Сыктывкар присоединился к акции «Возвращение имен»
Акция памяти пострадавших во время сталинского террора проходит в столице Коми уже в четвертый раз. Сегодня возле часовни памяти жертв политических репрессий зачитали около 200 имен.
Организаторами выступили республиканский фонд жертв политических репрессий «Покаяние» и Коми правозащитная комиссия «Мемориал».
В полдень возле памятника-часовни зазвучали имена тех, кто был осужден и расстрелян в 1937-1938 годы – период массовых сталинских репрессий - «Большой террор». Каждый желающий мог зачитать имена, предоставленные фондом «Покаяние», и имена своих родственников, пострадавших в годы войны и репрессий.
Отдельную часть акции представлял мемориал, на котором можно было увидеть фотографии и прочитать биографии тех, кого расстреляли в лагерях в 1937-1938 годы. Среди них писатели и журналисты, дипломаты, скульптор и художник, агроном, инженер-химик, преподаватели, священники.
Репрессиям подверглись не только отдельные люди. Целые семьи отправляли в ссылки, лагеря, расстреливали. В память о пострадавших провели заупокойную литию, а после каждых пяти зачитанных имен раздавался звон колокола.
По словам одного из организаторов акции - историка Михаила Рогачева - начало «Возвращению имен» положено в Москве десять лет назад. Сегодня на Лубянской площади у Соловецкого камня стоит нескончаемая очередь, за 12-часовую акцию успевают зачитать тысячи имен. В память о пострадавших зажигают свечи, а к мемориалу приносят цветы.
– Наша маленькая сыктывкарская акция – это солидарность с общероссийской акцией. На территории Коми с 1920 по 1950-е годы были осуждены 17 тысяч человек. Сегодня мы зачитали в основном списки жертв «большого террора», со времени которого прошло уже 80 лет. Списки имен мы готовим на основе мартиролога «Покаяние», – рассказал Михаил Рогачев.
Сбор имен все еще продолжается. По словам историка, в этом году будет закончена вторая часть энциклопедического справочника «ГУЛАГ в Коми АССР», куда войдут более 600 биографий и статей об ученых, культурных и политических деятелях, которые прошли через лагеря. В планах выпуск нового справочника по респрессированному духовенству - это более 800 человек.
Комментарии (52)
В самую точку!
Какую отм. не осудили по 58-й статье, все для них невинно репрессированные...
В лагерях люди отбывали уже вынесенный и вступивший в законную силу приговор. Там НЕ РАССТРЕЛИВАЛИ!
Расстрелы приводились в исполнение в тюрьмах. Уж Рогачёв это знает....
Очередь займи. Желательно с вечера...
А сейчас ты не в свой адрес читаешь?))))
В лагерях они не работали.
Вы начинаете меня разочаровывать...
Ну а по количеству репрессированных? Вы что, с заключением антикоммунистической комиссии Яковлева не согласны? Вы, после них, ещё тысяч триста репрессированных нашли?...
А у Сванидзе реперссированных под сорок миллионов. Как со Сванидзе быть????)))...
Подозреваю, что кто-то из Ваших предков был преспешником у немцев. Не потому ли такая ненависть ко всему Советскому?
Документ №4
Записка А.Н. Яковлева, В.А. Медведева, В.М. Чебрикова, А.И. Лукьянова, Г.П. Разумовского, Б.К. Пуго, В.А. Крючкова, В.И. Болдина, Г.Л. Смирнова в ЦК КПСС «Об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов»1
22.12.1988
ЦК КПСС
Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30–40-х и начала 50-х годов, продолжает работу по реабилитации лиц, необоснованно осужденных в эти десятилетия. Анализируются архивные материалы, рассматриваются многочисленные заявления и жалобы граждан, которые просят сообщить о судьбе родственников, датах их смерти, местах захоронений. В местных органах ведется аналогичная работа по анализу и рассмотрению той категории дел, которые от начала до конца проходили на местном уровне.
Эта работа способствует формированию новой нравственной атмосферы, возрождению общественной потребности в законности и порядке, уважения к конституционным и правовым нормам. Восстановлены честное имя и достоинство многих тысяч незапятнанных людей, снят тяжелый груз необоснованных обвинений и подозрений. В настоящее время уже пересмотрено 1 002 6172 уголовных дел репрессивного характера на 1 586 104 человека. По этим делам реабилитировано 1 354 902 человека, в том числе по делам несудебных органов – 1 182 825 человек.
Помимо восстановления социальной и юридической справедливости, проводимая в этом направлении работа способствует углубленному пониманию причин, внутренних механизмов практики беззакония и произвола, оказавшей столь сильное и долговременное деформирующее воздействие на общественное развитие страны.
Вместе с тем опыт работы Комиссии ставит вопросы, требующие, как представляется, принципиальной политической и конституционной оценки. Только сейчас, в условиях демократизации общества, по существу начинают выявляться действительные масштабы имевших место репрессий, степень их беззаконности, а тем самым – и общественно-политическое, правовое значение работы по всестороннему анализу и оценке этих явлений.
В этой связи требуют особого рассмотрения и оценки четыре группы вопросов.
1. Об антиконституционности, противоправности «троек», «двоек», особых совещаний, списков и т.п.3
Значительная часть приговоров по репрессивным делам была вынесена именно этими, несудебными и неконституционными органами.
В результате изучения документальных материалов органами государственной безопасности установлено, что в период 1930–1953 годов по возбужденным органами ОГПУ, НКВД, НКГБ-МГБ 2 578 592 уголовным делам было подвергнуто репрессиям 3 778 234 человека, в том числе осуждено к высшей мере наказания (расстрелу) 786 098 человек. Среди лиц, подвергнутых репрессиям, осуждено судебными органами 1 299 828 человек (в том числе к расстрелу – 129 550 человек), несудебными органами – 2 478 406 человек (в том числе к расстрелу – 656 548 человек).
В настоящее время остаются пока непересмотренными 1 575 975 дел на 2 192 130 человек. В их общем количестве – 738 866 дел производства несудебных органов, по которым осуждено 1 097 293 человека (в том числе к расстрелу – 339 125 человек).
Руководство Верховного Суда СССР, многие юристы обращают внимание на то, что апелляционное рассмотрение приговоров, выносившихся в 1930–1953 гг. несудебными органами, придает этим последним видимость законности, тогда как в действительности их создание и функционирование, само существование были антиконституционными, не опирались на правовые акты своего времени. Но коль скоро подобные органы были изначально незаконны, то и любые вынесенные ими приговоры не могут считаться законными.
Подобная позиция обоснована и по юридическим, и по морально-политическим критериям. Поэтому, видимо, будет правильно, если бы Президиум Верховного Совета СССР вынес решение об объявлении всех перечисленных несудебных органов неконституционными. Таким образом, все жертвы несудебных решений реабилитируются автоматически.
Вместе с тем такое решение не должно распространяться на особый порядок рассмотрения уголовных дел о грабежах, разбоях, бандитских нападениях и прочих преступлений в годы Великой Отечественной войны, когда за такие преступления проводился расстрел на месте без суда и следствия.
