«Падение наших доходов закончилось. А у некоторых они уже растут. Так первый вице-премьер Игорь Шувалов сказал. На бизнес-форуме «Россия — Сингапур». Откуда еще, как не с такого экзотического на нынешнем экономическом фоне места, про успехи «некоторых» и сообщать. Шувалов, кажется, претендует на роль «всероссийского аллергена нео-Чубайса»: то расскажет про квартиры в 20 кв. м, которые, «как ни смешно», кто-то покупает, теперь вот про «некоторых», имена которых обычно публикует «Форбс» - так политолог Георгий Бовт привлек внимание к проблеме гигантского разрыва в доходах россиян. Выносим его пост, опубликованный в Газете.RU, на обсуждение наших читателей.

Фото vdvbezheck.ru

Оптимизм Шувалова, впрочем, отчасти обоснован статистикой ЦБ, главу которого (доход около 24 млн руб.) приписывают нынче к одной с Игорем Ивановичем неформальной группировке. Во главе второй определяют «настоящего» Игоря Ивановича, у которого в последнее время, на удивление, все хорошо складывается, а годовой доход составил, видимо, уже более 800 млн руб.

Так вот, по данным ЦБ, в октябре число россиян с доходами на уровне инфляции или выше выросло до максимального за последние два года уровня — 13%.

Это примерно совпадает, кстати, с таким показателем, как уровень неравенства в стране: 10% населения России владеют 90% ее национального богатства.

По уровню неравенства (коэффициент Джини, по разным оценкам, составляет в России от 43 до 45) Россия примерно равна США, только происходит это все на гораздо более низком — в несколько раз ниже — общем уровне достатка. Слава богу, что пока мы в этом плане не Лесото и не Бразилия (коэффициент от 60 до 70). Но мы точно не Германия (коэффициент 27) и не Скандинавия (в среднем 25).

То, как язвительно встречены слова Шувалова (как и раньше его же слова насчет убогих квартирок) еще рефлексирующей на такие темы общественностью, свидетельствует о том, насколько многие «там наверху» не представляют себе реальной жизни в руководимой ими стране.

Насмотревшись телевизоров, вещающих непрерывно чуть ли не в приемной каждого начальника, создавая виртуальную картину, все более расходящуюся с реальной, они все хуже понимают, когда, как и что надо говорить «на публику». Участие некоторых из них в срежиссированных ток-шоу тоже не способствует адекватности. Там ведущий где надо поддакнет, а пришедший за пару сотен рублей гонорара поглазеть с той стороны «ящика» на себя «народ» вовремя по команде ассистентов поддержит аплодисментами. Все острые реплики и вопросы либо вырезают из якобы прямого эфира, либо неудобную точку зрения зовут выражать откровенных фриков.

Это ровно как начальник «Почты России», против которого Генпрокуратура хочет возбудить уголовное дело, узнав из прессы о выписанной ему премии в 95 млн руб., отбивается заявлениями, что все было сделано правильно и что «рынок не поймет», если ему такую премию, положенную, кстати, по всем правительственным нормативам (эта так), не выплатят. Рынок, может, и не поймет. Особенно собратья по номенклатуре. Что ж, в самом деле, как лох какой, довольствоваться тремя жалкими «лимонами» годового бонуса?

Но вот кто точно не поймет, так это все, кто имеет опыт общения с нынешней почтой, где что получить заказное письмо, что отправить, занимает минут сорок, где письма идут неделями, а регулярная доставка подписных изданий рухнула еще лет десять назад, где замордованные работой тетки получают даже в Москве от силы тысяч двадцать, наверное.

«Хорошей зарплатой» почтальона в Москве, области и Петербурге считается 17,5 тыс. руб. в месяц. И это после всех сокращений и оптимизаций. Для справки: медианная зарплата работника почты США $66 тыс. в год (могут быть еще бонусы — тысячи три-четыре). Базовая зарплата генерального почтмейстера США $236 тыс. То есть разрыв ну раза в четыре максимум. С бонусами в 2014 году вышло более $420 тыс., получился страшный скандал. Больше такого не повторялось.

Глава «Почты России» получил $1,5 млн (при разрыве его дохода с медианной зарплатой во сколько раз?). Наша почта настолько круче?

На фоне таких изрекаемых с заоблачных властных высей заявлений людей, не чующих под собою страны, обнародованные (а сколько там «в тени»?) размеры доходов руководителей государственных (!) корпораций довершают картину воистину чудовищного неравенства, присущего разве что африканской стране третьего мира.

Сегодня многие экономисты США бьют тревогу, говоря о расшатывании, несправедливости и, главное, неэффективности системы (речь именно об экономической неэффективности модели, ориентированной на сверхдоходы топ-менеджмента в ущерб стратегии развития), где разрыв между доходами руководства компаний и средней зарплатой там же составляет 90–100 раз против 9–10 лет двадцать назад.

Но что тогда говорить о наших «капитанах индустрии»? Где разрыв в ряде отраслей составляет 300 раз и больше. Причем если топ-менеджмент в этих отраслях давно достиг в личных даже официальных доходах «международного уровня», чем страшно доволен, то рядовые сотрудники по тем же мировым меркам — нищие. Особенно когда речь, к примеру, о медицине и образовании. В «сытых» электроэнергетике и нефтегазовой отраслях положение немногим лучше.

