выше привело к появлению новых месторождений нефти, ваша стратегия теперь в том, чтобы не допускать впредь цены $ 100 / B и выше?

- Нет, мы хотим, чтобы цены росли. Но надо быть реалистами. Есть много вещей, на энергетическом рынке – речь не только о рынке нефти, которые будут определять цены на нефть в будущем. Много усилий, которые предпринимаются во всем мире, будь то в области исследований, или повышение эффективности, или с использованием неископаемых видов топлива. Все это может свидетельствовать о том, что однажды случится прорыв. Любая стратегия должна быть устроена таким образом, чтобы учитывать все эти постоянно идущие изменения. Мы не знаем, куда пойдут цены. Они могут расти, могут падать. Но одно можно сказать наверняка. Текущие цены устраивают не всех производителей.