2. О личной ответственности Сталина и его непосредственного окружения за организацию и осуществление массовых репрессий, насаждение противоправной, антиконституционной практики
Их вина перед партией и народом за массовые репрессии и беззакония огромна и непростительна. Чем дальше, тем очевиднее становится, что вина эта носит не только моральный и политический, но и прямой юридический, уголовный характер. Общественность правомерно требует соответствующей оценки.
Впервые массовые репрессии были осуществлены в начале 30-х годов. Решением Комиссии ЦК ВКП(б) о выселении кулаков, во главе которой стоял А.А. Андреев, органами ОГПУ было осуществлено выселение из европейской части СССР в северные районы и Сибирь в 1930–1931 годах 356,5 тыс. крестьянских семейств общей численностью 1 680 000 человек. Часть их была направлена в места заключения, другая – в спецпоселения. В 1929–1933 годах органами ОГПУ было только арестовано и привлечено к уголовной ответственности 519 000 человек, причисленных к кулакам. Сюда не входят сотни тысяч раскулаченных и подлежащих ссылке.
Именно в эти годы по предложению Л.М. Кагановича были созданы так называемые «тройки». Усилению репрессий способствовало изменение законодательства в сторону предельного упрощения возможностей ареста и ведения следствия по делам политического характера. С начала 30-х годов происходит упрощение судопроизводства и одновременно ужесточение применяемых при этом мер наказания внесудебными органами.
Размах арестов был столь велик, что в специальном директивном письме ЦК ВКП(б) и СНК СССР (май 1933 г.) за подписью Сталина и Молотова содержалось указание, что в местах предварительного заключения не должно быть более 400 тысяч человек. Были установлены разнарядки на количество арестов и число высылаемых лиц.
В начале 30-х годов были проведены фальсифицированные политические процессы над представителями различных групп интеллигенции. Чудовищный размах массовые репрессии приняли во второй половине 30-х годов. Они захватили партийный, советский, хозяйственный актив, широкие слои рабочих, крестьян, интеллигенции.
Инициатором и организатором массовых арестов, расстрелов без суда и следствия, депортации сотен тысяч людей был Сталин.
Получила широкое распространение преступная практика, заключавшаяся в том, что НКВД составлялись списки лиц, дела которых подлежали рассмотрению в Военной коллегии Верховного суда СССР или «особым совещанием» НКВД, притом заранее определялось «наказание». Эти списки направлялись лично Сталину. В списках определялось три категории наказания: первая – расстрел, вторая – тюремное заключение от 8 до 25 лет и третья – заключение до 8 лет и высылка. В настоящее время обнаружена лишь часть списков, которые направлялись НКВД лично Сталину. Так, обнаружено 383 списка за 1937–1938 годы, в которые были включены 44 тысячи видных работников партии, военных деятелей, хозяйственников. Из этого числа 39 тысяч должны были быть осуждены по первой категории, 5 тысяч – по второй и 102 человека – по третьей. На этих списках имеются собственноручные резолюции Сталина и других членов Политбюро, в частности из 383 списков Сталиным подписано 362, Молотовым – 373, Ворошиловым – 195, Кагановичем – 191, Ждановым – 177. Есть также подписи Микояна, Ежова и С. Косиора. Члены Политбюро не только соглашались с предлагаемыми репрессиями, но и делали записи, поощрявшие работников органов НКВД к дальнейшим репрессиям, а против отдельных фамилий стояли надписи: «Бить – бить».
Самые грубые нарушения социалистической законности, введение в повседневную практику деятельности НКВД применения методов физического воздействия, пытки и истязания арестованных, которые приводили к так называемым «признательным показаниям» и оговорам невинных людей, были открыто санкционированы Сталиным от имени ЦК ВКП(б). Судя по документам, Сталин лично осуществлял контроль за репрессивной деятельностью.
Непосредственную ответственность за репрессии и беззаконие, кроме Сталина, несут Молотов, Каганович, Берия, Ворошилов, Жданов, Маленков, Микоян, Хрущев, Булганин, Андреев, С. Косиор, Суслов. Они давали личные указания об арестах, осуждении и расстрелах большого числа партийных, советских, военных и хозяйственных кадров. Для расширения и усиления массовых репрессий на местах, напряженности и взаимной подозрительности члены Политбюро выезжали в местные партийные организации, часто в сопровождении группы работников НКВД. Такие поездки, как правило, сопровождались снятием с работы и арестами первых секретарей обкомов и ЦК компартий союзных республик, репрессиями партийного и советского актива.
Первым источником статистических данных по этому вопросу являются результаты переписи 1937 года (объявленной фальсифицированной и вредительской, поскольку она отражала неблагоприятную картину демографического развития СССР в 30-е годы) и переписи 1939 года. Согласно данным этих переписей, в тюрьмах, лагерях и спецпоселениях содержалось на 1 января 1937 года не менее 1,8 млн. чел., на 21 февраля 1939 года - не менее 2,6 млн. чел[14]. Из этого числа около миллиона человек составляли спецпоселенцы, т. е. бывшие раскулаченные, подвергнутые депортации. Для этой категории населения в конце 30-х годов было отменено лишение гражданских прав, в результате чего условия жизни в спецпоселениях приблизились к общим по стране.
Более детальные данные содержатся в сводной статистической отчётности ГУЛАГа, докладных записках руководства ГУЛАГа на имя наркомов внутренних дел и докладных записках последних на имя Сталина. Эти данные статистического учёта, проводившегося с бюрократической аккуратностью в недрах самой репрессивной машины, с полным основанием могут быть признаны достоверными. Ведь руководство НКВД не было заинтересовано в преуменьшении численности заключённых - уже потому, что производственные планы лагерей рассчитывались в соответствии с числом находившихся там арестантов.
В 1940 году централизованная картотека ГУЛАГа содержала данные почти на 8 миллионов человек, включая 1) лиц, находившихся в то время в заключении, 2) отбывших свой срок и вышедших на свободу и 3) умерших в лагерях[15]. В целом же, как следует из архивных материалов ГУЛАГа, за 1921-1953 годы через лагеря прошло примерно 10 млн. чел.
О динамике движения заключённых свидетельствуют данные об их совокупной численности, составлявшиеся на 1 января каждого года. На эту дату в 1930 году в лагерях содержалось 175 тыс., в 1933 году - 334,3 тыс. человек. Численность заключённых в лагерях и исправительно-трудовых колониях составила в 1934 году 510,3 тыс. чел., в 1935 году - 965,7 тыс., в 1936 - 1296 тыс., в 1937 - 1196 тыс., в 1938 году - 1882 тыс., в 1939 - 1672 тыс., в 1940 году - 1660 тыс. чел.[16]
Таким образом, даже в годы великой чистки численность заключённых не превышала одного процента населения страны. Эта доля в 2-3 раза больше соответствующего показателя в 1994 году, когда в тюрьмах, исправительно-трудовых и воспитательных колониях Российской Федерации содержалось более 600 тыс. заключённых.
