Обнаружен экономический сегмент, который бурно развивается даже в условиях общего спада,— спрос на рынке домашней прислуги растет на 20 процентов в год. Няни, сиделки, домработницы, сторожа и уборщицы стали необходимы во множестве российских семей: еще бы, ведь они обеспечивают им возможность спокойно работать и зарабатывать, не отвлекаясь на бытовые хлопоты. Особенность последнего года: с мигрантами, которые у нас дома чувствовали себя как дома, начали конкурировать местные кадры, оставшиеся без работы. «Огонек» присмотрелся к явлению.

Фото uznayvse.ru

Парадокс: кризис стимулирует рост сектора «домашнего труда». Доходы семей падают, и женщины-домохозяйки, которые раньше сами вели дом и присматривали за детьми, начинают искать работу. Здесь, конечно, главное, чтобы потенциальная зарплата оправдывала расходы на прислугу, которой передаются бразды правления домом. Второй момент: кризис увеличивает число тех, кто сам готов стать домработницей или сиделкой. В среднем, как говорят эксперты, рост предложения на рынке труда — больше чем на 40 процентов в год.

Новое шоу: битва домработниц

Сейчас, пожалуй, впервые в истории новой России мы становимся свидетелями жестокой конкуренции: приезжим, которые уже много лет назад захватили «сервисную зону», бросают вызов местные кадры (в том числе и наши внутренние мигранты). На второй год кризиса выяснилось: россияне готовы взяться за «грязную работу» — а что делать, если ты попал под сокращение и доходы резко упали?

- В прежнее время россияне неохотно брались за такую работу. Даже высокооплачиваемый сегмент ухода за тяжелобольными — а сиделки получали по 40–50 тысяч рублей в месяц — заняли мигранты, работницы из соседних, постсоветских, республик. Наши люди на эту работу не шли: слишком тяжелая с психологической точки зрения, - разъясняет Дмитрий Полетаев, директор Центра миграционных исследований.— Сейчас ситуация изменилась. И местные жители и внутренние мигранты понемногу вытесняют иностранцев. В перспективе эта тенденция лишь усилится.

Работники-мигранты, почувствовав давление конкурентов, вынуждены демпинговать: в борьбе за рабочее место или разовый заказ они готовы снижать свои гонорары.

При этом сам рынок домашнего персонала, в отличие от всех остальных секторов экономики, не «просел». Эксперты поясняют: тот, кто оценил помощь домашних работников, скорее сэкономит на чем-то другом, но не откажется от уборщицы, не говоря уж о няне или сиделке, которые дают возможность спокойно работать и зарабатывать. Услугами домашнего персонала пользуются люди с довольно высокими доходами, жители крупных городов, прежде всего Москвы и Санкт-Петербурга. Связано это не только с тем, что в этих городах больше денег, но и с тем, что в небольших поселениях крепче родственные связи. Там проще попросить родственника или соседа посидеть, к примеру, с ребенком.

Даже сегодня гарантирована работа сиделкам с больными и престарелыми людьми. Зато под ударом кризиса, как полагают эксперты, разовые услуги (уборка в доме, «няня на час» и т. п.), популярность которых в России начала расти в связи с появлением специализированных сервис-агентств.

По своим каналам

Рынок домашнего персонала неформальный — в этом его специфика, это не наша отличительная особенность, так дело обстоит во всех странах. Поэтому измерить его в цифрах очень сложно, если не невозможно. Действительно, кто скажет, сколько людей у нас работает в секторе домашних услуг, какой оборот этого рынка? Предпринимавшиеся попытки дают расхождение в данных на порядок. Так, Международная организация труда утверждает, что в РФ примерно 50 тысяч домашних работников. В 2010-м в правительстве приводили цифру 20 млн. Более 7 млн называет исследование домашнего персонала (на примере мигрантов), которое провел российский Центр миграционных исследований при поддержке «ООН-женщины» (полное название — Структура ООН по вопросам гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин). Это одно из наиболее полных и комплексных исследований в нашей стране. В ходе него опрашивали мигрантов — домашних работников (12% выборки составили внутренние мигранты, остальные — из стран СНГ), а также проводили глубинные интервью с собственно работодателями и посредниками — агентами по найму.

