В республике необходим центр, который бы выступил связующим звеном между волонтерами и представителями правоохранительных органов и профессиональной аварийно-спасательной службы СПАС-КОМИ при поиске потерявшихся людей. Однако пока его создание тормозит несовершенство законодательной базы. Об этом сегодня говорили участники «круглого стола» - «Потерялся человек. Что делать?», - который организовало агентство БНК в Общественной палате региона.

Фото Кирилла Затрутина

Формальным поводом для встречи стал Международный день детей, пропавших без вести, который отмечается 25 мая. В начале «круглого стола» его устроитель Марина Коткова рассказала про трагический случай в городе Орехово-Зуево Московской области. Там в лесу потерялась девочка. Через несколько дней информация об этом появилась в интернете, на ее поиски отправилось большое количество волонтеров. На десятый день в лесу был найден труп девочки, эксперты установили, что она умерла через девять дней после пропажи. Именно поэтому Марина Коткова сделала акцент на роли волонтеров в спасательных операциях, чья своевременная помощь позволяет спасать жизни.

Перед началом обсуждения модератор «круглого стола», руководитель организационно-контрольного отделения Следственного управления РФ по Коми Кондратий Степанов предложил обозначить понятийный аппарат. Он рассказал, что есть несколько категорий потерявшихся - без вести пропавшие и утратившие связь с родственниками. Также работники правоохранительных органов ведут работу по установлению личностей найденных трупов. Всего в регионе эти функции исполняют 33 человека.

Александр Елькин обрисовал масштаб работы по пропавшим

Заместитель начальника отдела организации розыска управления уголовного розыска МВД по Коми Александр Елькин отметил, что в течение последних трех лет в органы правопорядка поступает 3500-3900 заявлений о без вести пропавших людях. Причем так и не могут найти значительную часть из них: на 1 мая этого года пропавшими без вести числятся 629 человек. За четыре месяца этого года в органы внутренних дел поступило 1031 заявление о безвестном исчезновении, 920 граждан установлено в рамках проведения первоначальной проверки.

Около 40% (227 граждан) пропавших теряются в лесах, на водоемах, в труднодоступных заболоченных местах, что представляет ряд трудностей при приведении розыскных и поисковых мероприятий.

Среди несовершеннолетних чаще всего приходится искать воспитанников детских домов и интернатов, которые сбегают оттуда.  В прошлом году поступали 1243 заявления об их безвестном исчезновении. Чтобы предотвратить самовольный уход детей-сирот и усилить контроль за досугом детей, полиция регулярно направляет информационные письма в органы образования об устранении условий, послуживших причиной неоднократного ухода детей.

По словам Александра Елькина, нагрузка каждого сотрудника, занимающегося поиском, очень высокая: вместо 60-65 дел каждый из них ведет около 90. Лидерами по числу «потеряшек» являются Усть-Куломский, Княжпогостский и Корткеросский районы.

Как отметил специалист, сейчас существует миф, что правоохранительные органы могут принять заявление о пропаже человека только через три дня после происшествия. Он напомнил, что в дежурной части заявление принимается по факту, после чего производится первоначальная проверка, а потом в течение десяти суток может быть открыто розыскное дело.

- Розыскное дело находится в производстве с момента поступления заявлений. Розыскные действия могут проводиться в течение 15 лет, потом дело прекращается. Это все согласовывается с прокуратурой. Но еще 10 лет дело находится на архивном хранении и может быть возобновлено, - отметил Александр Елькин.

Кондратий Степанов отметил роль волонтеров в поиске «потеряшек». Их работу мог бы координировать центр, в обязанности которого входила бы связь между правоохранительными органами, спасателями и желающими помочь людьми. Сейчас подобной структуры нет ни на федеральном, ни на региональном уровне. Но в июне следственное управление соберет большое межведомственное совещание по этому вопросу.

- Вопрос трудный, так как это потребует дополнительного финансирования из республиканского бюджета. Следственное управление направило соответствующий запрос в Государственный Совет республики о рассмотрении вопроса на законодательном уровне. Госсовет направил письмо в правительство Коми о возможности выделения дополнительных средств. С другой стороны, самая главная цель - чтобы правоохранительные органы и общественники, которые хотят оказывать им посильную помощь, знали друг о друге. Их общение хотелось бы видеть более организованным, структурированным, чтобы был единый центр, с помощью которого можно было бы решать такие задачи на территории всей республики, - отметил Кондратий Степанов.