До начала сталинских репрессий численность заключённых была намного ниже. В сентябре 1923 года в РСФСР насчитывалось 79 947 заключённых, из которых 4,8 % (т. е. около 4 тыс. человек) были осуждены за государственные преступления[17]. Эти показатели свидетельствуют о наступлении гражданского мира и резком снижении общеуголовной преступности в стране, только что вышедшей из семилетнего периода войн.
В 1926 году в местах заключения Российской Федерации содержалось 97,3 тыс. осуждённых, что составляло немногим более 0,1 процента от численности населения РСФСР (92,8 млн. чел.)[18]. Эта доля примерно впятеро ниже соответствующего показателя в США нынешнего времени.
К началу войны численность заключённых в лагерях и колониях ГУЛАГа составила 2,3 млн. чел. (рост за 1940-1941 годы произошёл в результате репрессий на территориях, присоединённых в 1939-1940 годах к СССР, и введения уголовного наказания за прогулы и иные нарушения трудовой дисциплины).
С начала войны по декабрь 1944 года в лагеря прибыло 2550 тыс. чел. и убыло из лагерей 3440 тыс. чел[19]. Снижение числа заключённых объясняется главным образом тем, что на укомплектование Красной Армии были направлены сотни тысяч человек, досрочно освобождённых (в основном из числа осуждённых за прогулы, бытовые и незначительные должностные и хозяйственные преступления). Только в соответствии с Указами Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля и 24 октября 1941 года из мест заключения было освобождено 600 тыс. чел., из которых 175 тыс. были мобилизованы в Красную Армию[20]. Вместе с тем в годы войны было в основном прекращено освобождение отбывших срок заключения троцкистов и других лиц, осуждённых "за особо тяжкие государственные преступления".
После окончания войны численность заключённых стала вновь расти. За всё время существования ГУЛАГа максимальное число заключённых (2561 тыс. чел.) падает на 1950 год[21]. На тот же год приходится и наибольшее число лиц, находившихся в местах частичного лишения свободы, -около 3 млн. чел. К этому контингенту, включавшему спецпоселенцев, ссыльнопоселенцев, ссыльных и высланных, относились в основном народы, депортированные в годы войны.
Среднемесячное количество заключённых в тюрьмах коле****сь от 350,5 тыс. в январе 1939 года (максимальная цифра) до 155,2 тыс. в январе 1944 года (минимальная цифра)[22].
4. Смертность заключённых.
За период с 1 января 1934 года по 31 декабря 1947 года в лагерях умерло 962,1 тыс. человек. В 1937-1938 годах число умерших составляло 5,5-5,7 %, в 1939 году - 3,29 % от годового контингента заключённых. В абсолютных цифрах число умерших составило в 1937 году - 25,4 тыс. чел., в 1938 году - 90,5 тыс., в 1939 году - 50,5 тыс., в 1940 году - 46,7 тыс. человек. Особенно высокой смертность была в 1941-1943 годах, когда умерло 516 тыс. чел. Пик смертности (248,9 тыс. чел.) пришёлся на 1942 год[23].
5. Численность политических заключённых в лагерях.
В предыдущих разделах приводились данные обо всей численности заключённых, включая осуждённых за насильственные, корыстные, должностные, хозяйственные и иные преступления. Численность заключённых, которые были, осуждены по обвинению в контрреволюционных (государственных, политических) преступлениях, составляла (по состоянию на 1 января каждого года) в 1934 году 135,2 тыс. человек, в 1935 году - 118,3, в 1936 году - 105,9, в 1937 году - 104,8, в 1938 году - 185,3, в 1939 году - 454,4 тыс. чел. На протяжении 1940-1941 годов она оставалась примерно на том же уровне, что и в 1939 году, затем упала до 268,9 тыс. в 1944 году и вновь поднялась до 579 тыс. в 1950 году[24].
Часть репрессированных по политическим мотивам была осуждена по уголовным статьям. В то же время по 58 статье нередко осуждались уголовники, преступные действия которых квалифицировались как вредительство, диверсии, саботаж и т. д. С учётом этих обстоятельств наиболее серьёзный исследователь статистики сталинских репрессий В. Н. Земсков считает, что "соотношение между политическими и уголовниками весьма относительно, но в принципе оно соответствовало реальному составу заключённых ГУЛАГа"[25].
Одна из наиболее грязных сталинских амальгам состояла в том, что после войны борцы со сталинизмом и невинно осуждённые оказались объединены в одну категорию государственных преступников с власовцами, полицаями, карателями и другими приспешниками оккупантов, т. е. коллаборационистами, которые были сурово наказаны не только в СССР, но и в других странах, освобождённых от фашизма.
6. Численность репрессированных в годы великой чистки.
Данные о количестве репрессированных в 1937-1938 годах не были рассекречены вплоть до начала 90-х годов. Единственное, на что решился в этом плане Хрущёв, - это сообщить на XX съезде о том, что число арестованных по обвинению в контрреволюционных преступлениях увеличилось в 1937 году в 10 раз по сравнению с 1936 годом[26].
Впервые данные о числе жертв великой чистки были приведены на июньском пленуме ЦК 1957 года, где сообщалось, что в 1937-1938 годах было арестовано свыше полутора миллионов человек, из которых 681 692 чел. были расстреляны[27]. Более точные данные о числе арестованных (1 372 329 человек) содержались в справке председателя Комиссии Президиума ЦК Шверника, составленной в начале 1963 года[28].
Таким образом, около трети актов политических репрессий, осуществлённых за все годы Советской власти, приходится на эти два страшных года.
Ещё более поразительной выглядит динамика приговорённых к высшей мере наказания (по делам ВЧК-ОГПУ-НКВД). За 7 лет нэпа (1922-1928 годы) их численность составила 11 271 чел. В 1930 году число расстрелянных увеличилось до 20 201 чел. и затем стало снижаться, составив 10 651 чел. в 1931 году и 9 285 чел. за пять последующих лет (1932-1936 годы). В 1936 году по политическим обвинениям было расстреляно 1 118 человек. В 1937 году число расстрелянных увеличилось по сравнению с предшествующим годом в 315 раз (!), составив 353 074 чел. Почти такое же количество расстрелянных (328 618 чел.) пришлось на 1938 год, вслед за чем этот показатель резко упал, составив 4 201 чел. за 1939 и 1940 годы[29].
Число расстрелянных в 1937-1938 годах более чем в 7 раз превышает число расстрелянных за остальные 22 года господства сталинизма (за 1930-1936 и 1939-1953 годы было расстреляно 94 390 человек[30]). Масштабы государственного террора в годы великой чистки не имеют аналога в человеческой истории.
Хотя концлагеря в СССР исчислялись тысячами, а прошедшие через них люди — миллионами, на протяжении десятилетий точное количество жертв было известно лишь горстке чиновников. Поэтому в годы советской власти, пытаясь оценить число пострадавших, можно было только строить догадки. Сейчас об этом тоже строят догадки, но уже с привлечением некоторых архивных данных.