— Неформальные каналы трудоустройства делают этот рынок непрозрачным,— рассказывает соавтор исследования Лилия Карачурина, замзавкафедрой демографии НИУ ВШЭ.— Основной канал трудоустройства — личные связи, то есть работу зачастую помогают найти родственники, друзья, знакомые, раньше уехавшие в Россию на заработки.

Вот один из типичных ответов работодателя о том, откуда у него в доме берутся помощники: «Нянь часто находят на детских площадках. Они гуляют с детьми, а когда те вырастают и идут в детский сад, няни переходят к другой семье, где есть маленькие дети. Переходят, можно сказать, «из рук в руки».

Это даже не старые проверенные рекомендации, с которыми няни в начале прошлого века приходили в дом, а няня, выращенная в своем дворе, на своей детской площадке. Есть ли более верный и дешевый способ уберечься от проходимцев? Ведь профессиональный рекрутинг тоже не дает полной гарантии, что к вам в дом не придет случайный человек.

У мигрантов свои опасения при устройстве на работу, и они тоже связаны с неформальностью трудовых отношений. Ведь договоренности большей частью оказываются устные. Для работодателя это шанс сэкономить на официальном трудоустройстве (в частности, покупке патента). Да это и выгоднее — ведь наниматели часто стараются нагрузить домашнего работника массой сопутствующих обязательств.

- Зачастую при устройстве на работу будущие нагрузки обрисовываются крайне скупо, а позже перечень дополняется новыми обязанностями, не считая мелких просьб,— добавляет Лилия Карачурина.— Работник, как правило, не отказывается, чтобы не испортить отношений, ведь он заинтересован в своем рабочем месте.

Рынок домашнего персонала в России не сегментирован, в отличие от стран, где он широко развит. Няня у нас не только ухаживает за ребенком, но может и обед приготовить, и убраться, а ведь это функции повара и уборщицы. А на сиделку, например, падают и функции домработницы: часто ей предлагают покупать продукты, стирать вещи подопечного.

Поэтому переработка у домашнего персонала — обычное дело. Согласно исследованию, рабочий день у домашних работников ненормированный и длится в среднем 10 часов, в Москве даже 10,4 часа. Занятость в неделю — в среднем шесть дней, в столице — 5,5. Дополнительная, чтобы не сказать круглосуточная, нагрузка гарантирована тем, кто проживает у работодателя, - это, кстати, самый распространенный тип отношений нанимателя и работника. И в таком случае рабочий день оказывается в среднем 12,2 часа.

- У меня не было оговоренных выходных, я и не настаивала, поскольку не снимала жилье, когда приехала, и идти мне было некуда даже в этот выходной… Круглые сутки я была с ребенком. В те минуты, когда родители хотели провести с ним время, я могла заняться собой, -делилась в ходе интервью няня-мигрантка. Поэтому отличительная черта опытных и профессиональных домашних работников — они стараются жить отдельно от своих хозяев, снимая жилье где-то недалеко от работы.

Правда, опыт здесь понятие относительное. Рабочий стаж у мигрантов — домашних работников, по данным исследования, составляет чуть больше трех лет. Тех, у кого он больше 10 лет, всего около 4 процентов. И здесь дело в нашем миграционном законодательстве. Мигрант в РФ обязан иметь разрешение на работу (трудовой патент), но не все хотят оформлять свою прислугу легально. И в этом случае мигрант не может находиться в стране больше 90 дней в течение полугода. Но лазейка найдена: пока работник-мигрант отбывает на родине положенные почти три месяца до возвращения в Россию, он старается оставить себе надежную замену.

«Ищу Арину Родионовну. Без акцента»

У домашнего персонала преимущественно женское лицо — это общемировое явление. В России, по данным Центра миграционных исследований, средний возраст работницы по дому выше, чем у трудовых мигранток в других сферах занятости: 38 лет против 34. В таком возрасте оптимально сочетаются физические силы и жизненный опыт (в частности, собственного материнства). Плюс, как и во все времена, действует правило: иметь в доме более молодую работницу, потенциальную конкурентку, хозяйка вряд ли согласится.

