Бывший зам прокурора Ухты Григорий Чекалин и один из его адвокатов выступили в прениях на процессе по своему уголовному делу. Напомним, ему инкриминируется дача заведомо ложных показаний по делу о поджоге торгового центра «Пассаж».

Журналисты готовы были сесть на скамью подсудимых ради присутствия на процессе по делу Григория Чекалина. Фото Михаила Дасюка

В маленький судебный зал в качестве слушателей пришли депутат Госдумы РФ Александр Куликов, который заинтересовался делом о «Пассаже» после видеообращения в интернете к президенту Григория Чекалина, и студенты юридического факультета СыктГУ с преподавателем. Четверо студентов-четверокурсников в суде проходили практику по дисциплине «Искусство судебной речи».

Судебный зал не мог вместить всех желающих, в итоге из-за дефицита мест двоим журналистам, чтобы не пропустить резонансное дело, пришлось занять места в клетке для подсудимых. Увидев это, судья Александр Печинин попросил слушателей уплотниться, чтобы представители СМИ не сидели в клетке, и только после этого начал процесс.

Напомним, Чекалину инкриминируется несколько заведомо ложных высказываний в суде.

В частности Чекалин говорил, что на оперативном совещании у прокурора Ухты по инициативе следователя Власенко обсуждалась возможность почистить протокол допроса очевидца пожара в «Пассаже», сотрудника УВД Ухты Александра Хозяинова. Также обвиняемый утверждал, что Хозяинов до опознания Алексея Пулялина и Антона Коростелева (в 2009 году осужденных пожизненно за поджог «Пассажа» - БНКоми) летом 2006 года посещал их в ИВС Ухты, а также лично задерживал Коростелева в поезде в сентябре 2005 года. Чекалину инкриминируется утверждение, что следственный эксперимент с участием Хозяинова проведен с нарушением закона.

Другое ложное утверждение подсудимого касалось его слов в суде, что он слышал от коллег о намерении поработать над показаниями свидетеля Донцу, очевидца пожара в «Пассаже». По поводу эпизода по Донцу Чекалин настаивал, что он высказывал лишь предположение, что подтверждается протоколом судебного заседания.

Коллегия Верховного суда Коми, вынесшая обвинительный приговор поджигателям торгового центра, сделала вывод, что ложные показания Чекалина связаны с его личной заинтересованностью в оправдательном приговоре подсудимым.

Сам же Чекалин настаивает, что его показания не были основополагающими для вынесения оправдательного приговора Пулялину и Коростелеву.

О подделке материалов уголовного дела о «Пассаже» Чекалин не сообщал руководству прокуратуры, поскольку им не доверяет, даже на суде стал говорить о нарушениях не с первого допроса.

Чекалин отметил, что его долгое – в течение полутора лет - молчание о подделке материалов уголовного дела не может доказывать, что он действовал в интересах Махмудова, обвиняемого в заказе поджога. Он молчал, поскольку именно такой алгоритм действий ему советовали сотрудники УФСБ по Коми. К тому же он первый раз сказал в суде о фальсификации не на первом допросе, а на втором, потому что ему суд задал именно такой вопрос.

- В октябре 2007 года я был опрошен сотрудниками УФСБ по Коми на предмет, что я знаю о фальсификации материалов по делу о «Пассаже». Я прихожу в суд 4 декабря. Суд мне задает вопрос: «Что вам известно по фактам фальсификаций по делу?», - рассказал подсудимый. – Суд предупредил меня об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за ложные показания.

Гособвинение отмечало, что личную заинтересованность Чекалина в оправдательном приговоре Пулялину и Коростелеву подтверждает частое появление Чекалина в увеселительных заведениях в обществе предполагаемых заказчиков поджога «Пассажа» братьев Махмудовых, причем за стол платил один из Махмудовых.

Чекалин не отказался от дружбы с крупным предпринимателем Фахрутдином Махмудовым, у которого с 26 октября 2006 года по 19 июня 2009 года не было никакого процессуального статуса в связи с делом о «Пассаже».

Говоря о посещениях кафе, подсудимый отметил, что барменши (поведавшие о совместных посиделках Чекалина в компании с братьями Мухмудовыми - БНКоми) не допрашивались в суде, не имели с ним визуального контакта, опознавали его по фото в нарушение предусмотренных процедур.

Подсудимый назвал ложными большую часть показаний своего бывшего начальника, экс-прокурора Ухты Николая Санаева, который со ссылкой на слова заместителя начальника УФСБ по РК Наговицына отмечал, что Чекалин интересовался уголовными делами дагестанской организованной преступной группировки. Чекалин указал, что Санаев был уволен со своего поста в августе 2008 года из-за дисциплинарного проступка – по сути, служебного подлога, а не ушел по доброй воле, как сообщил суду.