В период чистых догадок, начиная с 50-х годов, споры на Западе по поводу статистики репрессий, как и более общее споры об истории Советского Союза, были окрашены политическими противоречиями холодной войны. Не имея доступа к архивам, историки основывались на воспоминаниях бывших заключенных, показаниях перебежчиков, цифрах переписей населения, данных экономической статистики и даже на мелких деталях, тем или иным образом ставших известными за границей, например на количестве газет, которые были распределены среди заключенных в 1931 году.[1541] Те, кто относился к Советскому Союзу плохо, выдвигали более высокие оценки числа жертв. Те, кому не нравилась позиция Америки и Запада в целом в холодной войне, — более низкие. Разница в цифрах была сумасшедшая. В первой в своем роде книге о сталинских чистках «Большой террор» (1968 г.) историк Роберт Конквест писал, что в 1937–1938 годы органы НКВД арестовали семь миллионов человек.[1542] В «ревизионистской» работе «Origins of the Purges» (1985 г.) историк Дж. Арч Гетти пишет лишь о «тысячах» арестов в течение тех же самых двух лет.[1543]
Открытие советских архивов не принесло, как выяснилось, полной победы ни тому ни другому направлению. Первые ставшие известными цифры, касающиеся числа заключенных ГУЛАГа, лежали, казалось, в точности посередине между верхней и нижней оценками. Согласно документам НКВД, опубликованным ныне во многих изданиях, количество заключенных в лагерях и колониях ГУЛАГа с 1930 по 1953 год на 1 января каждого года было следующим:
Год
Кол-во заключ. (чел.)
Год
Кол-во заключ. (чел.)
1930
179 000
1942
1 777 043
1931
212 000
1943
1 484 182
1932
268 700
1944
1 179 819
1933
334 300
1945
1 460 667
1934
510 307
1946
1 703 095
1935
965 742
1947
1 721 543
1936
1 296 494
1948
2 199 535
1937
1 196 369
1949
2 356 685
1938
1 881 570
1950
2 561 351
1939
1 672 438
1951
2 525 146
1940
1 659 992
1952
2 504 514
1941
1 929 729
1953
2 468 524
Эти цифры, надо признать, соответствуют некоторым другим данным, полученным из разных источников. Число заключенных резко возросло во второй половине 30-х, когда усилились репрессии. Оно несколько уменьшилось во время войны в результате амнистий. Оно пошло вверх в 1948-м, когда Сталин начал новый виток террора. Помимо всего этого, большинство специалистов, работавших в архивах, сходятся в том, что цифры основаны на подлинной компиляции данных, которые НКВД получал из лагерей. Они согласуются с данными других советских правительственных ведомств, в частности Наркомфина.[1544] Тем не менее они отражают не всю правду.
Во-первых, цифра за конкретный год может ввести в заблуждение, потому что она маскирует очень высокий оборот людей в лагерной системе. К примеру, за 1943 год, согласно архивам, через ГУЛАГ прошло 2 421 000 заключенных, хотя данные на начало и конец года показывают снижение общего числа с 1,5 до 1,2 миллиона. Это число включает в себя перемещения внутри системы и указывает на огромную интенсивность движения заключенных, не отраженного в общих цифрах.[1545] Сходным образом, во время войны из лагерей в Красную Армию был переведен почти миллион заключенных, что не очень сильно сказалось на общей статистике, потому что арестов в военные годы тоже было много. Другой пример: в 1947 году в лагеря поступило 1 490 959 человек, выбыло 1 012 967. Эта колоссальная «ротация» тоже не отражена в таблиwt.[1546]
Заключенные выбывали в случае смерти, побега, окончания срока, зачисления в Красную Армию, перевода на административную должность. Как я уже писала, часто объявлялись амнистии для стариков, больных и беременных женщин, но за амнистией неизменно следовала новая волна арестов. Это постоянное, массовое движение заключенных — причина того, что цифры на самом деле гораздо выше, чем может показаться: к 1940 году через лагеря прошло восемь миллионов человек.[1547] Используя имеющуюся статистику поступления и выбытия заключенных и сопоставляя различные источники, автор единственного исчерпывающего расчета, какой я видела, оценивает число советских граждан, прошедших через лагеря и колонии в 1929–1953 годах в восемнадцать миллионов. Эта цифра согласуется с другими данными, которые обнародовали в 90-е годы высокопоставленные сотрудники российских органов безопасности. Согласно одному источнику, сам Хрущев говорил о семнадцати миллионах человек, прошедших через лагеря принудительного труда в 1937–1953 годах.[1548]
Но, если копнуть глубже, и эта цифра обманчива. Как читателю этой книги уже известно, не все, кого советская система обрекала на принудительный труд, отбывали срок в концлагерях, подведомственных ГУЛАГу. Во-первых, приведенные выше цифры не включают сотни тысяч людей, приговоренных к «принудительному труду без лишения свободы» за производственные правонарушения. Что еще более важно, было еще по меньшей мере три многочисленные категории подневольных тружеников: военнопленные, обитатели послевоенных проверочно-фильтрационных лагерей и, самое главное, спецпереселенцы — вначале «кулаки», затем поляки, прибалтийцы и прочие, депортированные в 1939–1940 годы, и наконец кавказцы, татары, немцы Поволжья и представители других народов, депортированные во время войны.
Численность первых двух групп оценить довольно легко. Из нескольких надежных источников нам известно, что военнопленных было более четырех миллионов.[1549] Мы знаем также, что с 27 декабря 1941 года по 1 октября 1944-го в фильтрационные лагеря НКВД поступило 421 199 человек и что 10 мая 1945 года в них еще находилось более 160 000 человек, занятых принудительным трудом. В январе 1946 года НКВД ликвидировал эти лагеря и репатриировал в СССР еще 228 000 человек для дальнейшей проверки. Правдоподобной поэтому выглядит общая цифра 700 000 или около того.
Спецпереселенцев подсчитать труднее — хотя бы потому, что было очень много разных категорий ссыльных, посылавшихся в разные места в разное время и по разным причинам. В 20-е годы многих тогдашних оппонентов большевизма — меньшевиков, эсеров и прочих — ссылали административным порядком. Это означало, что формально они не имели отношения к ГУЛАГу, но репрессиям они, безусловно, подвергались. В начале 30-х годов власти сослали 2,1 миллиона «кулаков», но неизвестное их количество (наверняка сотни тысяч) было изгнано не в Казахстан и не в Сибирь, а в другие местности тех же районов страны или на неплодородные земли колхозов, куда зачисляли их односельчан. Поскольку многие, судя по всему, оттуда бежали, трудно сказать, включать этих людей в общую цифру или нет. Гораздо понятнее положение национальных групп, отправленных в «спецпоселки» во время или сразу после войны. Не вызывают вопросов и отдельные специфические группы, которые, правда, легко упустить из виду, например 17 000 «бывших людей», высланных из Ленинграда после убийства Кирова. Еще были советские немцы, которых физически никуда не перемещали, просто их поселки в Сибири и Центральной Азии превратили в «спецпоселки», так что ГУЛАГ, можно сказать, пришел к ним домой. Еще были дети, родившиеся у ссыльных, — этих детей, безусловно, тоже следует считать ссыльными.
