Всем хорошо известно, что в настоящее время в Ухте проходят судебные слушания по уголовному делу по обвинению Алексея Пулялина и Антона Коростелева в поджоге ТЦ «Пассаж» 11 июля 2005 г.

Без сомнения, это событие вызывает большой интерес, как у правоохранительных органов, так и у жителей нашего города и Республики в целом.

Неоднократно в средствах массовой информации появлялись статьи об этом уголовном деле. Зачастую явно противоречивые.

Наша инициатива в проведении этой пресс-конференции вызвана желанием довести до общественности, что же происходит в судебном заседании на сегодняшний день. Мы хотим, чтобы судебное заседание действительно было открытым.

Пресс-конференцию проводили адвокаты обвиняемых, брифинг провели представители прокуратуры. Эти события были вызваны тем, что в судебном заседании выступил заместитель прокурора города Григорий Чекалин, сделавший заявление о том, что материалы уголовного дела были сфальсифицированы следственно-оперативной группой.
Это заявление вызвало множество кривотолков.

Мы, потерпевшие, не можем оставаться в стороне от происходящего. Ведь в этом аду погибли наши дети.
На сегодняшней пресс-конференции мы хотим четко обозначить свою позицию, свое отношение к происходящему.

Мы тщательно изучили материалы уголовного дела и регулярно посещаем судебные заседания. У нас сформировалось свое мнение, и сегодня мы хотим его высказать.

Всем известно, что, выступая в судебном заседании, заместитель прокурора города Григорий Чекалин, сделал заявление о том, что: «Материалы дела сфабрикованы следственной бригадой под руководством следователя Анатолия Власенко и прокурора города Николая Санаева».

В составе этой следственной бригады работал и сам Григорий Чекалин.

В подтверждение своих слов Чекалин приводит следующие факты, якобы имевшие место в ходе следствия:

1. Ставится под сомнение подлинность протокола допроса свидетеля Иванова. По утверждению Чекалина этот свидетель на момент допроса был уже мертв.

2. Также Чекалин заявил, что подпись в протоколе допроса свидетеля Хозяинова была подделана. Однако это не единственный протокол допроса Хозяинова, который был допрошен несколько раз на следствии и с уверенностью говорил, что сможет опознать одного из поджигателей. В судебном заседании Хозяинов был допрошен и дал показания, указав на Пулялина, как на лицо, которого видел выбегавшим из центрального входа за секунды до пожара. Кроме того, Хозяинов в своих показаниях в суде категорически настаивал на подлинности протокола в целом и своей подписи под ним.

3. Чекалин утверждает, что находящаяся в материалах дела записка, написанная рукой Пулялина в момент нахождения в ИАС, и обнаруженная в Москве, также является подлогом. В этой записке Пулялин признается в своем преступлении и просит прощения у воров в законе за то, что он совершил убийство.

Но ведь в деле имеется заключение экспертов о том, что записка написана собственноручно Пулялиным, находящимся в психически уравновешенном состоянии.

Конечно же, доводы Чекалина необходимо тщательным образом проверить и дать им надлежащую оценку. Говорить об их обоснованности, как это делает сторона защиты, наверное, преждевременно.

Возникает совершенно справедливый вопрос: какую цель преследовал «честный законник» Чекалин, делая свое заявление. По мнению адвокатов подсудимых, сделать такое заявление Чекалина побудила элементарная честность.

Тогда вопрос: где была честность Чекалина два года назад, когда он принимал участие в расследовании этого уголовного дела? Как мог сотрудник прокуратуры молчать о таких вопиющих фактах, если они имели место? Его прямой обязанностью было доложить о происходящем своему руководству. Своим молчанием Чекалин нарушил все мыслимые этические нормы и в первую очередь «Присягу работника Прокуратуры». Тогда возникает третий вопрос: а не сам ли Чекалин сделал все то, о чем он говорил в суде?

По нашему мнению, он хранил молчание, пока ему это было выгодно, либо им не была получена команда говорить от тех, кто стоит за ним.

Наш город довольно мал. В связи с этим понятно, что шила в мешке не утаишь. Ни для кого не секрет дружеские отношения Григория Чекалина с Фаридом Махмудовым, на которого указывал подсудимый Пулялин, как на заказчика данного преступления в своих признательных показаниях. Эти показания были вчера оглашены в судебном заседании.

По-видимому, отсюда и дорогой автомобиль, отдых в заморских странах, дорогостоящие развлечения, праздный образ жизни. Своих связей с предполагаемым заказчиком Чекалин не скрывает, в том числе среди своих коллег.

Кроме того, имел место тот факт, что в судебном заседании свидетель Виталий Кислов рассказал, что на предварительном следствии он изменил свои показания под давлением адвокатов обвиняемых, после чего следователь Чекалин, выйдя с ним в коридор, поблагодарил его и пожал ему руку в знак благодарности.

Мы, потерпевшие, неоднократно общались с Чекалиным в рамках уголовного дела по ТЦ «Пассаж». Чекалину мы не доверяем. Как же теперь мы должны себя чувствовать, вспоминая, как мы открывали свою душу и сердце этому «оборотню»?

