Государство самоустраняется от исполнения одной из своих непосредственных функций — защиты людей с ограниченными возможностями. Такую нелестную оценку органу исполнительной власти дали участники пленума правления Коми республиканской организации Всероссийского общества инвалидов. Подробнее о том, какие проблемы обсуждались на пленуме, как их намерена решать, пожалуй, самая крупная в Коми общественная организация для инвалидов, в интервью БНК рассказала ее председатель Маргарита Колпащикова.

Фото Кирилла Затрутина

- Пленум проходил в течение двух дней. В блогах на БНК, по-видимому, опубликовано не все из того, что вы обсуждали.

- Мы обсудили абсолютно все проблемы, выявили наиболее важные из них, делились опытом, пробовали определить, кто может эти проблемы решить. Условно они делятся на три блока: задачи, решение которых возможно на уровне местных организаций в городах и районах, вопросы, которые входят в полномочия аппарата КРО ВОИ, и то, что, как мы считаем, имеет отношение к власти.

Проблема на местах (и это отметили все участники) - старение членов организации, их пассивность и инертность. Конечно, мы думали о том, как можно привлекать людей в организацию, что можно сделать, чтобы к нам приходили молодые. Есть интересный опыт Эжвы, где новый председатель Ольга Талаласова завела страничку «ВКонтакте», поднимает разные темы, у нее уже появилась группа молодых ребят, которые сначала объединились на сайте, а потом пришли к ней и сейчас сотрудничают. В основном же молодые о себе не заявляют. Они сидят дома потому, что не знают, как решить свою проблему, не знают, что мы есть, либо стесняются, либо не могут выйти за пределы квартиры в силу физических возможностей. Огромная проблема — это запрет на передачу конфиденциальной информации, по этой причине нам самим очень сложно находить людей. Я рассказала о своем опыте, когда в Ухте нужно было объединить семьи детей с инвалидностью: мы объявили городское собрание родителей детей-инвалидов, пригласили представителей власти. Тогда пришло очень много родителей, они создали свою ассоциацию.

Что касается региональной организации, то прозвучало замечание о том, что у нас мало организуется учебных семинаров. Я это замечание приняла с трудом, потому что на самом деле учеба проводится постоянно. Я попросила коллег подготовить темы, которые их интересуют. Как правильно вести делопроизводство организации, как привлекать средства, как пиарить организацию — это все очень важные темы, обязательно учтем пожелания.

- Вы еще упомянули о том, что есть проблемы, которые можно решить только при вмешательстве власти.

- Сегодня КРО ВОИ нужно просторное помещение, где бы мы могли проводить свои мероприятия. У нас есть несколько замечательных проектов, которые негде реализовывать. Например, «Центр независимой жизни». Это супер важно — информационно и на деле обучать людей с инвалидностью, помогать им адаптироваться в бытовых условиях. От инвалидности никто не застрахован. Мониторинг показал, что это вообще беда, когда людей привозят из больницы, кладут на кровать, и родственники с ложечки кормят инвалида, моют его в кровати — и это при том, что существует множество приспособлений и средств реабилитации, чтобы адаптировать человека, дать ему возможность жить независимо, самому себя обслуживать, быть семье не в тягость, не спиваться, а именно жить. Сегодня можно говорить и об учебе, и о работе. Еще есть проект под названием «Лаборатория доступности» - мы планируем постоянно готовить людей из районных и городских организаций, чтобы они качественно проводили мониторинг, делали экспертизу объектов. Пока мы действуем не профессионально.

Планируем создание рабочих мест. Есть предприятие, которое мы «забрали» из Ухты и перевели в КРО ВОИ - «ИнваТехтранс». Это мастерская, где на оказании различных услуг могло бы работать более 50 процентов людей с инвалидностью. В Ухте это была автостоянка, ребята там работали, то есть мы создали рабочие места, плюс зарабатывали деньги на содержание организации. Но чтобы запустить этот проект в Сыктывкаре, тоже нужно помещение. Письмо у главы республики лежит, помещения пока ищут.

Очень остро стоит финансовый вопрос. Много лет нам выделяют средства из республиканского бюджета через соцагентство — 500 тысяч рублей в год. На двадцать районов, на такое количество членов и такое количество мероприятий, которые мы проводим, это мизерная цифра. Мы просим ее увеличить, потому что это ничто. Один только бардовский конкурс обошелся в 270 тысяч.

Ну и еще одна проблема, которую можно решить на уровне власти — это поддержка организаций. Мы хотим обратиться к правительству республики, чтобы оно посодействовало нам на уровне муниципалитетов. На сегодня есть муниципальные образования, где нас просто не слышат, не принимают, в общем, никак не реагируют. Например, Усть-Цильма. Мне еще полтора года назад было обещано, что поддержка будет, что будет помещение для местной организации. Но даже если помещение и есть, ресурсной помощи в виде льгот по оплате аренды, коммуналки, залов, где можно проводить массовые мероприятия — этого нет. Очень долго решается вопрос в Воркуте, в Удорском районе. Надеюсь, нам помогут в этом вопросе, как это было с созданием общественных советов — при поддержке «сверху» все пошло очень быстро.

- Муниципалитеты живут по утвержденному бюджету, на каком основании они должны помогать общественной организации?

- Это не запрещено законом. Наоборот, все, начиная с президента, говорят о том, что общественные организации, в первую очередь ветеранов и инвалидов, надо поддерживать. Сегодня есть муниципалитеты, которые выделяют субсидии, как, например, в Усинске. В Ухте уже много лет действует муниципальная программа, где закладываются средства на поддержку организаций инвалидов.

- Спонсоры у КРО ВОИ есть?