В результате у разных специалистов, пытавшихся сопоставить и свести воедино различные опубликованные статистические данные обо всех этих группах, получались несколько различные цифры. В книге «Не по своей воле», опубликованной «Мемориалом» в 2001 году, историк Павел Полян, сложив численность всех категорий спецпереселенцев, получил итог: 6 015 000.[1550] Однако Отто Поль, исследовав архивные публикации, называет другую цифру: семь с небольшим миллионов спецпереселенцев с 1930 по 1948 год.[1551] По его данным, количество жителей «спецпоселков» в послевоенные годы менялось так:
Период
Кол-во «спецпоселенцев»
Октябрь 1945 г.
2 230 500
Октябрь 1946 г.
2 463 940
Октябрь 1948 г.
2 104 571
1 января 1949 г.
2 300 223
1 января 1953 г.
2 753 356
Тем не менее, считая, что низшая оценка удовлетворит самых придирчивых, я беру цифру Поляна: шесть миллионов ссыльных.
Складывая все воедино, получаем общее число прошедших через систему принудительного труда в СССР: 28,7 миллиона человек.
Я, конечно, понимаю, что всех эта цифра не удовлетворит. Некоторые скажут, что не всякого арестованного или высланного можно считать «жертвой», поскольку среди них были и преступники, в том числе военные преступники. Но хотя действительно миллионы людей были осуждены по уголовным статьям, я не верю, что сколько-нибудь значительную часть от общего числа составляли преступники в каком-либо нормальном смысле слова. Женщина, собравшая на сжатом поле несколько колосков, — не преступница, мужчина, три раза опоздавший на работу, — не преступник (отец генерала Александра Лебедя получил лагерный срок именно за это). И, если уж на то пошло, военнопленный, которого через много лет после окончания войны все еще держат в лагере принудительного труда, — не военнопленный в сколько-нибудь законном смысле слова. По каким угодно подсчетам настоящие профессиональные преступники составляли в любом лагере ничтожное меньшинство, и поэтому я считаю возможным не корректировать приведенные цифры.
Кое-кого, однако, результат не удовлетворит по другим причинам. Есть вопрос, который, пока я писала эту книгу, мне, разумеется, задавали множество раз: из этих 28,7 миллионов — сколько погибло?
И опять дать ответ непросто. Ни по ГУЛАГу, ни по ссыльным вполне удовлетворительной статистики смертей на данный момент не существует.[1552] Может быть, в ближайшие годы появятся более надежные данные — во всяком случае, один бывший сотрудник МВД лично взял на себя труд аккуратно просмотреть все архивные материалы, лагерь за лагерем и год за годом, и постараться определить достоверные цифры. Руководствуясь, возможно, несколько иными мотивами, общество «Мемориал», уже выпустившее первый надежный справочник по системе исправительно-трудовых лагерей, тоже взялось за подсчет жертв репрессий.
Пока идет эта работа, приходится довольствоваться тем, что мы имеем, — годичными сведениями о смертности в ГУЛАГе, взятыми из архивных дел Отдела учета и распределения заключенных. В эти цифры, по-видимому, не входят случаи смерти в тюрьме или на этапе. Они даются на основании сводных документов НКВД, а не на основании данных по отдельным лагерям. К спецпереселенцам они не имеют отношения вообще. И все же я, хоть и неохотно, приведу их здесь:
Количество умерших заключенных (чел.)
В скобках — в % от общего кол-ва заключенных
1930
7 980 (4,2 %)
1942
352 560 (24,9 %)
1931
7 283 (2,9 %)
1943
267 826 (22,4 %)
1932
13 197 (4,81 %)
1944
114 481 (9,2 %)
1933
67 297 (15,3 %)
1945
81 917 (5,95 %)
1934
25 187 (4,28 %)
1946
30 715 (2,2 %)
1935
31 636 (2,75 %)
1947
66 830 (3,59 %)
1936
24 993 (2,11 %)
1948
50 659 (2,28 %)
1937
31 056 (2,42 %)
1949
29 350 (1,21 %)
1938
108 654 (5,35 %)
1950
24 511 (0,95 %)
1939
44 750 (3,1 %)
1951
22 466 (0,92 %)
1940
41 275 (2,72 %)
1952
20 643 (0,84 %)
1941
115 484 (6,1 %)
1953
9 628 (0,67 %)
Как и официальная статистика числа заключенных, эта таблица выявляет некоторые закономерности, согласующиеся с другими данными. В частности, резкий всплеск 1933 года — безусловно, результат голода, убившего от шести до семи миллионов «свободных» советских граждан. Меньший всплеск 1938-го, скорее всего, отражает массовые расстрелы, происходившие в том году в некоторых лагерях. О колоссальном увеличении смертности во время войны (в 1942-м умерла почти четверть заключенных) говорится и в воспоминаниях людей, бывших тогда в лагерях. Главная причина — голод. Продовольствия не хватало не только в лагерях, но и в стране в целом.
Но даже если и когда эти цифры будут уточнены, на вопрос: «Сколько погибло?» все равно нелегко будет ответить. Честно говоря, никакие цифры смертности, представленные лагерным или гулаговским начальством, нельзя считать вполне достоверными. «Культура» лагерных проверок и взысканий, помимо прочего, создавала заинтересованность лагерного начальства в сокрытии истинной смертности: не случайно как архивные материалы, так и мемуары показывают, что обычной практикой во многих лагерях было досрочно освобождать умирающих, тем самым улучшали статистику.[1553] Хотя ссыльных не переводили так часто с места на место и не отпускали перед смертью, система ссылки по самой природе своей (многие сосланные жили в глухих поселках далеко от региональных властей) исключала возможность ведения вполне надежной статистики смертей.
Что еще более важно, сам вопрос следовало бы поставить более точно. «Сколько погибло?» — вопрос, применительно к Советскому Союзу, очень расплывчатый, и тот, кто его задает, должен прежде всего понять, что именно он хочет знать. Если, к примеру, он просто-напросто хочет знать, сколько человек погибло в лагерях ГУЛАГа и поселках для ссыльных в сталинскую эпоху (с 1929-го по 1953 год), то имеется цифра, основанная на архивных данных, хотя даже тот историк, что ее приводит, указывает, что она неполная и не учитывает всех категорий заключенных за все годы. Привожу ее, опять-таки неохотно: 2 749 163.[1554]
Но даже если бы это была полная цифра, она все равно не отражала бы общего количества жертв сталинской судебной системы. Как я уже писала в предисловии, советские «органы», как правило, не использовали свои лагеря для убийств. Если им нужно было осуществить массовое убийство, они делали это в лесу. Безусловно, эти жертвы тоже нужно отнести на счет советского «правосудия», и их было много. Используя архивы, одна группа исследователей вывела такую цифру: 786 098 казненных по политическим мотивам с 1934 по 1953 год. Большинство историков считают ее более или менее достоверной, однако массовым казням всегда сопутствовали спешка и хаос, поэтому точно знать мы, скорее всего, не будем никогда. Но даже в это число (слишком точное, по-моему, чтобы быть надежным) не входят те, кто умер в эшелонах по дороге в лагерь, кто умер во время следствия, кого казнили формально не за «политическое» преступление, но тем не менее на сомнительных основаниях. В него не входят 20 000 с лишним польских офицеров, убитых в Катыни, и, самое главное, те, кто умер спустя считаные дни после освобождения. Если нам нужна цифра, включающая все эти категории погибших, то она будет больше, и, вероятно, намного, хотя оценки, опять-таки, сильно различаются между собой.
