Власти постоянно откладывают повышение пенсионного возраста. Дефицит пенсионной системы растет. Три года подряд замораживаются пенсионные накопления. Банки.ру оценил шансы работающих россиян на то, чтобы обеспечить себе в таких условиях хотя бы какую-нибудь пенсию.

Чтобы разобраться в новой пенсионной формуле, нужны недюжинные математические способности. Фото Николая Антоновского

Что теряют «молчуны»

31 декабря 2015 года истек срок, которое государство давало работающим гражданам для определения судьбы их будущей пенсии. Выбор каждого работающего гражданина России моложе 1967 года рождения (именно они участвуют в накопительной пенсионной системе) был прост: доверить формирование всей пенсии государству в лице госкорпорации «ВЭБ» или часть ответственности переложить на частную структуру – управляющую компанию или негосударственный пенсионный фонд.

Начиная с января 2016 года граждане, которые так и не решились сделать выбор («молчуны»), при выходе на пенсию будут получать деньги лишь из так называемой страховой части. Их накопительная часть тоже может быть им выплачена при достижении пенсионного возраста. Но важно понять: если гражданин остался в категории так называемых молчунов, новые взносы на формирование накопительной части пенсии, которые платит за каждого сотрудника его работодатель, государство в лице Пенсионного фонда (ПФР) на его личный счет отныне начислять не будет.

Правда, прослеживая историю пенсионной реформы, стартовавшей в 2003 году, можно понять, что она постоянно проходила в авральном режиме: правила игры все время менялись. И сейчас система учета пенсионных прав работающих людей полна оговорок.

Изначально при проведении реформы планировалось, что государство для всех работающих гарантирует лишь часть пенсии, которую назвало базовой частью. Далее пенсионная выплата разделяется на страховую и накопительную части. Страховая пенсия по старости – это ежемесячная денежная выплата, назначаемая ПФР гражданам, достигшим установленного законом пенсионного возраста и имеющим необходимый трудовой стаж. Сегодня право на страховую пенсию по старости имеют мужчины, достигшие 60 лет, и женщины с 55 лет, при условии наличия не менее пяти лет трудового стажа. Важно понимать, что в течение этих пяти лет работодатель должен был платить взносы в ПФР за своего сотрудника – то есть хотя бы часть его зарплаты должна выплачиваться «в белую».

Всего сегодня работодатель платит в ПФР 22% сверх суммы зарплаты каждого своего сотрудника. Из них 6% – солидарная часть тарифа, то есть эти средства идут на выплаты сегодняшним пенсионерам, а 16% – индивидуальная часть тарифа, которая как раз делится на страховую и накопительные части.

Накопительная часть пенсии зависит от зарплаты каждого работающего. Именно эта часть, по выбору каждого человека, может быть передана в руки управляющей компании (УК) или негосударственного пенсионного фонда (НПФ). Именно судьбой этой части пенсии и надо было распорядиться до 31 декабря 2015 года. Выбор был таков – оставить все как есть, чтобы деньгами работника и дальше управлял Внешэкономбанк как управляющая компания Пенсионного фонда России, либо перевести свою накопительную часть в частную управляющую компанию или негосударственный пенсионный фонд.

Как говорит управляющий директор УК «Открытие» Роман Соколов, можно было оставить эту часть в управлении государственной УК – Внешэкономбанка, и даже в самом нерискованном портфеле – в государственных облигациях. Но этот выбор надо было обязательно сделать. То есть надо было сообщить государству о том, что вы доверяете ВЭБу и хотите оставить деньги в его руках.

Почему буксует реформа

В момент начала реформы всем было очевидно, что накопительная пенсионная система, в которой каждый человек сам принимает посильное участие в формировании своей будущей пенсии, успешно развивается лишь в той ситуации, когда идет поступательное развитие экономики. И в момент старта реформы в России также было ясно, что у государства существуют некие отложенные обязательства по отношению к пенсионерам – как к тем, кто уже вышел на пенсию, так и к тем, кто еще работает. Эти вопросы необходимо было решить еще в 2003 году, и тогда социальный блок правительства, возможно, не имел бы таких проблем с дефицитом бюджета Пенсионного фонда России, которые мы имеем сейчас.

В итоге сегодня у нас в стране сложилась ситуация, когда состояние бюджета – и государства в целом, и ПФР – стало, мягко говоря, плачевным. При этом социальные обязательства страна наращивала чрезвычайно интенсивно. Когда почти целое десятилетие мировые цены на нефть поступательно росли, долгие годы превышая 100 долларов за баррель, не очень высокая средняя пенсия каждого россиянина все же росла. Люди, которые трудились во времена СССР и постсоветский период, работали в рамках солидарной системы, когда все налоги складывались в общий котел и из этого котла потом платились пенсии по возрасту. Эти люди фактически отдали всю свою сознательную жизнь работе, но в результате получали достаточно низкую пенсию по отношению к тому качеству жизни, которое сложилось в стране. Поэтому социальная индексация пенсий – как в начале 2000-х годов, так и сейчас – крайне необходима. Другое дело, что в рамках сложившейся системы не было продумано механизмов такой индексации, за исключением того приема, что когда денег в фонде ПФР не хватает, социальный блок правительства идет с протянутой рукой в Минфин – просить денег из бюджета на затыкание «дыры». И госбюджет перечисляет специальный трансферт в ПФР на то, чтобы всем нынешним пенсионерам было заплачено вовремя и в полном объеме.

