Председатель Союза композиторов Коми Михаил Герцман в своем блоге поделился впечатлениями от выступления в Сыктывкаре лауреата нескольких престижных международных конкурсов, аспиранта Московской консерватории Глеба Степанова, также рассказал, как гостя буквально пришлось «спасать» от музыки.

Фото Николая Антоновского

КАК ПОРОДНИТЬСЯ МУЗЫКОЙ

Он показался мне слишком сдержанным и закрытым. Немногословный, с тихим голосом, он вообще производил впечатление застенчивого юноши (в компании такого не сразу и заметишь). Но на сцену со своей виолончелью он вышел уже сосредоточенным и целеустремлённым. В те секунды, когда он садился и прилаживал инструмент, он уже был отрешённым. Потом чуть заметно кивнул пианистке. Та сыграла начальную фразу Сонаты Сезара Франка, и почти сразу смычок юноши соприкоснулся с виолончельной струной.

В тот же миг весь окружающий мир преобразился – сама атмосфера зала стала другой. Юноша, казавшийся поначалу робким, властно заполнил музыкой весь окружающий мир. Заполнил не силой звука, а тем смутным и неуловимым, но в то же время явственным, что, собственно, и зовётся искусством. И его искусство, разлившееся в эти счастливые минуты по залу, оказалось столь концентрированным, что не только заполнило, но и, пожалуй, заслонило окружающий мир.

А окружающим миром в те сладкие мгновенья оказался маленький зал Колледжа искусств, способный вместить всего 112 человек (хотя на этом концерте их было гораздо больше, некоторые слушатели стояли). Пришли, в основном, свои – студенты и педагоги.

Я говорю сейчас о 25-летнем московском аспиранте Московской консерватории, виолончелисте Глебе Степанове. Во исполнение выигранного Колледжем искусств гранта Главы Республики Коми (в номинации «Молодые таланты России»), молодой музыкант посетил наш забытый Богом (хоть в последнее время изредка и вспоминаемый Им) городок.

Все четыре части божественной Сонаты французского композитора и церковного органиста С. Франка прозвучали, что называется, на одном дыхании. Первую часть, рисующую некое райское блаженство, сменила бурная вторая, которая вызвала ассоциации (если продолжать аналогию) с изгнанием из рая. И если третья часть, полная глубоких раздумий, стала лирико-трагическим центром Сонаты, то необыкновенно светлый финал, где виолончель и фортепиано, перебивая друг друга, взахлёб рассказывали о том, как прекрасен мир, – эта четвертая часть и завершила изумительное музыкальное построение, созданное в Париже в 1866 году человеком по имени (или именам?) Сезар Огюст Жан Гийом Юбер Франк...

Два других произведения, представляющие русскую классическую музыку, прозвучали в Сыктывкаре впервые. Впрочем (справедливости ради), и Соната Франка в виолончельном варианте прозвучала у нас впервые (её неоднократно исполняли здесь только в авторской редакции – скрипичной).

«Концертная пьеса» Карла Юльевича Давыдова, основоположника русской виолончельной школы, восхитила меня строгостью формы и приверженностью стилистике русской музыки, прежде всего, своей интонационной ориентацией на русский городской романс – традиции, заложенной ещё М. И. Глинкой.

Маленькое отступление. Незадолго до этого концерта я предварительно прослушал пьесу Давыдова в интернете (забыл сказать, что я был ведущим концерта, о котором рассказываю). Она мне никак не понравилась – чрезмерно длинная, эмоционально вялая и откровенно занудная. Поэтому, немало подивившись странному выбору исполнителя, я ограничился лишь анализом её формы. И ни на миг не пожалел, что никогда раньше не знал этой музыки.

Но то, что изваял из неё наш гость, оказалось сравнимо разве что с колдовством! Произошло одно из удивительных, хоть и нередких чудес Музыки – звучали абсолютно те же ноты, что я слышал в интернете, но куда делись вялость и занудство? Это была уже совершенно иная музыка, полная романтической страсти и героики, радости встреч и боли разлук, взмывающая порой до высот трагического пафоса. Это было, повторюсь, восхитительно, ведь бывают, (и не так уж редко) примеры и обратного превращения «правильных нот» – я недавно рассказывал и о такой грустной метаморфозе...

Прозвучавшее «на закуску» гениальное сочинение 35-летнего Чайковского «Вариации на тему рококо» достойно завершило это увлекательный концерт.

Мой отчёт был бы неполным, если бы я не сказал несколько слов и о второй половине этого дуэта – концертмейстере Ребекке Магомедовой – не только замечательной пианистке, но и, добавлю, неистовом пропагандисте классической музыки. Их дуэт с Глебом Степановым звучал так, будто они познакомились не три дня назад, а играли вместе всю жизнь.

Но их безупречное tutti – лишь отчасти чудо. Ведь помимо родства «по крови» или «по земле», существует и духовное родство – «по музыке». Два необыкновенно чутких и тонких музыканта, говорящих на одном музыкантском языке и, возможно, почитающие одних и тех же кумиров, и должны были понять друг друга с полуслова.

Но кроме этого «отчасти чуда» куда более удивительным стало то, что музыка в процессе концерта незаметно породнила с исполнителями и все 112 слушателей этого концерта. Мало того, в момент триумфа музыкантов они в какой-то миг духовно породнились и друг с другом: я видел объединенные единым восторгом их лица и горящие глаза. А стать духовно родными «по музыке» хотя бы на краткий миг концерта – вот где настоящее чудо...

После концерта, в ожидании чая, Глеб продолжил играть, но уже на фортепиано. Из директорского кабинета было хорошо слышно, как он музицировал в соседнем классе. Вначале он в хорошем темпе исполнил Этюд № 24 Шопена, потом сыграл всю I часть Третьего фортепианного концерта Бетховена (причём со всеми оркестровыми проигрышами). Это было удивительно – мы переглядывались и пожимали плечами. Чай уже остывал, когда он взялся за Первый концерт для фортепиано с оркестром Ф. Листа... И тут уж мы, слушатели, не выдержали и "спасли" от музыки нашего гостя, позвав его на чаепитие.

Если я что-то понимаю в музыке, он и на фортепиано играет очень даже неплохо. И поступи он завтра к нам в Колледж на фортепианное отделение, он был бы здесь далеко не последним пианистом. Жаль, что этого никогда не произойдёт...

Встречаясь с такими музыкантами, как Глеб Степанов и Ребекка Магомедова, я всякий раз ловлю себя на робкой надежде, что все наши (в том числе, и мои) многолетние просветительские усилия по внедрению великой музыки в духовное обращение общества, не вполне безнадёжны...