Представитель волонтерского движения СыктГУ Владимир Миронов (слева)

Руководитель волонтерского отряда спасателей Сыктывкарского госуниверситета, директор Института точных наук и информационных систем СыктГУ Владимир Миронов рассказал, что в апреле в вуз поступило два обращения от следственного комитета и МЧС РФ по Коми с предложением организовать добровольческое движение, которое бы занималось помощью в поиске людей. Сейчас к нему подключены около 50 студентов разных курсов, в том числе психологи и юристы.

Кондратий Степанов добавил, что волонтеров можно подключать не только к поисковым работам, но и к профилактике. Например, они могли бы вести разъяснительную работу в детских домах или интернатах, взять их под патронаж.

Как отметил руководитель Профессиональной аварийно-спасательной службы СПАС-КОМИ Дмитрий Тропников координация работы волонтеров просто необходима, даже исходя из соображений того, чтобы их усилия не навредили. Специалист вспомнил историю о поиске двух потерявшихся мальчиков в Удорском районе. Тогда к спасательной операции подключились несколько сотен местных жителей и волонтеров, которые еще до приезда специалистов прочесали лес и фактически уничтожили все зацепки.

Советник первого заместителя главы Коми по правовым вопросам Сергей Огородников отметил, что правительство региона рассматривает вопрос о создании центра, но все упирается в финансирование.

Одним из итогов «круглого стола» стало то, что представители разных структур, ведомств и волонтерских организаций смогли найти точки соприкосновения и обговорили детали сотрудничества.

После «круглого стола» руководитель организационно-контрольного отделения Следственного управления РФ по Коми Кондратий Степанов разъяснил задачи специального мониторингового центра в блиц-интервью БНК.

- Зачем нужен центр по поиску людей?

- У каждого ведомства свои задачи, они четко определены федеральным законодательством, за которое мы не можем выйти. Как таковой системы розыска или поиска в России не существует. На федеральном уровне нет единого категорийного аппарата для всех ведомств, нет единых задач. Следственное управление выходит с инициативой создания такого центра. Просто отсутствие нормативного регулирования усложняет задачу, потому что без нормативной базы не сделать это.

- Как вы видите работу этого центра?

- Первоначальная организация розыска человека лежит на МВД. Туда поступает вся информация. Они незамедлительно обмениваются информацией и там решают, подключать ли МЧС к поисковым мероприятиям. Координирующий центр необходим, чтобы определить в каждом конкретном случае требуется ли подключение дополнительных сил и средств. В этот центр будет стекаться информация, там будет единая статистика. Ведь не секрет, что у нас разная статистика исчезновений. Так как у нас у всех разные задачи.

- На федеральном уровне такого центра нет.  Можно ли создать его в Коми своими силами?

- Я думаю, что возможно. Пока мы видели создание этого мониторингового центра на базе МВД, так как именно в этот орган поступает больше всего информации. Естественно, у них нет дополнительного финансирования. Сейчас будем разрабатывать этот вопрос, может быть, правительство республики нам поможет в этом плане. В любом случае, этот центр должен носить межведомственный характер. Что касается волонтеров, то вопрос на «круглом столе» поднимался правильно. Они ведь не всегда необходимы. Бывают такие случаи, когда поступает информация об исчезновении человека, мы ее прорабатываем и устанавливаем, что в отношении человека совершено преступление. Надо тактически правильно не поднимать шум, а тихо установить местонахождение трупа и работать с теми, кто совершил это преступление. Это одна специфика. Здесь ведь не расскажешь никому, волонтеров не подключишь. А когда надо широкие поиски организовать, то тогда волонтеры необходимы. Но они должны быть обучены и понимать, что делают.

- Какие средства и методы могут использовать волонтеры?

- Должна быть четкая организация их работы: кто-то занимается социальными сетями, кто-то — расклейкой фотографий, листовок, кто-то работает с людьми в местах, где в последний раз видели человека. И вся информация должна незамедлительно стекаться  в центр. Только тогда возможны нормальный анализ и принятие дальнейших мер. Естественно, этому нужно учить людей. Поэтому я и предложил МВД.

- Удалось ли сегодня на «круглом столе» найти точки соприкосновения?

- На «круглом столе» люди в рабочем порядке узнали друг о друге. Наша цель была познакомить силы, которые хотят участвовать в поиске людей. Организации есть, но их редко привлекают, потому что они не совсем организованны, может быть, плохо обучены. Мы приводили пример по розыску детей в Удорском районе: когда туда 700 человек прилетели, то они по большому счету больше вреда нанесли, чем пользы. Волонтер должен понимать свою ответственность за судьбу поиска, поэтому здесь в первую очередь нужно обучение. Силы не должны быть разрозненными.