В 2006 году Чекалин на одном из совещаний в прокуратуре публично признал свои товарищеские отношения с Фахрутдином Махмудовым. Это признание не помешало продолжению его работы в следственной группе по «Пассажу» в течение почти года и повышению по службе: в апреле 2007 года Санаев сделал его своим заместителем.

Чекалин считает отсутствие корысти в его действия доказанным.

- Где мотив? Машина – в кредите, квартира – съемная, деньги хорошо зарабатываю, но не у Махмудовых. Нет мотива – нет дела. Это основа. Это все, на что был направлен титанический труд пяти следователей следственного отдела особо важных дел, - эмоционально отметил подсудимый.

Обвиняемый иронизировал над вменяемым ему мотивом преступления: что он дал ложные показания в интересах своего знакомого Фахрутдина Махмудова.

- Ни на что большее ни следственный комитет, ни прокуратура не сподобились. Дело расследовали пять следователей по особо важным делам, которые не смогли установить корыстного мотива. Это в интересах какого друга надо пойти в суд давать ложные показания? Это кем надо быть, чтобы к действующему сотруднику прокуратуры Махмудов подошел и сказал: «Будь другом, сходи в суд, соври там, потому что меня это интересует? – риторически вопрошал подсудимый.
Наличие договорных отношений ООО «Правеж», директором которого он является, и ИП Махмудов ни о чем, по его мнению, не говорит.

Предприятие «Ухтанефтгазстройснаб», судьбой которого живо интересовался Чекалин, и которое, по мнению обвинения, связано с Фахрутдином Махмудовым, по словам последнего, ему не принадлежит и не имеет к нему отношения.

Как следует из выступления экс-зампрокурора, в данном деле был доказан факт фальсификации протокола допроса одного из основных свидетелей о «Пассаже» Хозяинова, который допрашивался через четыре дня после трагедии в «Пассаже». При этом Чекалин ссылается на выводы почерковедческой экспертизы, а также на данные в суде показания бывшего руководителя УФСБ по Коми Николая Пиюкова, действующего сотрудника ФСБ - замначальника УФСБ по Коми Михаила Тырина, бывшего оперуполномоченного Управления уголовного розыска МВД по Коми Михаила Евсеева, бывшего начальника ухтинского отдела УФСБ Сергея Жойкина и его заместителя Орлова.

Чекалин утверждал, что летом 2006 года на оперативном совещании прозвучало, что «есть очевидец, который может опознать среди лиц, содержащихся под стражей, одного из поджигателей «Пассажа». Им оказался Хозяинов. Руководитель следственной группы Анатолий Власенко там же заявил, что Хозяинов допрошен таким образом, что опознание Пулялина произвести невозможно». Из чего Чекалин сделал вывод о том, что у кого-то из сотрудников есть намерение сфальсифицировать материалы по делу.

Позднее допрос сотрудников прокуратуры в суде опроверг высказывание Чекалина о том, что на совещании звучали слова о таком очевидце.

Подсудимый сослался на показания Михаила Евсеева, который вел контрольно-наблюдательное дело (КНД) о поджоге ТЦ и сообщил, что он по негласному указанию руководства МВД изымал из КНД материалы, свидетельствующие о непричастности Пулялина и Коростелева к поджогу, которые не входят в «программу» по их обвинению. Евсеев признался, что он изъял из КНД и «неправильный» протокол допроса Хозяинова, где говорится, что выбегавших в момент возгорания из ТЦ молодых людей он опознать не может.

Подсудимый отказывался признавать следователя Власенко потерпевшим, поскольку никогда не утверждал, что именно этот человек фальсифицировал материалы дела. Он лишь отмечал, что подделка документов производилась по инициативе Власенко. А это разные вещи.

Позицию обвинения в этом деле Чекалин назвал чудовищной.

- Если быть последовательными, то здесь со мной на скамье подсудимых должны сидеть трое судей Верховного суда Коми, которые вынесли оправдательный приговор. Будьте последовательны: давайте привлечем и всех свидетелей, чьи показания, Верховный суд Коми оценил как несоответствующие действительности, позволил себе им не поверить. Иначе все это выглядит как откровенная расправа, - подчеркнул обвиняемый.

Чекалин выразил недоумение по поводу того, что ему предъявлена лишь часть ложных его показаний, тогда как Верховный суд в приговоре Пулялину и Коростелеву оценил все его показания как ложные: ему не вменяется утверждение, что протокол допроса Хозяинова поддельный, что записка Пулялина – фальсифицирована. Хотя эти слова Чекалина также признаны судом ложными.

Чекалин высказал свою версию избирательности обвинения: потому что он легко докажет, что суд дал неправильную оценку его словам, и он может доказать незаконность получения этих доказательств, которые судом признаны допустимыми.

