Представляем заключительную фотографию совместного проекта фотохудожника Анжелики Штепа и центра культурных инициатив «Югор» - «Наставление». На ленте БНК мы публикуем снимки ветеранов Великой Отечественной войны с небольшими историями и советом-наставлением.

Фото Анжелики Штепа

Чарина Елена Михайловна

Участник Великой Отечественной войны

Дата рождения 17 мая 1922 года.

- До войны у нас, в Саратовской области, свирепствовала малярия. Я работала на малярийной станции в лаборатории: брала анализы крови и обследовала её на малярию. В 1941 году, когда началась война, меня и еще молодых девчонок с нашей лаборатории стали переучивать на медицинских младших сестер. Тогда я уже понимала, что нас направят на фронт. Учили оказывать первую помощь: как шину накладывать, как перебинтовывать. Учеба длилась с сентября по май. Нам дали удостоверение об экстренной подготовке и в начале августа 1942 года вызвали в военкомат - пришла повестка на фронт. Отправили меня в Мурманск. Там находился медсанбат, два полка пехотных и один артиллерийский. Перестрелки велись с финнами, раненых было немного, в основном болеющие. Работали поочередно: кто в ночь, кто в день. Разного пришлось увидеть нам тогда, молодым девочкам. Мы жили в землянках, которые сами и выкапывали. Внутри только буржуйка - вот и наша «жилая площадь». Шинель бросим на землю – вот и «кровать».

В 1943 году, в марте, нас, всю дивизию, перебросили на четвертый украинский фронт. Ехали долго в «телячьих» вагонах. Приехали, а кругом вода. А мы в валенках, шубах. Как приехали, сразу в бой пошла наша дивизия. Форсировали Днепр - это сражение было очень кровопролитным и значимым в войне. После был поставлен монумент, посвященный этим событиям. К нам в санчасть везли по 300-400 раненых в сутки. Мы занимали пустые дома, в них ставили стол, сверху натягивали простынь, окна и двери закрывали, чтобы свет на улицу не просачивался – это все, чтобы нас немцы не обнаружили. В одном из таких домов была я с врачом Пашеевой. Я ассистировала ей во время операций: от стола к столу бегала, что говорила врач, все выполняла. Несколько дней и ночей мы без остановки работали, штопали, перевязывали солдат. И все при закрытых дверях. Керосиновая лампа, спирт, которым обрабатывали раны, запах портянок - все смешалось…. – и уже на самом последнем раненом я поняла, что больше не могу терпеть, тогда врач сказала, чтобы я вышла на улицу. Я вышла и упала без сознания. Солдаты еле смогли снять с меня сапоги, потому что ноги были сильно опухшими.

Нашу дивизию разбили. Больше половины погибло. В апреле нашу дивизию поставили чуть дальше линии фронта, стали давать пополнение. Приходили новые бойцы. Переводили с лошадиной тяги на машинную тягу. Это был апрель, скоро было 1 мая, и мы вспоминали с ребятами, что раньше это был праздник. Я вскользь сказала, что скоро и мой день рождения – семнадцатого мая. Сказала и забыла. А семнадцатого мая меня пришли поздравлять, накрыли стол с вкусностями. Оказалось, про день рождения услышал главный врач, запомнил и подговорил всех, чтобы поздравили. Попросил поваров приготовить что-то вкусное. Я очень смущена была. «Не нужен мне праздник сейчас, война закончится, тогда и праздновать буду!» - сокрушалась я тогда. Но день этот в памяти моей как один из самых счастливых уложился. А врач тот, уже после войны, стал моим мужем.

В мае меня направили в артиллерийский полк. Работала я в группе с шестью разведчиками и связистами. Были мы в наблюдательном пункте впереди всего полка, потому что нашей задачей было высматривать немцев, а командир указывал, давал координаты, чтобы стреляли из орудий. Часто бывало такое, что идем с одного наблюдательного пункта к другому, а пули прямо возле головы пролетают. Идешь и думаешь, что сейчас по голове «вжикнет»… - и все. Но обошлось. Мама за меня молилась. Чудом домой, после войны, вернулся и отец мой, и я – все живые благодаря материнской молитве.

