По делу о «Пассаже» свои реплики сказали осужденные за поджог торгового центра и проходящие по делу в качестве потерпевших Антон Коростелев и Алексей Пулялин, подсудимые и их защитники. Затем подсудимым было предоставлено последнее слово.

Фото Кирилла Затрутина из архива БНК

В Верховном суде Коми продолжается слушаться уголовное дело в отношении предполагаемых заказчиков поджога ухтинского торгового центра «Пассаж» Валентина Гаджиева, Фарида и Асрета Махмудовых. После выступления прокурора в судебной стадии «реплики» слово было предоставлено осужденным за поджог «Пассажа» Алексею Пулялину и Антону Коростелеву, проходящим по данному делу потерпевшими как жертвы вымогательства.

Алексей Пулялин, взявший слово первым, по-прежнему отрицал драку возле бара «Домино», которая, как считает следствие, стала поводом для подсудимых требовать уплаты 500 тыс. руб. или поджечь «Пассаж». Пулялин заявил, что драка возле диско-клуба «Домино» в марте 2005 года не согласуется с тарификацией звонков Давида Махмудова своему дяде Асрету и сведениями из журнала вызовов группы захвата вневедомственной охраны, выезжавшей на место крупного конфликта. По версии обвинения, в момент драки Давид позвонил родственнику, чтобы тот приехал «в поддержку».

Драки не могло быть, настаивает потерпевший, еще и потому, что в марте 2005 года Пулялин с товарищами проводил все вечера дома у Коростелева, где они играли в компьютерные игры.

- Охранники «Домино» установили мне и Коростелеву фэйс-контроль и не впускали в заведение. Поэтому мы и сидели у Коростелева дома. Это подтверждается тарификацией соединений его домашнего телефона и наших друзей, с которыми мы вместе проводили досуг, - заявил Алексей Пулялин.

Потерпевший оспаривал утверждение гособвинителя, что заказчики могли связываться с молодыми людьми, звоня с телефона предприятия «Северстройиндустрия», принадлежащего Махмудовым, домой подруге Пулялина Анастасии Олениной.

Пулялин заявил, что эти звонки предназначались матери Олениной Светлане Браженовой, которая является крупным предпринимателем. Сама же Оленина из-за ссоры с родителями, по его словам, в начале 2005 года жила у подруги в общежитии.

Пулялин обратил внимание присяжных на то, что на одной из обнаруженной на месте пожара пятилитровой бутылке сохранилась крышка. Другая крышка была найдена в холле «Пассажа» и еще две – в палисаднике возле кинотеатра «Дружба».

- Значит, бутылок было четыре. Но в деле везде речь идет о двух бутылках, - подметил потерпевший.

Он также указал, что выбежавших из центрального входа «Пассажа» двух молодых людей видел только один свидетель – сотрудник милиции Александр Хозяинов, хотя очевидцами начала пожара были 18 человек.

По его словам, из всех них только Хозяинов и сотрудница пожарной службы Наталья Яговкина опознали его как человека, который был рядом с торговым центром незадолго до обнаружения пожара. Остальные называли людей, находившихся возле центрального входа в ТЦ, совершенно другой внешности, национальности и возраста.

Выступающий также коснулся обстоятельств способа поджога.

- Никто из гособвинителей не объяснил, почему в моих и Коростелева признательных показаниях изложены разные версии поджога, - отметил потерпевший.

Переходя к избиениям заказчиками его и Коростелева в лесу, Пулялин отметил еще одну неясность:

- Я не получил ответа в суде на вопрос, почему никто из близких не видел в 2005 году никаких телесных повреждений у Коростелева? Хотя ему и мне нанесли минимум по 10 ударов руками и ногами по лицу и по туловищу.

По словам Пулялина, по делу о поджоге «Пассажа» проходит около 100 потерпевших, и лишь малая их часть верит, что подожгли торговый центр он и Коростелев.

Адвокат Пулялина Владимир Ердяков заметил, что, если бы возле бара произошел крупный конфликт с участием большой группы кавказцев, об этом знал бы весь город.

Затем слово взял адвокат Гаджиева Сергей Егоров. Он подчеркнул противоречия в показаниях свидетеля, сотрудника милиции в 2005 году, Игоря Могилевича и его напарника Агеева, которые говорили о драке возле бара «Домино».

После чего Егоров оседлал свой конек – в очередной раз подверг сомнению выводы экспертов по причинам и обстоятельствам пожара.