- В суде я сказал, что протокол допроса очевидца пожара в "Пассаже" Хозяинова подделан. Есть два заключения экспертизы. Под ним стоят подписи не следователя, и не допрашиваемого. Факт подделки налицо. Прошло почти три года, и до сих пор не возбуждено уголовного дела по этому факту, - отмечал подсудимый.

При этом он сослался на показания Пиюкова и Тырина, что бывший глава УФСБ в ноябре 2007 года направлял рапорт об обнаружении должностного преступления - фальсификации протокола допроса Хозяинова - в Генеральную прокуратуру РФ. Михаил Тырин, на то время возглавлявший один из отделов УФСБ по Коми, в ноябре 2007 года встречался с руководством Генпрокуратуры по этому поводу. Однако это не помешало следователю Генпрокуратуры Петрову вынести в январе 2008 года постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту фальсификации.

Обвиняемый представил свою версию того, как начиналось расследование дела о поджоге «Пассажа». Через два месяца после пожара Пулялин и Коростелев были задержаны за кражи и грабежи в магазине «Сотовик», находившемся в том же здании, что и сгоревший торговый центр. После того, как сотрудники межрайонного отдела по борьбе с организованной преступностью (МОБОП) провели с ними определенную «работу», от них пошла мало относившаяся к поджогу «Пассажа» оперативная информация о том, что кражи из «Сотовика» им заказали некие Саид и Толстый. Такой легендой, по мнению Чекалина, молодые люди решили «поиграть» со следствием.

Получив показания о Саиде и Толстом, следствие пошло с Пулялиным и Коростелевым на сделку: молодые люди дают нужные показания о Саиде и Толстом как засекреченные свидетели, а взамен бывший прокурор Ухты Николай Санаев договаривается с судьей Новоселовым о том, что они получат минимальные сроки. Так и вышло. В декабре 2005 года Пулялин и два подельника - Бахматов и Камышов - получили условные сроки, а Коростелев, у которого была непогашенная судимость, схлопотал пять лет лишения свободы. После этого о них забыли. Кто такие Саид и Толстый, никто установить не смог. Затем сменился состав следственной группы. Ее возглавил Анатолий Власенко.

- Из общения с предпринимателем Фахрутдином Махмудовым и милиционером Красновым я узнал, что в 2006 году Махмудов выиграл большой тендер по объектам строительства глиноземного комбината в Сосногорском районе. Как стал мне известно, начальник Ухтинского МОБОП Ершов предложил предпринимателю «поделиться» – ввести в учредители его предприятия кого-то из его родственников. На что получил от Махмудова отказ. В ответ предприниматель услышал: «Если ты так, то мы тебя в «Пассаж» затянем». Сотрудники милиции Лежкин, Клименко и Ершов работали на то, чтобы затянуть Махмудовых в «Пассаж», - заявил Чекалин.

Подсудимый дал оценку позиции гособвинения, касающуюся наказания.

- Удовлетворительные характеристики и то, что исправление Чекалина невозможно без изоляции от общества, мне представляется чудовищным. Абсурдно отправить отбывать четыре года колонии общего режима человека, который просто пришел в суд и дал показания о фальсификации, которые подтвердились, - отметил обвиняемый.

В заключительной части выступления Чекалин выразил готовность доказывать свою невиновность и абсурдность предъявленного обвинения до самого конца. Каким бы ни был приговор в этом процессе.

- Поймите, все на Республике Коми не кончается. Есть и другие инстанции. И, может быть, там у людей, в такой же форме как у вас (обвиняемый посмотрел в сторону гособвинителя), есть совесть. И правда будет установлена. Подумайте о последствиях, которые настанут потом. Приговор мне будет преюдицией по делу Коростелева и Пулялина. Если что-то из того, что мне предъявили, не подтвердится материалами дела или вступившим в силу приговором суда в отношении меня, – приговор Пулялину и Коростелеву будет отменен. Думайте о том, что дело в отношении них будет пересматриваться. Свою невиновность я докажу. Не здесь, так в других инстанциях. В конце концов, есть еще Европейский суд, который в таких делах, имеющих широкий общественный резонанс, умеет ставить точки. И чаще всего они ставятся не в пользу России, – отметил в заключение подсудимый.

Его московский адвокат Роман Карпинский настаивал на том, что обвинение не конкретизировано, не содержит цитат, которые вменяются Чекалину. Адвокат много говорил о судебной практике Европейского суда, касающейся решений, где стороной по делу выступали органы государственной власти.

На следующем судебном заседании 23 ноября слово будет предоставлено второму адвокату Чекалина Григорию Буракову.

Фото с судебного процесса - в разделе "Фоторепортажи".