Один раз мы остановились возле большого дерева: обсудили план действий и пошли. Три шага сделали, как снаряды прилетели прямо в то дерево. Мы все легли на землю. По нам только осколки прошлись слабые. Потом смотрим, а дерево это огромное аж вверх корнями лежит, такой взрыв был!

В 1944 году нас перебросили на третий белорусский фронт. Где были наши орудия, туда подошла «Катюша», и немцы стали отступать. «Катюша» отстрелялась и сразу её увезли, чтобы немцы не засекли. Я была впереди - сзади артиллерия - по бокам пехота. Я раненых и погибших всех собирала, делала первые перевязки. Были тогда не просто бинты, а пакеты. На каждого раненого по пакету, внутри лежали уже обработанные вата и бинты. Вскрываешь пакет и, не теряя времени на лишние движения, обрабатываешь, перевязываешь раны. Затем складывала раненых в машину, водитель уже отвозил их в полковую санчасть. Однажды я пришла к машине, а водитель под ней лежит, неживой. Осмотрела его и поняла, что под машину он от пуль спрятался, а ему осколок прямо в мозжечок попал. Положила я его в машину и по-пластунски поползла: надо было найти того, кто поведет машину. А ведь тогда, в военное время, было очень мало водителей. Нашла аж в другой части.

Дивизия наша шла вперед, немец отступал. Мы зашли в деревню, и так пить захотелось. Подошли мы к колодцу и увидели женщин. Женщины бежали к нам с молоком в руках. Они сказали, что немцы отступали и загрязнили воду, сказали, чтоб не пили её. Дали нам молока, а одна из женщин дала мне цветов полевых. Было очень приятно. Хоть и такие условия, а ведь девушка я молодая была.

Потом нас отозвали в штаб, видимо для того, чтобы дать новые указания. Мы прибыли. Ребята пошли в штаб, а я не пошла. Рядом стояла палатка, а в ней нагрелась вода для мытья, и солдат мне предложил помыться. Я отказалась - некогда, захотела помыла только голову, решила, что быстро справлюсь. Солдат мне сразу в таз воды налил, на пенек поставил, еще ведро принес с горячей водой. Он видел, что я спешу и помогал. Я голову намылила только, как все шестеро моих сослуживцев ко мне подходят и говорят, что срочно нужно ехать - дали указание проверить мост. Я быстро стала споласкивать голову, а они взяли индивидуальные пакеты мои, не стали ждать и уехали без меня: и командир, и разведчики, и связисты. Уже дело к ночи было, и меня пустили в палатку переночевать. А утром я проснулась, вышла из палатки, а все на меня с удивлением смотрят и спрашивают, как это я живой осталась. Оказалось, что все мои погибли, только один в живых остался. У моста машину обстреляли. Она взорвалась и пятерых убило сразу, а капитан, раненный в ногу, успел прыгнуть в воду и спрятаться за кустом. Немцы долго его еще искали - не нашли. Конечно, я думаю, что если бы поехала с ними, то и меня бы убили тогда.

Когда мы находились в Чехословакии, наша дивизия, после больших потерь, была на восстановлении. Я была на наблюдательном пункте, пришёл командир и объявил о конце войны. Война закончилась! Это была великая радость! У всех на языке было одно: «Скоро домой поедем!»

Наставление - «Важно быть честным и работящим».

***

Проект «Наставление» – это портреты, на которых запечатлена красота лиц героев, переживших ужас войны. Они выстояли, победили и восстановили великую страну после разрухи. Это не просто отражение внешности ветеранов, но и выражение их настроения, характера. За фотографиями скрыты истории людей, переживших катастрофу: молодыми, воевавшими против фашизма, трудившимися на благо армии, побывавшими в плену, на оккупированной территории, детей войны.

Каждый портрет, каждую историю дополняют строки, наставления героев — слова, которые озвучивают их жизненные правила, мысли и надежды, слова, что помогли им справиться с невзгодами и трудностями войны и тяжелого послевоенного времени, те слова, которые сегодня они хотят сказать нашему поколению, каждому из нас.

Время неумолимо, и с каждым днем мы всё быстрее движемся вперед, но всё больше мы теряем ту важную, бесценную нить – связь поколений… «Наставление» - это уникальная возможность сохранить, оставить в нашей памяти лица героев, их бесценный опыт и такие важные для нас их воспоминания и мысли.

Проект реализован при поддержке министерства культуры, туризма и архивного дела Коми.