В Верховном суде Коми по делу ОПГ Юрия Пичугина главный фигурант дал показания по обвинению в даче взятки сотруднику полиции.

Фото БНК

За получение взятки от Пичугина Верховным судом Коми в 2019 году был осужден к четырем годам колонии общего режима со штрафом 715 тыс. руб. Григорий Модянов. Он был старшим оперуполномоченным по особо важным делам отделения по борьбе с организованной преступностью и незаконным оборотом наркотиков МВД по республике, заместителем руководителя подразделения центрального аппарата. Приводим версию событий от подсудимого Пичугина.

- Вот здесь выступал подполковник МВД Модянов, мне приписывают дачу ему взятки. На тот момент он был подполковником, заместителем начальника управления, или отдела какого-то. Впервые Модянова я увидел в 2015 году. Тогда он и его сотрудники приехали на лесную базу в Коми, где я находился со своими приятелями. Это действительно было в первый раз. Я пригласил своих приятелей из Украины. В Донецке проживают несколько моих приятелей. Некоторые из моих приятелей являются участниками событий 2014 года на Украине. Я из дружеских побуждений пригласил их в тайгу - порыбачить, расслабиться, выпить водки, коньяку, пива. Я их пригласил, они все прилетели сюда. Они были с женщинами. Мы на базе находились дней пять. В обоснование своего приезда сотрудники сказали мне, что им поступил какой-то анонимный звонок, что на этой базе кто-то стреляет, чего на самом деле не было. В ходе общения с сотрудниками мы говорили на разные темы, в том числе зашел разговор и о сыне Политова, который находился в розыске. Об этом мне сказал сам Модянов. Я поинтересовался, будет ли он его арестовывать, если он придет сдаваться. Он был сыном моего друга и я, естественно, в определенной степени волновался за него. Модянов мне ответил, что это не в его компетенции и решать будет следователь. Больше по этому поводу не говорили.

Второй раз Модянова я увидел, когда он вместе со своими сотрудниками пришел на обыск в квартиру Хадиса Азизова. Мы там остановились с супругой, когда приехали в Сыктывкар. Когда Модянов после обыска вновь пришел, чтобы встретиться со мной, я подумал, что это какая-то провокация. Естественно, общаться с Модяновым я не хотел. Но и отказаться от общения с оперативником так просто не получилось бы. Более того, Модянов настаивал на том, чтобы я завел телефон для связи с ним. Я не хотел идти на обострение отношений с ним или как-то скрываться от него. Наоборот, я всем своим поведением хотел показать Модянову, что я ничего противоправного совершать не собираюсь и не буду. Поэтому я решил, что если Модянов вновь попробует организовать со мной встречу, я передам ему какую-нибудь вещь в виде подарка и посмотрю на его реакцию. Возможно, он решит, что я провоцирую его на получение взятки и он прервет со мной общение. Раньше с некоторыми сотрудниками полиции, которые пытались со мной контактировать, это действовало.

В мой следующий приезд в Сыктывкар Модянов вновь захотел со мной встретиться. У меня имелись несколько виниловых дисков Григория Лепса. Мне они были не нужны. Поэтому я решил отдать им Модянову в виде подарка. На одном из дисков я попросил своего знакомого, чтобы он написал «Григорию от Григория Лепса». Чтобы Модянов думал, что эти пластинки я взял для него непосредственно у Лепса. Стоимость этих пластинок я не знаю, потому что сам получил от кого-то в подарок. Мы встретились в поселке Краснозатонский. Поговорили. В какой-то момент, когда он стал слишком настойчиво выяснять, где я фактически живу в Москве, чем занимаюсь, чтобы перевести разговор на другую тему, я передал ему эти пластинки и диски Лепса. Модянов очень удивился. И, как мне показалось, перепугался. Он опешил. «С надписью, - говорю, - вот тебе от Лепса». На несколько секунд, как я уже говорил, он потерялся. Потом все-таки взял, сказал, что это хорошо, и он вернет за них деньги. Я сказал, что не нужно никаких денег, они стоят копейки: «Это от Лепса подарок тебе».

В следующий мой приезд Модянов вновь захотел со мной встретиться. У меня дома хранились спортивные вещи фирмы «Форвард». Форма, где написано «Россия», герб. У меня здесь хранилась сумка. Я в Москве через интернет купил одну сумку для себя. Когда я купил, я видел какие там вещи, одежда. Мне вещи понравились и я купил их. Захотел такую же сумку и вещи купить также в Сыктывкар - оставить у своей матери, чтобы здесь было во что переодеться. Дома хранились спортивные вещи, которые не подходили по размеру ни мне, ни членам моей семьи. Когда я покупал вещи, я не все мерял. Поэтому я позвонил продавцу и спросил, есть ли еще такие вещи. Он сказал, что есть. Я отправил к нему своего водителя. Водитель взял деньги - 35 тысяч рублей - и привез вещи.

Поскольку мне эти вещи мне были не нужны, я решил при случае передать их Модянову. Когда разговор с Модяновым стал переводиться на мою личность, где живу, чем занимаюсь, я, чтобы сменить тему, и прекратить этот разговор, передал ему сумку с вещами и сказал, что там все необходимые документы, после чего мы расстались.

О каких документах идет речь. Когда они пришли с обыском к Азизову, мы некоторое время общались с ним в присутствии его сотрудников. Я спросил Модянова: что здесь случилось? Азизов являлся по какому-то делу свидетелем. Какой обыск может быть у свидетеля? Модянов мне начал рассказывать про какую-то лесопилку, что Азизов вложил какие-то деньги с грузином. «Нам нужно убедиться, что у них какие-то полноценные отношения». Я Азизову об этом сказал. Азизов какие мог документы дать по строительству этой лесопилки, что он являлся там дольщиком, мне дал. Я документы в эту сумку и закинул. Мне так показалось, что я закинул. Однако, когда он посмотрел, оказалось, что там нет документов. На следующий день или в следующий приезд, я уже не помню, я ему отдал эти документы. Они у него и остались.

Отношения к продвижению по службе и переводу Модянова в Москву я не имел и не имею. Я не имею таких связей - ни с министром, ни с Колокольцевым, чтобы подполковника полиции перевести в Москву на службу. Ни за деньги, ни за что-то другое - я [такой возможности] и не имел. И ни хочу никакого отношения иметь. Денег его знакомым я не занимал. Какой-либо оперативной информацией мне Модянов не сообщал, и я у него не спрашивал. Мне от него никакой оперативной информации не было нужно. В ходе моего общения с Модяновым он действительно мне сказал, что, если я в Сыктывкаре планирую какие-либо преступления, я буду задержан вместе с сообщниками. Но это для меня и так было очевидно, без всяких разъяснений. Я заверил Модянова, что ничего противоправного не замышляю и замышлять не буду, никогда не замышлял. Сказал, что мне не нужно об этом говорить. Если кто-то здесь совершает преступления, он рано или поздно оказывается в местах не столь отдаленных.

О своих встречах с Модяновым я сообщил своим знакомым в Сыктывкаре и сказал, что со стороны правоохранительных органов могут быть провокации. Об этом я сделал вывод, исходя из описанных событий. Возможно, этот разговор слышал и Махач Азизов. Хотя его персонально я ни о чем таком не предупреждал. Деньги за вещи мне Модянов вернул в размере 35 тысяч рублей. Это было зимой, ближе к весне в следующий приезд.

Далее подсудимый стал давать показания по сути других вменяемых ему эпизодов.