В эксклюзивном интервью БНКоми член правления Коми правозащитной комиссии (КПК) «Мемориал» Эрнест Мезак рассказал о ближайших планах, раскрыл источники финансирования либеральной общественности, а также ответил на нападки оппонентов, обвиняющих его в выполнении заказа по дискредитации российских властей.

Эрнест Мезак рассказал БНКоми о региональной правозащите. Фото Кирилла Затрутина

- На днях вы были назначены советником главы сельского поселения Палевицы. Чем будете заниматься в новой должности?

- Я буду курировать вопросы взаимодействия местной общественности с «Монди Сыктывкарский ЛПК». Напомню, около двух лет назад КПК «Мемориал» пыталась договориться с советом поселения Палевицы по поводу оказания правовой поддержки по выстраиванию взаимоотношений с «Монди». Как известно, именно этот населенный пункт больше других страдает от негативного воздействия комбината на окружающую среду. Впрочем, тогда работа с советом у нас не сложилась, депутаты отсекали наши предложения. Однако, после недавних поселенческих выборов состав совета существенно обновился, и нам удалось договориться о сотрудничества.

- Как страдает местное сообщество от негативного воздействия комбината на экологию?

- До последнего времени «Монди СЛПК» являлся главным в Республике Коми загрязнителем окружающей среды диоксинами. Диоксины сбрасываются с жидкими отходами предприятия и оседают в илах реки Вычегда в районе Палевиц. Естественно, страдает окружающая среда, а также люди, живущие в этом районе. Добавлю, что наши подозрения на этот счет подтвердились два года назад, когда в районе Палевиц была поймана щука, содержание диоксинов в теле которой превысило допустимые нормы. Насколько токсичны диоксины, я думаю, всем известно. Это самая токсичная из известных науке группа полютантов. Они вызывают тяжелые заболевания, в том числе, рак.

- Но, с того времени комбинат перешел на другую систему очистки сточных вод. На «Монди» уверяют, что теперь все проблемы решены.

- Сейчас используется двуокись хлора, а не элементарный хлор, как это было ранее. Но диоксины никуда не делись. Как известно, они очень долго разлагаются, поэтому, эта тема будет актуальна для Палевиц еще не одно десятилетие.

- Предположим, что вам удастся доказать, что комбинат в течение долгих лет отравлял окружающую среду и жителей Палевиц. Что от этого получит население?

- Было бы логичным, чтобы комбинат взял под свою опеку население Палевиц. В частности, мы будем добиваться, чтобы жители поселения получили возможность бесплатно обслуживаться в профилактории, принадлежащем комбинату.

- "Мемориал", пожалуй, самая известная общественная организация в республики. Во многом добиться этого вам удалось за счет активного пиар-сопровождения, которому другие общественники не уделяют столько внимания. В связи с этим комиссию обвиняют в том, что вся ее деятельность, к примеру, ваша борьба с почтовой блокадой Грузии, ничто иное как самореклама, которая необходима для привлечения иностранных грантодателей, отслеживающих активность российских правозащитников. Что можете ответить?

- Я думаю, что пиар - это естественная деятельность любой общественной организации, которая защищает права человека. только за счет этого возможно привлечь внимание государственных органов и общества к тем или иным проблемам. Даже если взять почтовую блокаду Грузии, то нельзя согласиться с тем, что это был холостой выстрел.

Напомню, что вся эта история началась в 2006 году после ареста в Тбилиси трех российских военных. Да, мы проиграли все российские суды. Но результат был. В этом году, когда грузино-российские отношения ужесточились гораздо более сильно, чем два года назад, блокаду никто вводить не стал. Полагаю, что наша деятельность во многом этому способствовала и, таким образом, принесла пользу как грузинскому и русскому народам.

Обвинения, что мы не занимаемся какими-то темами, по большому счету голословны. Мы стараемся реагировать на все мотивированные обращения и не разграничиваем свою деятельность исходя из того, принесет нам это международную известность или нет.