Домашние работницы зачастую более образованны, чем другие работницы-мигрантки: у многих есть среднее, среднее специальное и даже высшее образование. Педагогическая или медицинская специальность повышают шансы при найме на должность няни, гувернантки, сиделки.

Многое зависит от страны, откуда приехала женщина. Приезжих с Украины, из Белоруссии, Молдавии чаще берут ухаживать за детьми: близость культур, знание русского языка — их главный козырь. Агентства по найму домашнего персонала отсекают некондиционных в этом плане кандидаток на первом этапе отбора — телефонном интервью. Работниц из Таджикистана, Киргизии нанимают чаще для уборки и помощи по дому.

Среди домашних работниц меньше замужних, в сравнении с остальными трудовыми мигрантками: 48 процентов против 58. Это специфика работы, объясняют эксперты. К слову, одна из главных моральных проблем трудовой миграции, и домашние работники не исключение,— это разлука с семьей, с детьми. Согласно опросу, большинство видится с ними крайне редко — несколько раз в году.

Одна из участниц исследования рассказывает: «Самое печальное, что ты ухаживаешь за чужими детьми, и они становятся для тебя родными. А твои дети в это время недополучают любовь и ласку. Это очень угнетающе действует. И очень тяжело, когда какой-то праздник у детей здесь, а ты понимаешь, что ты не со своими сейчас».

Тяжелый труд и связанные с ним неудобства компенсируются заработками, на которые мигранты не могут рассчитывать дома. По данным Центра миграционных исследований, минимальная почасовая оплата домашнего работника составляет примерно 100 рублей, максимальная — почти 300 рублей. Средний по России месячный заработок домашнего работника превышает 25,5 тысячи рублей. Плюс к зарплате многие домашние работники имеют ряд бонусов: им предоставляются жилье, питание, униформа. Редко, но случается, работникам оплачивают лечение и даже отпуск. Доплаты скорее правило, чем исключение — вроде компенсации за переработку. Не удивительно, что абсолютное большинство мигрантов — домашних работников в ходе опроса заявили, что удовлетворены работой.

Будущее с дальнего Востока

Мировая практика показывает: привлечение мигрантов к домашнему труду связано с эмансипацией. Оно дает возможность женщинам — местным жительницам выйти на работу, не потерять квалификацию, сидя с ребенком, сделать карьеру, зарабатывать самой и быть хозяйкой своей жизни.

Сегодня россиянкам в этом помогают приезжие из стран СНГ. И это, уверяют ученые, наше большое преимущество.

- В Россию приезжают трудовые мигранты из бывших советских республик, с которыми у нас общая история, культурные корни. Многие это недооценивают, недовольны притоком мигрантов,— заявляет Дмитрий Полетаев из Центра миграционных исследований.— Задумайтесь, сравните с ситуацией, к примеру, в США, где домработницами, нянями нанимаются выходцы из Мексики, других стран Латинской Америки, те же филиппинки. Мы поймем наше нынешнее преимущество, когда России придется привлекать рабочую силу из Индии и Китая. А это вполне реальная перспектива.

Эксперт дальше поясняет. Рабочая сила — ограниченный ресурс, на мировом рынке за нее высокая конкуренция. Да, у нас сейчас нет экономического роста, но как только он начнется и образованные женщины поймут, что интереснее и выгоднее работать, а не сидеть дома, нам потребуется рабочая сила (в том числе и прислуга) в большом объеме. В России население трудоспособного возраста сокращается. По Средней Азии мы этот ресурс тоже почти исчерпали. Узбекистан, Киргизия — это страны с уменьшающимся приростом населения, в обозримой перспективе они уже не смогут так активно отдавать трудоспособных граждан, как в прежние годы. Исключение — Таджикистан, если учитывать показатели рождаемости.

- Доступный резервуар рабочей силы — Индия и Китай. В будущем нам придется привлекать трудовых мигрантов из этих стран, и нынешние интеграционные проблемы, связанные с выходцами из стран СНГ, покажутся малозначимыми на фоне тех, что могут быть,— прогнозирует Полетаев.