Пенсионные накопления глубокой заморозки

Когда чиновникам надоело постоянно просить денег, им в голову пришло блестящее по своей простоте решение – заморозить накопительную часть пенсии тех людей, которые сейчас работают. Причем такое решение не надо проводить законодательно. Оказалось достаточно решения правительства. Государство поначалу объяснило эту заморозку вовсе не намерением помочь бюджету ПФР или федеральной казне, а желанием создать систему гарантии пенсионных накоплений и провести тотальную проверку негосударственных пенсионных фондов для их акционирования и допуска в эту систему.

В результате третий год подряд отчисления в накопительную часть замораживаются. И сейчас частные управляющие размещают в рыночные инструменты лишь само «тело» накопительной части пенсии, которое они получили из ПФР до 2012 года. При этом замороженные пенсионные накопления россиян правительство использовало по собственному усмотрению. В том числе на финансирование Крыма после его внезапного присоединения в 2014 год. Естественно, никаких расходов на Крым в бюджете-2014 изначально предусмотрено не было.

С корабля на балл

С одной стороны, накопительная часть сформирована у подавляющего большинства населения страны, причем в рублях. Но, с другой стороны, для социального блока правительства самое главное — это так называемая сбалансированность пенсионной системы, отмечает генеральный директор УК «КапиталЪ» Вадим Сосков. А сбалансированность означает следующее: сколько денег получено в систему, столько денег должно быть выплачено в будущем пенсионерам. И ни рублем больше, потому что взять недостающие деньги неоткуда.

Поэтому сумму страховой части пенсии и перевели из денежного эквивалента в систему баллов. Причем денежный эквивалент этих баллов будет ежегодно определяться исходя из состояния бюджета. Это означает, что если человек выходит на пенсию в «тучные» для России годы, когда цены на нефть высоки и бюджет полон, то его пенсионный балл будет стоить в рублях гораздо больше, чем у человека, который выходит на пенсию в годы низкой цены на нефть и дефицитного бюджета. Если у тебя в бюджете есть 100 рублей на пенсионера и ты заработал 100 баллов, этот балл будет стоить рубль. Если у тебя в бюджете 200 рублей, а баллов тех же 100, то это будет 2 рубля. А если в бюджете на пенсионера есть 10 рублей, балл будет стоить всего 10 копеек.

Жить стали дольше. Вот беда...

Так государство решило проблему выплат для тех, кто выйдет на пенсию в будущем. Но при этом государство не решило основную проблему пенсионной системы – старение населения. Оно происходит из-за увеличения средней продолжительности жизни и относительно низкой рождаемости. Сейчас пенсионерам «с колес» выплачиваются те средства, которые собираются с работающих людей. Но с каждым годом в стране все меньше и меньше работающих, напоминает Вадим Сосков. Поэтому путей выхода из этой ситуации немного – резко увеличивать взносы с работающих, то есть повысить социальный налог на предприятия, либо увеличить возраст выхода на пенсию (он в России, к слову, один из самых низких в мире).

Повышать налоги на компании, особенно в условиях нынешнего глубокого кризиса, – безрадостная перспектива. Общий совокупный социальный налог в России сейчас составляет 44%. То есть с каждого рубля, выплаченного работнику, его работодатель платит 44 копейки в различные социальные фонды (из них 22% – в ПФР). И очень велика вероятность того, что если сумму социальных налогов увеличат, опять резко подскочит доля серых и черных зарплат, с которых никакие налоги и взносы в пенсионную систему не платятся вовсе. Так уже бывало в России неоднократно – когда государство поднимало налоги на предприятия, бюджет Пенсионного фонда (да и бюджет страны) стремительно скудел.

Можно снова просить средства у бюджета. Однако министр финансов Антон Силуанов на днях заявил, что если урезать все расходные статьи бюджета-2016 на 10% (что практически неизбежно в нынешней финансовой ситуации страны), это даст государству 512 млрд рублей. В то время как дефицит ПФР (а поддерживать государству придется, разумеется, отнюдь не только Пенсионный фонд) уже больше 1 трлн рублей.

Значит, остается повышать возраст, в котором наши граждане должны заканчивать свою работу и начинать получать пенсию. Однако повышать пенсионный возраст правительство России пока не решается. Поэтому социальному блоку дали возможность «обрубить» право перехода людей из солидарной пенсионной системы в индивидуальную датой 31 декабря 2015 года. После этого накопительная часть у тех, кто свой выбор не сделал, прекращает формироваться.

