В Ухтинском городском суде проходят прения по уголовному делу экс-ректора Ухтинского государственного технического университета Николая Цхадая, который обвиняется в коррупционных преступлениях. В обвинительной речи прокурор Сергей Тентюков рассказал об обстоятельствах, при которых по вине подсудимого УГТУ недополучил 56 млн руб.

Фото Виктора Бобыря

В 2010 году создано ООО «Научно-исследовательский и проектный институт нефти и газа УГТУ» (далее НИПИ). Учредителями общества вступили УГТУ (67% доли) номинальной стоимостью 20 тыс. руб. и Виктор Долгушин (33% доли) номинальной стоимостью 10 тыс. руб.

В сентябре 2011 года УГТУ заключил с ООО «Лукойл Коми» договор, по которому вуз обязался выполнить для нефтедобывающей компании изыскательские работы, а последняя их оплатить. Стоимость работ на 2011 год составила 68 млн руб., а с 2012 по 2014 год — по 239 млн руб. ежегодно.

Спустя год, в сентябре 2012 года университет, нефтедобывающее предприятие и НИПИ заключили трехсторонний договор, по которому УГТУ дал согласие на передачу прав и обязанностей по договору в пользу НИПИ.

Между сторонами сложились стабильные финансово-хозяйственные отношения. В декабре 2012 года НИПИ выкупил у наследницы Виктора Долгушина 33% долей в уставном капитале по рыночной цене — за 1,7 мл руб.

В феврале 2013 года Николай Цхадая, действуя от имени УГТУ, как единственного участника НИПИ, принял решение о продаже Григорию Грибову и Ярославу Цуневскому 33% доли НИПИ по номинальной стоимости в 10 тыс. руб.

В ноябре 2014 года участниками НИПИ, в том числе Николаем Цхадая, действовавшего от лица УГТУ, принято решение об увеличении уставного капитала НИПИ до 60 тыс. руб. за счет внесения Барешкиным 30 тыс. руб. и принятия его в состав соучредителей. В результате этих действий доли уставного капитала НИПИ распределись следующим образом: УГТУ — 33,5%, Цуневский — 9%, Грибов — 7,5%, Барешкин — 50%.

В 2014 года в результате сделок купли-продажи долей между участниками общества — физическими лицами произошло небольшое перераспределение долей в уставном капитале.

Цуневский продал Грибову свою долю в 9% по номиналу 5455 руб., а Варешкин продал 16,5% долей Грибову за 10 тыс. руб.

В итоге к 2015 году доли НИПИ распределились так: УГТУ — 33,5%, Грибов — 33%, Барешкин — 33,5%.

Обладание долями в ООО «Научно-исследовательский и проектный институт нефти и газа УГТУ» позволяло получать их обладателям хороший доход. В сентябре 2012 года участники НИПИ приняли решение о распределении прибыли за 2012 года пропорционально долям в уставном капитале. По итогам года Цуневскому было выплачено 5,8 млн руб., Грибову — 487 тыс. руб. В мае 2015 года участники распределили прибыль за 2013 и 2014 годы в соответствии с долями. На основании этого решения Грибову и Барешкину было выплачено 8,4 млн и 8,8 млн руб.

Согласно аналогичному решению 2017 года, Грибов и Барешкин получили каждый по 14,5 млн руб.

Грибов в суде пояснил, что в 2013 году трудоустроился на должность директора НИПИ по предложению Цхадая, при этом он (Грибов) озвучил желание войти в состав учредителей. Грибов указал, что собрание участников НИПИ действительно проводились. По словам Грибова, именно он во всех случаях был инициатором принятия решений о распределении дивидендов НИПИ, а Цхадая инициировал вопросы безвозмездной помощи университету со стороны НИПИ. В общей сложности эта помощь составила 200 млн руб. И именно Грибов, по его признанию, был инициатором введения в состав участников НИПИ нового лица. Такая необходимость вызвана тем, что банки отказывали выдавать кредит НИПИ в связи стем, что 50% доли уставного капитала принадлежало государству в лице УГТУ. В результате включения Барешкина в состав участников НИПИ и снижения доли УГТУ эту проблему удалось решить.