Мы обращались к прокурору Республики Шуклину Александру Ивановичу с требованием назначить служебное расследование деятельности Григория Чекалина. Нам известно, что в настоящее время это расследование уже проводится.

В ходе пресс-конференции, проводимой адвокатами обвиняемых, речь шла в основном о выступлении Г.Чекалина. Однако не надо забывать о других доказательствах, предъявляемых стороной обвинения в суде, которых уже достаточно много.

На сегодняшний день опрошен ряд важных свидетелей – очевидцев произошедшей трагедии. Эти свидетели уверенно опознают одного из обвиняемых, а именно Пулялина. Именно Пулялина и другого молодого человека, похожего на Коростелева, они видели в день пожара у ТЦ «Пассаж». Одни видели двух молодых парней с двумя сумками у Дома молодежи буквально за десять минут до пожара, другие – также двух парней с теми же сумками у центрального входа, третьи – два молодых человека, выбегающих из центрального входа ТЦ за считанные секунды до появления огня.

Тот факт, что Пулялин, по его утверждению, в день пожара был на работе, так и не нашел своего подтверждения в суде.

В ходе предварительного следствия удалось проследить местонахождение Пулялина, что называется «на людях», в период до 11:00 и далее только после 13:30.

Свидетель Ботт в своих показаниях в суде уверенно заявляет о том, что она видела Пулялина и Коростелева в квартире их общей знакомой в 12:00 11 июля 2005 года. Следовательно, до обеда Пулялин на работе быть не мог.
Справедливо возникает вопрос, где же все-таки был Пулялин?

В судебном заседании свидетель Петров (данные о его личности обвинением сохранены в тайне), содержавшийся под стражей совместно с Пулялиным, дал показания в суде о том, что Пулялин подробно рассказывал ему о совершенном преступлении и просил совета, как ему избежать наказания за умышленное убийство. Рассказывал, что поджигал торговый центр «Пассаж» вместе с приятелем, и что заказ сделан очень влиятельными людьми и что он боится за свою жизнь и жизнь своих родных. Он также рассказывал Петрову о том, что он не мог отказаться от выполнения заказа, т.к. и в этом случае ему угрожали расправой. Он был поставлен на счетчик, и сумма составляла 500 тысяч рублей.

Свидетель Петров дал подробное описание внешности Пулялина, и суд счел необходимым провести процедуру опознания. Пулялин был опознан свидетелем. На требование адвокатов обвиняемых рассекретить свидетеля суд ответил отказом, в целях обеспечения безопасности свидетеля.

Сами подсудимые Пулялин и Коростелев дали признательные показания на предварительном следствии, они активно сотрудничали со следствием в раскрытии преступления. Мы внимательно ознакомились с протоколами допросов Пулялина и Коростелева, с видеоматериалами следственных экспериментов, на которых совершенно спокойно они рассказывают о событиях 11 июля 2005 года. Ни о каком психологическом и физическом воздействии не может быть и речи.

Об этом же говорят и допрошенные сотрудники правоохранительных органов, что та искренность, с которой высказывал признание Пулялин, не вызывает никаких сомнений. Им Пулялин также рассказывал в подробностях все обстоятельства совершенного им преступления.

В настоящее время подсудимые не признают себя виновными, показания суду еще не давали. Их поведение объясняется тяжестью предъявленного обвинения, точнее сроком наказания. В случае признания судом их виновными в совершении поджога, предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы.

Мы по собственной инициативе общались со свидетелями обвинения, которые нам говорили о том, что их как во время следствия, так и перед вызовом в суд для дачи показаний, приглашали в Ухтинский отдел ФСБ, что является грубым нарушением закона, поскольку нам известно, что прокуратура никакого поручения отделу ФСБ не давала.

Нам известно, что в соответствии с федеральными законами РФ «О федеральной службе безопасности» и «Об оперативно-розыскной деятельности» в компетенцию органов госбезопасности входит выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших.

В таком случае возникает вопрос: почему наши спецслужбы не предотвратили эту трагедию? (не смогли или не захотели?) Почему такое вообще стало возможным в нашем маленьком заштатном городишке? Почему наши спецслужбы своевременно не приняли должных мер по установлению заказчиков этого вопиющего преступления?

За разъяснениями мы обратились к директору ФСБ России генералу Патрушеву.

В январе 2007 г. Министр МВД РК г-н Силаев сделал заявление о том, что заказчики преступления известны, дело лишь за доказательствами. Прошел уже год, но, как нам известно, ничего не изменилось.

И вообще способна ли хоть одна из оперативных служб города заниматься возобновленным уголовным делом по заказчикам преступления? Если «нет», то почему? Если «да», то какая именно?

Считаем, что всем силовым структурам города необходимо, действовать открыто, участвовать активно в расследовании дела, оказывать помощь исследованию всех доказательств в суде для вынесения законного приговора и установления истины.

Мы, родственники погибших, будем и дальше принимать самое активное участие в судебном разбирательстве. Мы никогда не смиримся с потерей наших близких и будем добиваться справедливого суда над их убийцами.