Но и эти цифры, как выясняется, не всегда отвечают на вопрос, который хотят задать люди. Нередко тот, кто спрашивал меня: «Сколько погибло?», имел в виду общее количество «ненужных» смертей в результате большевистского переворота. То есть — сколько человек погибло из-за «красного террора» и гражданской войны, из-за голода, возникшего в результате жестокой коллективизации, из-за массовых депортаций, из-за массовых казней, из-за убийств и тяжелых условий в лагерях 20-х годов, 60-х — 80-х годов, не говоря уже о лагерях сталинского периода. В этом случае цифра, конечно, будет гораздо выше, но о ней можно только строить догадки. Французские авторы «Черной книги коммунизма» говорят о двадцати миллионах погибших. Другие — о десяти-двенадцати миллионах.[1555]
Получить одну весомую цифру смертей было бы, конечно, заманчиво — это позволило бы, в частности, сопоставить Сталина с Гитлером или Мао. Но даже если бы мы такую цифру получили, я не уверена что она рассказала бы нам всю историю страданий. К примеру, никакие официальные цифры не могут отразить смертность среди оставшихся после ареста человека одиноких жен, детей и престарелых родителей, — такая статистика просто не велась. Во время войны старики умирали с голоду; если бы их арестованные сыновья не добывали уголь в Воркуте, они, возможно, остались бы живы. В холодных, плохо оборудованных детдомах дети гибли от эпидемий тифа и кори; если бы их матери не шили арестантскую одежду в Кен-гире, они, возможно, тоже остались бы живы.
Никакие цифры не способны отразить совокупное воздействие сталинских репрессий на жизнь и здоровье целых семей. Мужчину осудили и расстреляли как «врага народа»; его жену отправили в лагерь как «члена семьи»; его дети выросли в приютах и стали уголовниками; его мать умерла от горя; его двоюродные братья, дяди и тети перестали знаться друг с другом, боясь, что на них упадет тень. Семьи разваливались, дружбы прекращались, страх тяжело давил на тех, кого оставили на свободе, пусть даже они не умирали.
Статистика никогда не может дать полное представление о случившемся. Не могут дать его и архивные документы, на которых основана немалая часть этой книги. Все те, кто красноречиво и страстно писал о ГУЛАГе, понимали это
Автор: Эпплбаум Энн.
Эти статистические данные о заключенных лагеря Освенцим взяты непосредственно из советских архивных материалов, которые теперь доступны на микрофотокопиях из бывшего Центрального государственного Особого архива СССР. Эту информацию также подтверждают немало использованных здесь немецких архивных данных относительно немецкой государственной железной дороги, находящихся в немецком Государственном архиве (Bundesarchiv). Железная дорога отвечала за доставку обитателей в концентрационные лагеря и вывоза из них - и эта информация из российских данных точно отражена в документах Reichsbahn.
Еще один способ подтверждения присутствует в осуществлявшихся радиоперехватах военного времени. Британская военная разведка подслушивала радиообмен – о том как Освенцим (и других лагеря) направляли регулярные отчеты в соответствующее правительственное ведомство в Берлине. Эти сообщения посылались либо открытым текстом либо с низким уровнем шифрования и состояли из списков чисел, соответствующих различным категориям заключенных.
Приведенные данные взяты полностью из отчетов руководителя системы нацистских концентрационных лагерей Рихарда Глюкса (Richard Glucks) по заключенным Освенцима с мая 1940 по декабрь 1944 года, находящихся на микрофильмах Центрального государственного Особого архива СССР ((ЦГОА, теперь Российский государственный военный архив (РГВА), хранилище на ул. Выборгская 3, Москва).
Источники:
ЦГОА № 187603, Микрофильмы 281-286, следующее:
Микрофильм 281, 1940: Кадры 107-869
Микрофильм 282, 1940-41: Кадры 001-875
Микрофильм 283, 1941-42: Кадры 001-872
Микрофильм 284 1942-43: Кадры 003-862
Микрофильм 285, 1943-44: Кадры 019-852
Микрофильм 286, 1945: Кадры 001-329.
Российские микрофильмы охватывают все данные из концлагерей 1935 - 1945 гг., и данные по Освенциму были взяты оттуда. Заметим, однако, что каждый ежемесячный отчет охватывает все лагеря и не существует такого понятия, как «данные по Освенциму» или «Берген-Бельзену» или «данные по Маутхаузену». Информация по Освенциму, например, за июль 1942 г. находится среди данных по другим лагерям и собрана в советских архивных материалах, доступных сейчас на микрофильмах из бывшего Центрального государственного Особого архива СССР, имевшем до 1992 г. статус закрытого учреждения.