- Нет. Мы занимаемся поиском средств, но мне очень сложно делать это в Сыктывкаре. Много строится на личных отношениях. В Ухте с этим проблем не было — там знали и меня, и организацию. И сейчас ухтинской организации можно только завидовать, у них и ремонт, и аппаратура, и техника - есть все необходимое.

- На пленуме прозвучали серьезные обвинения в адрес агентства по соцразвитию. Вот цитата из блога на БНК: «Все единогласно поддержали мнение - социальная защита инвалидов в республике со стороны агентства отсутствует».

- Да, мы сказали о том, что есть на самом деле. Это не очень приятно, конечно. Например, в Воркуте и Усинске родители собирают подписи в связи с тем, что агентство проводит оптимизацию, людям уже пришли уведомления, что они попали под сокращения. Это педагоги, психологи, логопеды, дефектологи. Из управлений социальной помощи эти ставки убираются. Я писала запрос руководителю агентства Илье Семяшкину, он ответил, что все это в соответствии с законом «Об образовании». Я думаю, что агентство не настолько виновато — им гайки закручивают из Москвы, меняется законодательство, но страдают-то люди! Мы считаем, что есть способы, как не накалять обстановку. Министерство образования занимается садами, школами, им не до «сложных детей». Особые дети в образовательные учреждения не пойдут — там условий для них нет. У нас в республике, например, 25 детей со статусом «не обучаемые». А сколько детей не могут попасть в детские сады? Они идут в социальные центры. Сейчас им перекрывают последнее, что у них было. Конечно, это эмоции, возмущения. Центров не будет — к специалистам придется ходить за деньги. А какие это в основном семьи? Хорошо, если есть папа, и он работает, пока мама сидит с ребенком. Должен же быть какой-то всплеск понимания во властных структурах, что нельзя так категорично исполнять закон. Почему не подумать о людях? Почему не предложить сесть и подумать всем вместе, раз уж возникла такая проблема? Почему все умалчивается, и мы об этом узнаем только тогда, когда сотрудников предупреждают об увольнении, родители приходят в центр и узнают, что их логопед уже не работает? В том же Воронеже никто не решился быстро пойти на этот шаг и, по сути, ликвидировать центры. Вначале они подумали, куда дети пойдут. Еще приведу в пример Воронеж. Там такой центр реабилитации есть — я обзавидовалась. Он принадлежит соцзащите, там проводится адаптация инвалидов, есть бассейн, учебные классы, обучение профессиям. У нас это если и было в городах и районах, то сегодня это все «сворачивается», останутся только соцработники, которые не могут, например, заниматься адаптацией и реабилитацией.

Речь не о том, что конкретно Семяшкин или его заместители плохо работают, а о том, что рушится система. Зачем тогда вообще нужна эта социальная защита, если она будет только выдавать проездные билеты и определять статус человека? Государство отстраняется от своей главной функции — защиты. Как было раньше? Это они нас постоянно подтягивали, они за нас шли в органы власти, лоббировали наши интересы, защищали по полной программе. Республика в свое время первой приняла законы о соцзащите инвалидов и о социальной поддержке. Потом появился федеральный закон и наши законы отменили — посчитали, что они не нужны. Это неправильно. Мы должны улучшать, а не ухудшать.

С другой стороны, есть положительная тенденция в обществе: в конце 90-х годов, судя по опросам населения, считалось, что инвалиды — это больные, убогие, попрошайки, несчастные... В общем, чего мы только не слышали. Сегодня люди говорят, что инвалид — это человек с ограниченными возможностями здоровья. И слава Богу.

- Еще одна цитата: «Сегодняшняя социалка настроена на зарабатывание денег. Но на ком? На пожилых и инвалидах...» Поясните, пожалуйста.

- Управления соцзащиты переведены на «автономку». Большую часть денег они должны зарабатывать через оказание услуг. И в некоторых муниципалитетах доходит до маразма. Например, в Усинске 20 человек обратились с просьбой помочь провести мероприятие, на это им ответили: «600 рублей плюс с каждого справка, что он здоров». Какие справки? Как найти инвалидам эти 600 рублей, когда организация даже не юридическое лицо, у нее вообще нет денег? Практически все руководители районных организаций рассказывали о проблеме социального такси. Работники соцуправлений используют машины сами, ездят по своим делам. Доказательства есть. В Сыктывкаре та же проблема — тут считают, что социальное такси не нужно. Наташа Лобанова, руководитель сыктывкарской организации инвалидов, не может каждый день ездить на работу за свои деньги на обычном такси. Соответственно, невозможно организовать постоянную работу с инвалидами.

Когда с инвалидов требуют деньги и справки — это все правда. Какие-то проблемы решаются по звонку из соцагентства. Но это же не правильно. Должна быть выстроена система. В декабре у нас состоится юбилейный пленум, КРО ВОИ будет отмечать 25 лет. К этому празднику мы подготовим свои предложения и передадим их руководству республики. Проблемы нельзя игнорировать. Только в нашей организации состоит 6868 инвалидов, всего их по Коми около 70 тысяч человек. Информация разнится, мы думаем, что их вообще не менее 100 тысяч, потому что многие ветераны не оформляют инвалидность. Много слабослышащих, слабовидящих, тех, кто ходит с тросточкой — у этих людей тоже ограниченные возможности здоровья. То есть инвалидов — примерно девятая часть населения республики, у нас даже меньше, чем в среднем в мире — там 10-12 процентов.

- На пленуме обсуждали и планы на следующий год. Будет что-то принципиально новое?

- Отличия будут, они в основном касаются организации нашей работы. Еще мы определили приоритеты — это «доступная среда» и "молодежь и дети."