- Между тем, как многим кажется, вы достаточно сильно сгущаете краски в своих отчетах о состоянии прав человека в республике. Например, представляя информацию о пытках. Звучит громко, а на поверку оказывается что произошедшее с тем, или иным гражданином вполне банально и отнести ее к пыткам можно с очень большой натяжкой.

- Если говорить о пытках, то в правозащитном лексиконе это понятие объединяет достаточно обширный круг действий. Об этом свидетельствует практика Страсбургского суда по третьей статье Европейской конвенции о правах человека, запрещающей пытки. Более того, наши суды пошли по тому же пути. Если вспомнить дело о милицейских «буханках», то согласно решению Сыктывкарского городского суда, мое десятиминутное пребывание в холодном и темном УАЗе тоже было признано нарушением третей, «пыточной» статьи конвенции.

- Вас также обвиняют в том, что вы выполняете заказ иностранных грантодателей по дискредитации российских властей.

- Я сознательно не буду ни опровергать, ни соглашаться с этой информацией. Давайте просто предположим, что мы работаем на деньги ЦРУ и посмотрим, какие проблемы решает «Мемориал». Мы пытаемся построить в России правовое государство, в котором будет цивилизованная милицейская и судебная системы. Я думаю, никто не будет спорить с тем, что выполнение этой задачи лишь усилит российскую государственность и усилит позиции нашей страны на мировой арене. Было бы странно, если б такую деятельность спонсировало ЦРУ, не правда ли?

- Назовете источники финансирования «Мемориала»?

- Сейчас у нас есть только один финансируемый проект - по улучшению сервисов судов, милиции и других правоохранительных органов. Он длится второй год и его финансирует фонд «Общественный вердикт», который, в свою очередь, получил деньги у американского Фонда Форда.

- Как складываются ваши отношения с другими правозащитными организациями региона?

- В прошлом году под патронажем нашей организации была создана Правозащитная коалиция Республики Коми. Пока это неформальное объединение граждан и юридических лиц, которое осуществляет деятельность по защите прав и свобод человека. Туда вошли практически все ведущие общественные силы республики, за исключением, как я ее называю придворной общественности, - «Коми войтыра» или «Коренных женщин Коми» в коалиции нет. Зато есть такие боевые организации как «Комитет спасения Печоры», «Изьватас», воркутинский и Ухто-Печорский «Мемориалы». То есть те, кто на деле доказывает свою верность демократическим идеалам. Впрочем, мы никого не чураемся. В частности, сотрудничаем с рядом комитетов Общественной палаты региона.

- Не так давно, вы были активным членом регионального отделения Объединенного гражданского фронта (ОГФ) Гарри Каспарова. Однако уже достаточно долгое время ваша политическая активность никак не проявляется. С чем это связано?

- Я и сейчас являюсь членом ОГФ, состою в руководстве региональном отделении «Другой России». Но, по-моему, наш лидер Ольга Несинова и без меня хорошо борется с кремлевским политическим режимом. Для меня же сейчас главное - это работа по улучшению работы судов, милиции и органов исполнения наказания. Совмещать два направления достаточно тяжело.

- Недавно проходила информация о вашем возможном уходе на госслужбу.

- Скорее не об уходе, а о возвращении. В свое время, я уже работал на госслужбе. Сначала в региональном управлении Госкомэкологии России. Кстати этой работы меня лишил Путин, который одним из своих первых указов ликвидировал самостоятельные природоохранные органы в Российской Федерации. Потом я работал штатным помощником депутата Госдумы России Алексея Томова. Поэтому я вполне допускаю вероятность своего возвращения на государственную службу.

Что касается последней информации, то я участвовал в конкурсе на замещение должности пресс-секретаря регионального управления Федеральной антимонопольной службы, это одно из немногих государственных ведомств, в котором я себя вижу. Но, насколько я знаю, коллектив УФАС, замученный прошлогодними жалобами «Мемориала» на незаконную рекламу алкоголя и табака, всячески уговаривал свое руководство меня на работу не брать. В итоге конкурс я проиграл.