Таблица 1: Не-еврейские заключенные, поступившие в Аушвиц
1940
1941
1942
1943
1944
Январь
–
1691
843
9474
1767
Февраль
–
1339
1508
4065
1052
Март
–
221
1071
15618
573
Апрель
–
4051
1817
7346
5971
Май
70
1793
1881
4868
2097
Июнь
1225
731
2583
3368
1412
Июль
147
1925
3493
4942
1368
Август
1156
473
3106
5282
6890
Сентябрь
1873
785
1628
4531
4604
Октябрь
471
7191
2952
8179
674
Ноябрь
637
1215
2507
3676
1854
Декабрь
1190
1217
3172
4961
1251
ВСЕГО
6769
22632
26561
76310
29513
Всего не-евреев в Аушвице, 1940-1944: 161,785
Таблица 2: Еврейские заключенные, поступившие в Аушвиц 1941-1944
1941
1942
1943
1944
Январь
–
1166
6076
1445
Февраль
–
6762
2507
1299
Март
–
1000
9037
1178
Апрель
–
3004
5054
3175
Май
–
9736
2453
18927
Июнь
–
3518
2520
8438
Июль
171
3419
4201
12924
Август
–
5990
13382
12705
Сентябрь
–
4146
7990
2126
Октябрь
–
4742
1624
1177
Ноябрь
1
–
3921
–
Декабрь
6
–
7180
–
ВСЕГО
178
43483
65945
63394
Всего евреев в Аушвице, 1941-1944: 173,000
Общее количество обитателей в Аушвице, 1940-1944: 334,785
Таблица 3: Смертные случаи от сыпного тифа в Аушвице, 1941-1944
1941
1942
1943
1944
Январь
–
1776
2123
2801
Февраль
–
1515
2979
1933
Март
–
3018
4604
2321
Апрель
–
1392
2835
1771
Май
–
2911
2378
981
Июнь
–
3688
2980
1575
Июль
–
4124
3438
1121
Август
–
4968
2633
1847
Сентябрь
–
1497
2901
3313
Октябрь
2128
6092
3549
3095
Ноябрь
5084
103
4621
927
Декабрь
2585
1023
4679
120
ВСЕГО
9797
32107
39720
21805
Всего смертных случаев от сыпного тифа в Аушвице, 1941-1944: 103,429
Таблица 4: Смертные случаи среди евреев от сыпного тифа в Аушвице, 1942-1944
1942
1943
1944
Январь
875
1502
1429
Февраль
906
1729
876
Март
1789
3981
1312
Апрель
875
895
632
Май
1991
1721
407
Июнь
2406
1990
884
Июль
3090
2017
455
Август
3271
968
1129
Сентябрь
919
1803
1871
Октябрь
4789
2705
1294
Ноябрь
29
3219
927
Декабрь
621
2842
91
ВСЕГО
21561
25372
11307
Всего смертных случаев среди евреев от сыпного тифа в Аушвице, 1942-1944: 58,240
Всего смертных случаев среди не-евреев от сыпного тифа в Аушвице, 1941-1944: 45,189
Таблица 5: Смертные случаи по естественным причинам (без сыпного тифа) в Аушвице, 1940-1944
1940
1941
1942
1943
1944
Январь
–
142
120
103
120
Февраль
–
175
77
221
191
Март
–
165
42
198
178
Апрель
–
9
39
89
167
Май
6
47
23
62
155
Июнь
23
19
21
56
151
Июль
15
5
16
31
98
Август
35
11
5
38
65
Сентябрь
9
23
19
96
54
Октябрь
21
2
25
102
67
Ноябрь
34
39
49
235
94
Декабрь
30
48
61
197
17
ВСЕГО
173
685
497
1428
1357
Всего смертных случаев по естественным причинам (без сыпного тифа) в Аушвице, 1940-1944: 4,140
Таблица 6: Смертные случаи по естественным причинам (без сыпного тифа) среди евреев в Аушвице, 1941-1944
1941
1942
1943
1944
Январь
–
62
62
98
Февраль
–
39
117
127
Март
–
32
120
111
Апрель
–
26
43
140
Май
–
11
37
90
Июнь
–
5
41
107
Июль
–
9
16
49
Август
–
1
24
32
Сентябрь
–
11
61
41
Октябрь
–
19
81
39
Ноябрь
–
37
104
81
Декабрь
7
48
130
6
ВСЕГО
7
300
836
921
Всего смертных случаев по естественным причинам (без сыпного тифа) среди евреев в Аушвице, 1941-1944: 2,064
Таблица 7: Переводы из Аушвица, 1940-1944
1940
1941
1942
1943
1944
Январь
–
657
–
–
612
Февраль
–
8
196
–
2060
Март
–
–
275
3001
881
Апрель
–
1002
158
1024
2500
Май
–
36
423
–
7923
Июнь
–
4
1845
–
9228
Июль
–
–
753
–
15628
Август
–
–
–
3195
8957
Сентябрь
–
–
–
600
9091
Октябрь
11
–
–
4544
33244
Ноябрь
–
–
–
3500
8309
Декабрь
–
–
–
333
1455
ВСЕГО
11
1707
3650
16197
99888
Всего переводов из Аушвица, 1940-1944: 121,453
Таблица 8: Переводы евреев из Аушвица, 1941-1944
1941
1942
1943
1944
Январь
271
–
–
409
Февраль
–
120
–
1843
Март
–
37
1572
410
Апрель
459
30
630
1927
Май
17
112
–
7540
Июнь
–
873
–
8109
Июль
–
120
–
13765
Август
–
–
2871
7501
Сентябрь
–
–
395
8502
Октябрь
–
–
3201
28509
Ноябрь
–
–
3264
7322
Декабрь
–
–
173
761
ВСЕГО
747
1292
12106
86598
Общее количество переведенных из Аушвица евреев, 1941-1944: 100,743
Таблица 9: Административные казни в Аушвице, 1940-1944
1940
1941
1942
1943
1944
Nov 22 40 поляков
Jan 3
1 Поляк
July 3 80 поляков
Aug 1
1 еврей
Nov 14
151 поляк
Dec 1
1 поляк
Dec 20
5 поляков
Jan 24 1 Советский
Apr 3 11 Поляков
May 27 150 Поляков
May 28 1 Еврей
June 4 3 Еврея
June 9 3 Еврея
June 10 13 Поляков
June 11 3 Еврея
June 12 60 Поляков, 2 еврея
June 13 6 Евреев
June 15 200 Поляков
June 16 2 Поляков, 2 еврея
June 18 8 Еврея
June 19 50 поляков, 4 еврея
June 20 4 Чеха
June 22 4 Еврея
June 23 3 Еврея
June 25 3 Еврея
June 26 40 Поляков, 1 Еврей
June 27 4 Еврея
June 29 2 Поляков, 3 Еврея
July 1 15 Еврея
July 2 9 евреев
July 14 10 Поляков, 2 Еврея
July 16 9 поляков
July 20 50 Поляков
July 23 2 еврея
July 29 14 Поляков
Aug 11 11 Еврея
Aug 13 1 Поляк
Aug 18 60 Поляков
Aug 21 57 Поляков
Sept 5 1 Еврей
Sept 25 3 Поляков
Nov 9 3 Поляков
Nov 14 1 Поляк
Nov 17 1 Поляк
Dec 4 9 Поляков, 2 советских
Jan 6 9 поляков, 5 евреев
Jan 14 6 Поляков
Jan 25 22 поляка
Jan 26 7 поляков, 2 еврея
Feb 7 2 поляка
Feb 9 2 Поляка,1 еврей
Feb 13 16 Поляков
Feb 19 11 Поляков, 3 Еврея
Mar 17 1 Поляк
Apr 3 26 поляков
Apr 13 2 цыгана
May 22 13 Поляков, 6 Евреев, 5 Цыган
May 31 1 Цыган
June 10 20 Поляков
June 25 68 Поляков
June 28 30 Поляков
July 24 1 Поляк
July 28 4 поляка
Aug 20 38 Поляков
Sept 4 45 Поляков,
8 советских
Sept 21 2 Поляка
Sept 28 9 Поляков, 6 Еврея, 12 Цыган, 1 Чех
Oct 11 54 Поляков
Nov 9 50 Поляков
Feb 1
19 поляков,
8 советских
Mar 24
4 поляка,
3 еврея
Sept 15
2 поляка
40 поляков
238 поляков,
1 еврей
746 поляков,
90 евреев,
3 советских,
4 чеха
436 поляков, 23 еврея,
8 советских, 1 чех,
20 цыган
25 поляков,
3 еврея,
8 советских
Всего казненных поляков: 1,485
Всего казненных евреев: 117
Всего казненных советских: 19
Всего казненных чехов: 5
Всего казненных цыган: 20
Общее число казненных заключенных: 1,646
Таблица 10: Венгерские евреи отправленные в Аушвиц и переведенные оттуда, 1944
Поступило
Выбыло
Май
8548
2963
Июнь
3981
5934
Июль
6543
9630
Август
3881
1500
Сентябрь
163
1300
Октябрь
1
200
ВСЕГО
23117
21527
Венгерские евреи остававшиеся в Аушвице после октября 1944: 1,590
Примечание: утверждаемое количество венгерских евреев отправленных в Аушвиц в течение мая-октября 1944 согласно Люси Давидович в книге, Война против евреев, New York (1975) составляет 450,000; у Рауля Хилберга в книге, Уничтожение европейских евреев, New York (1985) составляет 180,000.
