В Сыктывкарском городском суде завершилось рассмотрение уголовного дела в отношении бывшего руководства республиканского Комитета лесов. По окончании прений подсудимые выступили с последним словом. Затем судья удалилась в совещательную комнату. БНК приводит основные доводы подсудимых по главному обвинению уголовного дела.

На судебных прениях бывший замруководителя ведомства Руслан Ульянов заявил об отсутствии в действиях фигурантов состава и события преступления. Фото Юрия Кабанцева из архива БНК

Главное обвинение, которое предъявлено бывшему руководству Комитета лесов Коми, заключается в превышении должностных полномочий и незаконных рубках, совершенных организованной группой в особо крупном размере. Согласно выводам экспертов, из-за действий подсудимых бюджет Коми недополучил 51 млн рублей от продажи лесных насаждений по рыночным ценам, а ущерб лесам региона составил 4,3 млрд рублей.

Как указывает сторона обвинения, в 2011-2013 годы подсудимые от лица Комитета заключили государственные контракты о предоставлении лесных участков для выполнения работ по охране, защите и воспроизводству лесов (ОЗВЛ). Вопреки законодательству контракты содержали условия о продаже без аукциона лесных насаждений для заготовки древесины. При таких обстоятельствах объем заготовки древесины значительно превышал количество древесины, получаемой от ОЗВЛ.

Благодаря договорам с такими дополнениями покупатели могли проводить сплошные рубки леса и не несли затрат на работы по охране лесов, посадке лесных насаждений и других расходов. В ряде случаев после подписания контрактов заключались дополнительные соглашения, по которым производилась замена указанных в госконтрактах участков на другие лесные массивы.

О недопустимости таких методов работы руководству республики дважды писало Федеральное агентство лесного хозяйства, но руководство Комитета лесов проигнорировало эти рекомендации.

Сторона защиты в ходе следствия и в суде утверждала, что заключение таких договоров практиковалось с 2008 года и было призвано восполнить недофинансирование работ по ОЗВЛ, а схема, выбранная руководством Комитета лесов Коми, не противоречила законодательству. Ввело такую практику прежнее руководство ведомства.

Одним из самых развернутых выступлений в прениях была почти двухчасовая речь бывшего заместителя руководителя Комитета лесов Коми Руслана Ульянова. По его словам, в действиях фигурантов отсутствуют состав и событие преступления, а квалификация «незаконная рубка» - безосновательна.

В начале выступления он выразил недоумение тем, что подсудимым вменяется незаконная рубка, тогда как тем людям и организациям, которые непосредственно пилили лес в рамках госконтракта на ОЗВЛ, никаких претензий нет, их деятельность признана законной.

В обвинительном заключении указано, что подсудимые своими действиями нарушили две статьи Лесного кодекса РФ, приказ Федерального агентства лесного хозяйства и постановление правительства Коми. Подсудимый, по его словам, не нашел в указанных документах норм, которые прямо бы указывали на нарушения. По утверждению Ульянова, государственное обвинение построено лишь на позиции специалистов Рослесхоза, проверявших госконтракты Комитета лесов Коми. При этом позиция проверяющих не основана на конкретных нормах закона, а всего лишь является их личным толкованием статей Лесного кодекса РФ, о чем они сами говорили в суде. По словам Ульянова, единого мнения по вопросам госконтрактов на ОЗВЛ среди специалистов федерального ведомства не было. Обвиняемый сослался на показания его высокопоставленных сотрудников и привел выдержки из допроса руководителя правового управления Рослесхоза Ивана Советникова, который в суде сказал, что в 2011-2013 годы одни подразделения Рослесхоза при проведении проверок за аналогичные действия выносили предписания, а другие считали, что нарушений нет.

Подсудимый настаивал, что у Рослесхоза нет права толкования законодательства. К тому же сама правовая позиция в вопросах ОЗВЛ в разные годы менялась. По мнению подсудимого, вплоть до марта 2014 года отсутствовала норма закона, регламентирующая объем и состав древесины, а также лесные участки при работах по ОЗВЛ. В отсутствии федеральной нормы, регулирующей вопрос, исполнительная власть региона была вправе решить его самостоятельно.

Обвиняемый сослался на показания Николая Кротова, который является заместителем руководителя Федерального агентства лесного хозяйства. Кротов считает, что схема по ОЗВЛ, реализуемая в Коми, не является ни административным правонарушением, ни уголовным преступлением.

По словам Ульянова, в предписании Рослесхоза по результатам проверки в 2011 году, направленном в адрес главы республики, не содержалось такого нарушения, как купля-продажа спелых и перестойных лесных насаждений в рамках госконтрактов по ОЗВЛ. Поэтому у Комитета лесов и не было оснований прекращать подобную практику. В предписании Рослесхоза по итогам проверки в 2013 году такое нарушение указано. Однако предписание было издано и направлено главе Коми лишь в марте 2014 года, когда уже были вынесены изменения в Лесной кодекс, и на смену госконтрактам на ОЗВЛ пришло государственное задание госучреждения «Коми лесопожарный центр». Другие органы, проводившие в 2011-2013 годах проверки, — Генеральная прокуратура России, прокуратура Коми, Контрольно-счетная палата республики, минэкономразвития и минфин Коми не нашли нарушений в практике госконтрактов на ОЗВЛ.

При наличии коллизии в лесном законодательстве недопустимо строить гособвинение, отметил подсудимый.

В материалах дела имеются два письма Рослесхоза в адрес главы республики от 28 февраля 2010 года и 30 мая 2012 года, в которых говорится о незаконности схемы, применяемой в Коми. На эти письма ссылалась сторона обвинения. Ульянов заявил, что данные письма не имеют юридического значения, поскольку правом толкования и разъяснения нормативно-правовых актов обладает только Федеральное собрание Российской Федерации. Письма Рослесхоза носят рекомендательный характер. К тому же первое письмо в Комитет лесов Коми не поступило вовсе, а во втором отсутствовали нарушенные нормы закона.

Для определения размера ущерба от преступления по делу проводились три лесотехнические экспертизы. Подсудимый заявил, что все экспертизы сделаны с нарушением уголовно-процессуального законодательства и специальной методики, поэтому не могут быть приняты судом как допустимые доказательства. Эксперты, по словам обвиняемого, не запросили у суда дополнительные материалы, а добыли их сами из сомнительных источников. Ульянов считает, что, поскольку Коми не является собственником лесов, ущерб субъекту не может быть причинен априори.

Подсудимый оспаривал позицию обвинения, что он действовал в составе преступной группы, настаивая, что лишь исполнял свои служебные обязанности. Ульянов отрицал корыстный умысел при совершении преступления. Он привел показания Киндсфатера - одного из бывших фигурантов дела, давшего изобличающие показания в отношении других. На допросе Киндсфатер показал, что ничего не может сказать о корыстной заинтересованности фигурантов дела.

Выступающий подвел итог своей речи.

- Выводы обвинения о незаконности действий обвиняемых не основаны на законе. Со стороны подсудимых не было осознания противоправности их действий и негативных последствий. Отсутствует причиненный ущерб. Организованная группа не создавалась. Превышения должностных полномочий не допускалось. Корыстный мотив отсутствует, - заявил Ульянов и просил его оправдать.

Выступления других подсудимых были намного короче. После того, как они выступили с последним словом, судья удалилась в совещательную комнату.

Оглашение приговора намечено на 28 февраля.