- Газовый конденсат, который считается наиболее вероятно инициировавшей пожар жидкостью, не является нефтепродуктом. А эксперт Исаев утверждает, что в пятилитровой бутылке были обнаружены следы нефтепродуктов, - указал адвокат.

Следующим выступающим был подсудимый Фарид Махмудов.

- Могилевич – золотой свидетель для следствия. Он всегда скажет то, что нужно следствию. На допросе 6 апреля 2006 года он опознал других людей как приезжавших к «Домино» на место драки. Это были Саид и Толстый, один – кавказской внешности, другой – русский. А в нашем суде он говорит, что это были Асрет и Гаджиев, - подчеркнул подсудимый.

Перейдя к засекреченным свидетелям, Махмудов заявил, что они ничего не знают о бизнесе владельцев «Пассажа» и не говорили ни о каком его конфликте с ними.

Оспаривая мнение гособвинителей, что он не имел своего сотового телефона из осторожности, Фарид Махмудов подчеркнул, что он – крупный бизнесмен, для телефонных переговоров у него есть другие люди.

Отмечая алиби Пулялина и Коростелева и косвенно - свое, Фарид Махмудов сказал, что молодые люди могли летом 2005 года покупать по ящику в день дешевого жигулевского пива для всей своей компании, поскольку Пулялин тогда работал на практике и зарабатывал по 100 рублей в день.

Выступивший следом Валентин Гаджиев заметил:

- Я здесь – как приправа. Им нужен был его (показал на Фарида Махмудова – БНК) бизнес.

В своей речи Гаджиев сказал, что ему, как человеку, сделавшему благое дело, спасшему столько жизней в день пожара, особенно тяжело быть обвиненным в том, что он не совершал.

Не мог он пройти мимо показаний многократно упомянутого свидетеля Игоря Могилевича.

- Будучи допрошенным в первый раз в суде, Могилевич сказал, что к «Домино» приезжал какой-то другой Валентин, которого он знает, - напомнил поведение свидетеля, допрошенного дважды в суде, Валентин Гаджиев.

По его словам, он в марте 2005 года был в Дагестане и не мог участвовать в событиях возле бара «Домино», что подтверждается доверенностью на право управлением автомобилем от 3 марта 2005 года.

Последним в репликах выступил Асрет Махмудов.

- Я так и не понял, за что я здесь сижу. Могилевич – больной человек. Его лечить надо. Есть тарификация разговоров, есть видео. Чего еще надо? – недоумевал подсудимый.

Адвокат Константин Рыбалов, защищающий Фарида Махмудова, в своей речи продолжил выдвигать другие версии пожара в «Пассаже». Говорил о подозрительном поведении владельца магазина «Сотовик» Олега Сенюкова, который незадолго до пожара вывез из здания вещи, застраховал имущество, а после трагедии пытался покончить жизнь самоубийством.

Адвокат делал далеко идущие предположения.

- Трагедия произошла 11 июля 2005 года. Вся страна в ожидании объяснений. И только через год являются с явкой с повинной два подростка из неблагополучных семей. При этом один состоящий на учете с диагнозом «расстройство личности». На протяжении года следственные органы никого не могут найти. Когда происходят такие трагедии, виновных находят в считанные дни. В маленьком городе при современных условиях ничего невозможного в этом нет. В нашем современном обществе все прокуроры, пожарные – это симбиоз, исполнительная власть. И для того, чтобы отчитаться перед обществом, матерями, нужно было сказать: «Да, это мы, пожарные, брали взятки от Геворкянов, а мы, прокуроры, не осуществляли надзор за пожарной безопасностью, и поэтому это все произошло». Выгоднее найти подростков и сказать: «Ребята, это был поджог». И первые лица республики, в том числе Торлопов, делали пиар на этом: «Мы нашли преступников через год!». Вот в чем суть этого уголовного дела, - выразил свое мнение адвокат.

Далее он обратил внимание на то, что засекреченные свидетели появились лишь в 2010 году. Константину Рыбалову, по его словам, не понятно, почему они появились лишь пять лет после трагедии.

Затем подсудимым было предоставлено последнее слово.

Первым сказал речь Фарид Махмудов. Он отметил, что, выбрав суд присяжных, он прежде всего надеялся на независимость судей, поскольку, по его словам, профессиональные судьи и прокуроры – люди зависимые.

Валентин Гаджиев сказал, что рад, что в день пожара оказался рядом с «Пассажем» и ему удалось спасти 30-40 человек, и что, если он виновен, щадить его не надо.

Асрет Махмудов назвал обвинение выдуманной прокурорской сказкой.

Слушания по делу продолжатся 2 октября.