В селе Керчомъя дети остались без школьного автобуса
В БНК обратились жители села Керчомъя Усть-Куломского района, дети которых вынуждены добираться до школы пешком несколько километров. При этом школьный автобус простаивает, а его водитель отдыхает. По словам сельчан, школьников возит местный житель на лошади. В администрации района БНК подтвердили наличие проблемы, списав все на бюрократию при перевыпуске карты водителя.

- Когда сокращают работников школы, еще можно понять - экономия. Но когда экономия доходит до того, что дети в сильные морозы идут до школы пешком - это перебор. Школьный водитель пьет, автобус стоит, а дети едут учиться на лошади, - написали в комментариях на БНК возмущенные родители.
Руководитель администрации Усть-Куломского района Сергей Рубан подтвердил БНК, что в селе Керчомъя есть проблемы со школьным автобусом. По его словам, они связаны с оформлением карты водителя.
- Каждые три года необходимо продлевать карту водителя, без нее мы не вправе выезжать на автобусе. Заявка на продление отправляется за месяц до истечения срока действия карты. Директор школы отправила документы, но несколько раз приходил отказ - какие-то технические моменты. Вместо положенного на переоформление месяца, карта для села Керчомъя делается уже два месяца, - объяснил ситуацию Сергей Рубан.
По его словам, протяженность села составляет восемь километров, а школа находится в его центре. Таким образом, детям надо идти до школы максимум три-четыре километра.
Начальник районного управления образования Оксана Лебедева пояснила БНК, что по нормативам автобус должен возить школьников начального звена, если расстояние от дома до школы больше двух километров, среднего звена - свыше четырех километров. То есть в пределах села автобус должен возить только самых младших детей, а их обучается не так много. По ее словам, жалоб со стороны родителей не поступало, за исключением одной активистки.
- Директор еще 9 октября отправила в Москву заявку на продление карты водителя, но она до сих пор не рассмотрена. Сказали позвонить в понедельник, возможно, уже будет готово и к вечеру доставят нам, - сообщила Оксана Лебедева. - Родители были заранее предупреждены, что возникнут небольшие неудобства, и детей придется возить самим. Все отнеслись с пониманием. Да и мороз был только пять дней и пришелся в основном на выходные. Детям наоборот полезно погулять, сейчас погода хорошая установилась.
По словам Оксаны Лебедевой, родители преувеличивают, что детей возят на лошади. Такого здесь не было с 90-х годов.
- Хотя, что плохого в том, что они проедут на гужевом транспорте? Наоборот, экзотика, - добавила начальник районного управления образования.
В министерстве образования, науки и молодежной политики Коми сообщили БНК, что ситуация в Керчомъе находится на контроле ведомства.
- Карта водителя и карта предприятия подлежит замене один раз в три года. По нормативным актам замена карты с истекающим сроком действия производится на основании заявления держателя карты, то есть непосредственно водителя и и образовательной организации. Заявление о выдаче карты на новый срок направляется не позднее чем за 15 рабочих дней до даты истечения срока действия карты. Допускается замена карты с новым сроком действия, если до истечения срока старой осталось меньше шести месяцев, - прокомментировали в Минобразе Коми.
В ведомстве добавили, что за замену тахографов, обслуживание оборудования ГЛОНАСС, перевыпуск карт водителей и финансирование этих процедур отвечают органы местного управления и образовательные учреждения. Эти вопросы отражены в приказах министерства «О подготовке муниципальных образовательных организаций к учебному 2017/2018 году» и «О подготовке государственных организаций, осуществляющих образовательную деятельность, к учебному 2017/2018 году».
Комментарии (49)
............................................
Какие умные. Когда Кипрушев Анатолий работал , у него все было на соплях. Однажды керчомские дети ехали на медосмотр с фельшером (жив еще Жикин-то) и колесо поехало вперед автобуса. Директор Толика уволила, а по факту все скрыла от ГАИ. А теперь говорите водитель пьет . У Тюрнина хоть пьет колеса не убегают в разные стороны.
Временно можно и посопровождать своих детей в школу, или установить дежурство среди родителей, которые пешком бы сопровождали группу детей.
А у нас, как всегда, виновато государство, скоро пу-нуть самостоятельно будут неспособны
Смотритель прижал кулаки к своей барсучьей душегрейке, наклоняясь вперед: — Да как же-с нам не понять-то? Как не понять-с? Вам ехать надобно-с, я понимаю очень хорошо-с. А у меня лошадей нет и до завтра никак не будет!
— Михалыч, нешто Перхушу просить?Смотритель сразу пришел в себя.— Можно и Перхушу упросить, — почесал он правой рукой левую, полуоборачиваясь к жене. — Но они ж хотят казенных лошадей. — Мне все равно каких! — воскликнул доктор. — Лошадей! Лошадей! Ло-ша-дей!
Смотритель зашаркал к конторке:
— Ежели он не у дяди в Хопрове, можно и упросить...
— И чаво? — почесалась голова.
— А вот свез бы ты его на самоходе-то.
Павел Ильич подошел к печи:
— В Долгом эпидемия, мне непременно надо быть там сегодня. Непременно!
— Эпидемия? — Перхуша протер глаз большими заскорузлыми пальцами с грязными ногтями. — Слыхал про эпидемию. Завчера на поште в Хопрове говорили.
— Меня там ждут больные. Я везу вакцину.
— Вак-цину? — произнес он уважительно и осторожно, словно боясь уронить это слово на свой старый, истертый и щелястый пол.
— Вакцину, — повторил доктор и стянул с головы свой лисий малахай, под которым ему тут же стало жарко.
— Так ведь мятель, барин. — Перхуша глянул в подслеповатое окошко.
— Знаю, что метель! Там больные люди ждут! — повысил голос доктор.
Перхуша вздохнул, почесал шею:
— Слышь, малой, ты тогда тово...
— Чаво? — раскрыл рот, не поняв, Васятка.
— Посиди тут. А как прогорит — заложишь трубу.
— Сделаю, дядь Козьма. — Васятка скинул с себя полушубок, свалил на лавку и сел рядом.
— У тебя самоход... какой тяги? — спросил доктор с облегчением.
— Пятьдесят лошадок.
— Ну что, засади вас, прокотимся? — спросил Перхуша своих лошадей, и они заржали еще громче.
Здесь были только жеребцы и мерины. Малые же кобылы ценились буквально на вес золота, их держали только коннозаводчики.
— На-ка хлебца, — произнес Перхуша и стал крошить хлеб и кидать его в комяги.
Лошади склонились к ним. Искрошив весь хлеб и подождав, пока они съедят его, он хлопнул в ладоши и громко скомандовал:
— Айда запрягаться!
И рывком поднял единую загородку, открывающую все стойла сразу.
Лошади пошли по деревянному, чисто выметенному желобу, становясь сразу в нем табуном, здороваясь друг с другом, покусываясь, грегоча и побрыкиваясь. Желоб уходил в стену, за которой впритык стоял самокат. Перхуша смотрел на табун, лицо его посветлело и помолодело. Он всегда радовался своим лошадям, даже когда был усталый, пьяный или униженный людьми. Сдвинув в сторону стенную заслонку, он открыл проход лошадям в упрёх самоката. Табун шел бодро, несмотря на холод, дохнувший из стылого нутра самоката.