Инцидент в аэропорту Сыктывкара вызвал бурное обсуждение в интернет-сообществе. На записи, попавшей на Youtube, видно, как исполняющий обязанности транспортного прокурора Сыктывкара Артем Зоточкин в зоне предполетного досмотра обошел металлоискатель, таким образом, попав на борт лайнера без проверки. Неизвестный блоггер, выложивший запись в мировую паутину, оставил комментарий, в котором указал на то, что правоохранитель пронес с собой в салон воздушного судна травматический пистолет «Оса». Артем Зоточкин выразил свое мнение по поводу разразившегося скандала в интервью газете «Красное знамя Севера».

Фото Андрея Ретанова

– Главный вопрос: почему вы не поступили так, как все остальные пассажиры, которые сняли верхнюю одежду и спокойно прошли через металлоискатель?

– Если бы сотрудники в зоне досмотра мне не сказали пройти мимо рамки – я бы не прошел. Мне и куртку не предложили снять. Иногда ведь заставляют снимать верхнюю одежду, а иногда нет. Согласитесь – и вы не будете раздеваться, если вам скажут – не раздевайтесь.

– А почему вам так сказали? Вас узнали в лицо?

– Видимо. Хотя я не показывал удостоверения.

– Но вы же могли повести себя так, как все вокруг?

– Мне нужно было бегать за сотрудниками аэропорта и уговаривать меня досмотреть? Если вы внимательно посмотрите на запись – заметно, что я в нерешительности на какое-то время застыл. Ждал, когда проедет моя сумка по ленте интраскопа. При исполнении обязанностей курирующий прокурор вообще может в любое время попасть в аэропорт без какого-либо досмотра.

– Вы находились в тот момент при исполнении служебных обязанностей?

– Ну, конечно, раз летел в Санкт-Петербург – на коллегию нашего ведомства. Кстати, никакого пистолета я не проносил. А предполагать, что я могу превратиться на борту в террориста... Смешно! Ни лицензии на оружие, ни самого оружия у меня нет и никогда не было. Зачем оно мне? Я же не охотник!

– Как вы считаете, почему вообще оказалось возможным обнародование видео?

– Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Видео же служебное, поэтому оказаться в интернете оно могло только благодаря сотрудникам аэропорта. Кстати, снято оно в марте. Тогда уже ФГУП «Комиавиатранс» (ему принадлежит аэропорт – прим. авт.) официально пожаловалось на меня в Генпрокуратуру. Сюда приезжали проверяющие. Оценка уже дана.

– И какая?

– Я не в праве разглашать материалы этой проверки.

– А как ваше руководство в Питере среагировало?

- Мое начальство в курсе подоплеки.

– А зачем, по-вашему, ФГУПу понадобилось раздувать ситуацию? Оно оказалось объектом вашей проверки?

– Во-первых – не ФГПУу, а конкретным его работникам. Само по себе предприятие важное и нужное республике ни в чем не виновато. Преступления совершают люди, а не федеральные предприятия. Во-вторых, по фактам нарушений в работе «Комиавиатранса» возбуждено уголовное дело по итогам проверки, которую проводила транспортная прокуратура. У предприятия отсутствовала федеральная лицензия на оказание услуг по авиационной безопасности (охрана воздушных судов, территории аэропорта и так далее). А раз нет лицензии – нет права оказывать услуги за деньги. Предприятие же их оказывало, получив доход более 14 миллионов рублей. Для справки: особо крупный размер «стартует» с 6 миллионов.

– А сертификат на оказание таких услуг у ФГУПа есть?

– Да. То есть оказание услуг без лицензии само по себе – нарушение, но не преступление. Уголовно наказывается извлечение крупного дохода без лицензии. Расследование продолжится. Могу сказать, что на моей работе произошедшее никак не скажется. Ни жестче, ни мягче я не стану.

– Вы вообще ожидали столь пристального внимания к себе на новом месте работы?

– Вы знаете, я в республике человек новый. Ни с кем не связан здесь ни родственными, ни дружескими узами. Поэтому сомневаться в моей объективности нет оснований. Я не заинтересован в том или ином исходе проверок. Вообще, кстати, я уже заметил, что особенность Коми в том, что руководители здесь любую проверку в отношении их предприятия воспринимают персонифицированно. Как будто проверка заказная, а цель – непременно начальника наказать. В других регионах проверки воспринимаются как норма льный ход событий. Не выявлено нарушений – проверка завершена. Выявлена – получай прокурорские меры.

– А почему вас направили именно в Коми?

– Начну с того, что политика ротации ныне реализуется по всех силовых структурах. Такова же теперь система и в вертикально-интегрированных компаниях. Взять ту же «Роснефть» – руководители в филиалах работают максимум два-три года. Потом идут или на повышение или, напротив, – в менее перспективный и развитый регион, или со сложными климатическими условиями.

– Так, выходит, вас к нам в ссылку отослали?

– Да нет, что вы! Я ж до Коми работал в Петрозаводске, географически он даже на пару градусов севернее. Если честно, мне предлагали работу в других регионах. Я отказывался. Даже от тех, которые южнее. Последнее предложение – переехать в Коми – показалось мне интереснее всех. В Коми бюджетникам платят северные надбавки. Какой смысл ехать на юг на повышение, но с зарплатой процентов на сорок меньше?

– В настоящее время какие еще проверки вы проводите?

– На предмет целевого и эффективного расходования бюджетных средств и использования госимущества. В отношении всех предприятий, которые таковое имеют. Есть уже интересные промежуточные результаты...

Вы знаете, если снова будут громкие дела, я уже буду морально готов к очередной ситуации по типу нынешней. Некоторым представителям местной элиты не нравится чужак, который сюда приехал и не хочет с ними договариваться.

Нужно понимать: мы не боремся с предприятиями или структурами. Только с преступниками.