Оглашались показания Грибова, данные им на предварительном следствии. Следователю он говорил, что собрания участников НИПИ являлись формальными, в действительности участники не собирались. Согласно оглашенным показаниям, все решения по прибыли и оказанию безвозмездной материальной помощи университету принимал Цхадая. Он (Цхадая) же принимал решение о включении новых участников.

Противоречие в показаниях Грибов объяснил давлением со стороны сотрудников следствия. Ярослав Цунаевский в суде пояснил, что не помнит обстоятельства, при которых вошел в состав учредителей НИПИ, сообщил, что в тот момент являлся первым проректором УГТУ и имел большой производственный опыт, в связи с чем мог быть полезен в НИПИ. При этом свидетель затруднился ответить, какую именно роль он выполнял в НИПИ. Относительно получения чистой прибыли НИПИ Цуневский пояснил, что действительно получал 6 млн руб. Незадолго до этого он обращался к Цхадая с просьбой об оказании материальной помощи в связи с трудным материальным положением, после чего НИПИ ему перечислило около 6 млн руб. Цуневский поинтересовался у Цхадая, на каком основании ему переведены деньги, на что тот ответил: «Тебе, что деньги не нужны?». В связи с этим получение денег Цуневский расценил как оказание финансовой помощи.

На предварительном следствии Цуневский говорил, что в деятельности НИПИ не принимал никакого участия, а лишь ставил подписи в документах. Противоречие в показаниях Цуневский также объяснил давлением сотрудников правоохранительных органов.

Допрошенный в суде Барешкин показал, что в 2014 году от сына подсудимого узнал о возможности поработать в НИПИ, после чего поговорил с Грибовым, который сообщил, что в институте планируется открытие подразделения, которое будет заниматься научно-исследовательской работой, при этом Грибов предложил Барешкину войти в состав учредителей НИПИ. Барешкин ответил согласием. Поскольку научное подразделение в НИПИ не было создано, в 2017 году Барешкин вышел из состава учредителей, продав свою долю Смирнову, а тот через какое-то время — Цурукину.

Государственный обвинитель считает, что Цуневский, Барешкин, Смирнов и Цурукин являлись номинальными участниками НИПИ и никаких реальных управленческих функций не выполняли.

Только Григорий Грибов, который являлся директором НИПИ, чья заработная плата составляла 186 тыс. руб., реально осуществлял управленческую деятельность в организации. По мнению прокурора, предоставление Грибову возможности последовательно приобрести в общей сложности 33% доли уставного капитала по номинальной стоимости — за 20 тыс. руб., на основании чего он в последствии получил 27 млн руб. в качестве распределенной прибыли НИПИ, не было обусловлено сложившимися обстоятельствами и являлось несоразмерной мерой стимулирования Грибова.

На основании решений об изменении доли в уставном капитале НИПИ Барешкин получил в качестве дивидендов 23 млн руб.

В силу федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» образовательные организации, которые являются бюджетными учреждениями, в праве распоряжаться долями или акциями хозяйственных обществ, владельцами которых они являются, только с согласия соответствующих собственников. Отсутствие согласия Минобрнауки РФ на распоряжение долями в уставном капитале НИПИ, а именно о снижении доли участия УГТУ, делает эти действия противоправными.

По мнению прокурора, в случае, если бы УГТУ оставался единственным участником НИПИ, 56 млн руб. дивидендов, полученных Грибовым, Цуневским и Барешкиным, поступили бы в распоряжение вуза. Вместе с тем, как было установлено в суде, с 2012 по 2017 год НИПИ оказало УГТУ благотворительную финансовую помощь на 200 млн руб., что превышает размер недополученных денежных средств, которые были направлены на выплату дивидендов участникам общества — физлицам. Прокурор считает, что это обстоятельство находится за рамками предъявленного Цхадая обвинения и не влияет на наличие или отсутствие в его действиях состава преступления, поскольку в данном случае речь идет исключительно о гражданско-правовых взаимоотношениях НИПИ и УГТУ, основанных на добровольных волеизъявлениях НИПИ.

Из-за болезни судьи слушания по делу перенесены на неопределенный срок.

Алексей Смирнов