Таблица 11. Общее число еврейских заключенных в системе лагерей Аушвиц , 1941-1944
Поступило
Выбыло
Еврейские заключенные в системе лагерей Аушвиц
173,000
Еврейские заключенные, умершие от тифа
58,240
Еврейские заключенные, умершие естественной смертью
2,064
Казненные еврейские заключенные
117
Еврейские заключенные переведенные в другие лагеря
100,743
ВСЕГО
173,000
161,164
Число еврейских заключенных, остающихся в конце 1944: 11,836 плюс допуски в течение ноября и декабря 1944.
Примечания:
Эти статистические данные были собраны и скомпилированы несколькими людьми, на основе микрофильмов копий оригинальных записей;
Данные за несколько месяцев недоступны и в отчет включены лишь известные числа. Там где данные отсутствует стоит прочерк;
Военнопленные не учитывались здесь как заключенные.
Когда СС эвакуировал комплекс трудового лагеря Освенцима 15 января 1945, они оставили большое количество заключенных. Многие из них были слишком стары или слишком больны, чтобы поехать, и их оставили в их бараках, охраняемых польским ополчением, которое было сформировано ранее Гансом Франком. С подходом Красной Армии в начале 1945, эти польские охранники без разбора нападали на бараки с заключенными внутри, используя ручные гранаты и пулеметы.
Широкоизвестно о сильной враждебности католических поляков к огромной еврейской общине в Польше. Когда советы вторглись в Польшу, одним из самых значительных опасений польского руководства и правительства состояло в том, что 500,000 еврейских жителей Налевского (Nalevski) района Варшавы поднимутся против них в поддержку продвигающихся большевистских армий. Многие польские евреи бежали после провала советского нападения и многие оставшиеся были немедленно убиты поляками, когда центральное правительство рухнуло после немецкого вторжения в 1939 году.
Хотя точной цифры погибших среди оставшихся заключенных Освенцима в 1945 году не имеется, несколько существующих советских военных докладов показывают число погибших от 7000 до 10000. Бывшие члены польского ополчения впоследствии утверждали, что многие из погибших были застрелены советскими войсками , когда они пытались покинуть освобожденные лагеря. Русские не любили евреев, возможно вспоминали их зверства против русских во время молодости Иосифа Сталина. Сколько из 1,590 интернированных венгерских евреев, остающихся в Освенциме, погибло в этом славянском Холокосте, не известно.
Истина, вероятно, никогда не будет известна, но, по крайней мере, за это злодеяние нельзя возложить ответственность на немцев, находившихся в то время за сотни километров.
Составитель Dr. Гермар Рудольф
30 декабря, 2010 г.
Начальник - Берман Яков Матвеевич.До 1936 г. Начальником Главного Управления Исправительных Трудовых Лагерей - ГУЛАГ - был Берман Матвей, а начальником Отдела НКВД СССР был Берман Борис.
Его заместитель -- Рапопорт С.Г., Эйхманс Ф.И.
Главный бухгалтер НКВД Берензон
Начальник химлаборатории (отравление ядами) Майрановский
Заместитель М. Д. Бермана Фирин Самуил Яковлевич.
Начальник начальник беломорского политического лагеря - Коган Самуил Леонидович.
Начальник лагерей и поселений Северного края - Финкельштейн.
Начальник лагерей и поселений Свердловской обл. - Погребинский.
Начальник лагерей и поселений Западной Сибири - Сабо (Шабо), затем Гогель
Начальник лагерей и поселений Казахстана - Волин. Начальник СЛОН - Серпуховский.
Начальник Верхне-Уральского полит. изолятора особого назначения - Мезнер.
НАЧАЛЬНИКИ УПРАВЛЕНИЯ НКВД НА МЕСТАХ
Московская обл. – Реденс, Ленинградская область – Заковский, Западная обл. – Блат, Северный край – Ритковский, Азово-Черноморский край – Фридберг, Саратовский край – Пилляр, Сталинградский край – Раппопорт, Оренбургская область – Райский, Горьковский край – Абрампольский, Северо-Кавказский край – Файвилович, Свердловская область – Шкляр, Башкирская АССР – Зеликман.
А посадили одного вашего деда
Почему?
Не задумывались?
"Шпион" к врагам народа присваивалось автоматически
Александр Яковлев при помощи "спец-лабораторий НКВД" подделал документы, только тогда поляки приняли документы.
Он что недееспособный?
ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИИ ЛАГЕРЕЙ И ПОСЕЛЕНИЙ НКВД
Начальник - Берман Яков Матвеевич.До 1936 г. Начальником Главного Управления Исправительных Трудовых Лагерей - ГУЛАГ - был Берман Матвей, а начальником Отдела НКВД СССР был Берман Борис.
Его заместитель -- Рапопорт С.Г., Эйхманс Ф.И.
Главный бухгалтер НКВД Берензон
Начальник химлаборатории (отравление ядами) Майрановский
Заместитель М. Д. Бермана Фирин Самуил Яковлевич.
Начальник начальник беломорского политического лагеря - Коган Самуил Леонидович.
Начальник лагерей и поселений Северного края - Финкельштейн.
Начальник лагерей и поселений Свердловской обл. - Погребинский.
Начальник лагерей и поселений Западной Сибири - Сабо (Шабо), затем Гогель
Начальник лагерей и поселений Казахстана - Волин. Начальник СЛОН - Серпуховский.
Начальник Верхне-Уральского полит. изолятора особого назначения - Мезнер.
НАЧАЛЬНИКИ УПРАВЛЕНИЯ НКВД НА МЕСТАХ
Московская обл. – Реденс, Ленинградская область – Заковский, Западная обл. – Блат, Северный край – Ритковский, Азово-Черноморский край – Фридберг, Саратовский край – Пилляр, Сталинградский край – Раппопорт, Оренбургская область – Райский, Горьковский край – Абрампольский, Северо-Кавказский край – Файвилович, Свердловская область – Шкляр, Башкирская АССР – Зеликман.