Что это означает? Она будет равна именно той сумме, которую человеку начислили до 2014 года (именно в 2014-м были впервые заморожены), плюс инвестиционный доход. Взносы, которые за работника перечисляет работодатель, и поступающие в ПФР, будут перечисляться на выплату пенсий текущим пенсионерам. Формально логика такая: чем меньше людей сделает свой выбор в пользу накопительной части, тем больше, грубо говоря, средств остается в Пенсионном фонде на текущие выплаты. Раз у России такая проблема с бюджетом, давайте не будем бесконечно продлять право перехода людей из солидарной пенсионной системы в индивидуальную накопительную.

Правда, и тут государство сделало оговорку. Право перевести накопительную часть пенсии оставили для тех людей, кто моложе 23 лет, и для тех, кто начал трудовую деятельность менее пяти лет назад.

При этом накопительную часть пенсии правительство может «морозить» сколько угодно долго – до бесконечности. Пока бюджет пуст. А пустым он может у нас оставаться тоже сколь угодно долго.

Пенсионная индустрия: консолидация или смерть?

Как в такую эпоху живется пенсионной индустрии? Как и всему бизнесу – нелегко. Накопительная часть пенсии, переведенная в частные руки, учитывается на индивидуальных счетах работающих людей в ПФР. Негосударственные пенсионные фонды ведут учет и контроль за приростом стоимости накопительной части (или за убытками, которые формируются по результатам управления этими деньгами), занимаются общением с застрахованными лицами и готовят актуарные расчеты по будущим выплатам. Управляющие компании размещают средства, которые ПФР переводит в НПФы, в инструменты финансового рынка. Дело в том, что именно пенсионные накопления были задуманы как источник долгосрочных инвестиционных ресурсов для экономики – если человек выходит на пенсию через 20 лет, то за 20 лет на эти средства можно построить новые заводы и дороги. А прибыль, полученная от этого строительства или эксплуатации заводов, тоже, по логике, должна быть направлена на счета будущих пенсионеров.

При этом регулятор довольно жестко ограничивает возможности инвестирования средств накопительной части пенсии. Роман Соколов из УК «Открытие» напоминает, что с 1 января 2016 года управляющим компаниям предписано снизить свой объем присутствия в долгосрочных депозитах и банковских облигациях до 40% от общего объема портфеля в управлении. Правда, останется возможность держать деньги на коротких депозитах – до трех месяцев. Тем самым Центробанк снова предложил УК и НПФам сместить акценты при инвестировании пенсионных денег с банковского сектора на долгосрочные проекты в реальном секторе экономики, что особенно актуально в условиях ограниченного доступа России на международные рынки капитала из-за санкций.

«Но это, конечно, не сможет полностью заменить международное фондирование российской экономики», – говорит Роман Соколов. Он отмечает, что 2015-й был годом рынка высоких ставок, поэтому частные управляющие заработали довольно высокий доход – правда, в рублях. Он подчеркивает, что в целом рынок негосударственных фондов сжимается, на нем продолжается процесс консолидации.

«Консолидации» рынка НПФ способствует и крах банков. В частности, крах банковской группы Анатолия Мотылева в 2015 году автоматически вывел с рынка и несколько крупных пенсионных фондов, которые были связаны с банкиром.

С 2015 года НПФы пытаются встроиться в систему гарантирования пенсионных накоплений, проходя процесс акционирования, напоминает генеральный директор УК «Ронин Траст» Сергей Стукалов. Делается это для разделения средств будущих пенсионеров и для обеспечения возвратности этих денег – то есть, попросту говоря, для того, чтобы на пенсионные средства собственники НПФов и связанных с ними банковских структур не кредитовали собственные проекты. Для этого ряд фондов провел разделение своих активов – на средства застрахованных в ходе реформы лиц и на те средства, которые работодатели сами платят сотрудникам в рамках добровольного пенсионного обеспечения (как правило, это происходит в крупных корпорациях вроде «Газпрома» или РЖД). Сегодня с пенсионными накоплениями работают 34 УК, и столько же – 34 – НПФа вошли в систему гарантирования накоплений. Еще порядка 20 НПФов «стучатся» в гарантирование, но нет уверенности, что все они пройдут жесткий отбор государства.

Финансовое состояние Внешэкономбанка, управляющего пенсионными накоплениями «молчунов», тоже далеко от идеального – госкорпорацию придется экстренно докапитализировать из-за гигантских убытков и потери возможности рефинансирования на международных рынках.

Дискуссия о повышении пенсионного возраста в России по-прежнему не ослабевает. Но вероятность его решения до 2018 года, то есть следующих президентских выборов, невелика. При этом уже в 2022 году на пенсию выйдут первые женщины, которые приняли участие в формировании накопительной пенсионной системы. Хватит ли в бюджете денег на их пенсию, хотя бы базовую? Вопрос остается открытым. Дальше проблема дефицита пенсионного обеспечения будет только нарастать.