Кстати, оптимизм Шувалова по поводу приостановки падения доходов населения противоречит официальной статистике. По данным Росстата, в октябре реальные располагаемые доходы населения снизились на 5,9% в годовом выражении. Они падают уже два года подряд. По данным Сбербанка, средняя зарплата россиян, достигнув примерно 32 тыс. руб. в июле, в августе упала до 28 тыс. руб. При этом наметилась тенденция к сокращению банковских накоплений, чего в первые два года кризиса не было. Люди начинают проедать «подушку безопасности».

А при беднеющей основной массе населения не может быть речи о том, чтобы начал восстанавливаться потребительский спрос и тем более чтобы он стал драйвером роста экономики.

В таких условиях предлагаемая некоторыми ставка «на поддержку отечественной промышленности» за счет госбюджета может сыграть в большей степени на обогащение топ-менеджмента крупных компаний, и лишь затем деньги растекутся более скудными ручейками по людям, которые на них работают в потребительских отраслях и сервисе.

Недавно «Общественное телевидение России» (ОТР) провело свой опрос населения на предмет средней зарплаты. Там есть свидетельства нищеты, о которой вам не расскажут главные федеральные телеканалы. И которая неведома чиновникам, руководящим страной. «Средней зарплаты», о которой рапортует Росстат, люди в регионах по большей части не видят. Пишут, к примеру, о зарплате 500 руб. в месяц (ночной сторож), 2–7 тыс. руб. для работников детсада (Нижегородская область). 25 тыс. руб. получает доктор медицинских наук, завкафедрой в Дагестане. За какие деньги учат будущих медиков другие работники того же вуза, остается гадать. Пожарные из разных регионов сообщают о типовой зарплате 9–12 тыс. руб. Как, разве вам по телевизору не сообщали, какие сокращения в этом году провел начальник МЧС Пучков?

А вы не видели репортажа о нейрохирурге из Нижегородской области, получающем 14 тыс. руб. В месяц. Нейрохирург.

Опрос ОТР дал другую «среднюю зарплату» по стране: 15 606 руб.

Впрочем, при таком уровне социального и регионального неравенства, какой сейчас имеется в России, говорить о средней зарплате по стране бессмысленно. Куда важнее медианные доходы, на которые во всем мире и принято ориентироваться, а не на средние показатели.

Медианный уровень дохода — это когда половина населения имеет средние доходы ниже данного уровня, а другая половина — выше. Еще есть показатель модального дохода (ОТР к нему и приблизилось) — так называется средний доход, который наиболее часто встречается в данном регионе, области, группе населения и т.д.

Возьмем, к примеру, самый «богатый» Ненецкий АО. В прошлом году средний доход там составил более 71 тыс. руб. в месяц, медианный — уже 51,9 тыс. руб., а модальный, то есть наиболее часто встречающийся – 27,8 тыс. руб. в месяц. В «богатой Москве» средний ежемесячный доход весьма радует начальство — почти 60 тыс. руб. по прошлому году. Однако «медиана» — уже заметно более скромные 43,6 тыс. руб., а модальный доход, то есть чаще других встречающийся в Москве, — 22,4 тыс. руб. В Тюменской области разрыв между первым и третьим показателями такие же примерно 2,5 раза, как в других относительно благополучных областях, — 41,1 тыс. и 15,7 тыс. руб. В самой бедной по среднему доходу Ингушетии (13,3 тыс. руб.) разрыв уже меньше: модальный доход — 7,5 тыс. руб., «медиана» — 11 тыс. руб.

По России в целом средний ежемесячный доход в прошлом году составил 30,4 тыс., медианный — 22,7 тыс., а модальный — 12,6 тыс. руб.

То есть подавляющее большинство населения страны живет на доходы, не превышающие 22–25 тыс. руб. в месяц.

Люди, принимающие наверху решения, не представляют себе реальной жизни не то что на «модальный доход» в 12 тыс. в месяц, но и даже на «средний». Однако они, к примеру, в этих условиях считают, что почасовая ставка парковки на улицах «зажравшейся» Москвы должна быть круглосуточно (в том числе ночью, чего нет нигде в мире) на уровне Нью-Йорка или Чикаго. И не ниже.

Они же рассуждают о перспективах введения у нас прогрессивного налога, как «во всем мире». При этом от налога предполагают освободить некую «совсем уж бедную» часть населения. В Америке это, к примеру, около $10 тыс. в год. Но таким международным опытом они пренебрегут. Говорят о планке эдак 15 тыс. руб. в месяц. Что выше модального дохода по стране.

То есть под прогрессию попадет подавляющая часть населения, причем треть доходов на налоги будут отстегивать уже те, для кого в иных странах к считающемуся у нас «сверхдоходом» уровню добавляют пособия «на бедность».

Но люди, принимающие решения, не воспринимают тонкости ситуации на уровне исчезающе малых для них лично величин. А поскольку никакой реальной обратной связи между «модальной страной» и теми, кто пытается ею управлять, исходя из представлений, полученных из управляемого ими же телевизора и усредненной статистики, нет, то неадекватность качества госуправления реальным проблемам страны лишь нарастает.