В Корткеросском районном суде закончились прения сторон по уголовному делу в отношении начальника отделения госпожнадзора по Корткеросскому району Сергея Стахиева и инспекторов Андрея Макарова, Александра Гудырева и Валерия Оботурова, которые обвиняются в халатности в связи гибелью 23 стариков на пожаре в подъельском доме ветеранов. Адвокаты подсудимых заявили о том, что соцработники оговорили обвиняемых и что прокуратура должна была добиться закрытия дома ветеранов по причинам, не связанным с пожарной безопасностью. Прения начались с выступления гособвинителя, прокурора Екатерины Цуммер, которая заявила о доказанности вины подсудимых.

Подсудимые не признают за собой вины за Подъельск. Фото Михаила Дасюка

Поскольку фактически в здании находился дом престарелых, в котором проживали в том числе пять человек, утративших способность к самообслуживанию, то, по мнению гособвинителя, на объект распространялся свод правил для домов-интернатов с проживанием маломобильных граждан. Именно такой документ, а никакой другой, по мнению прокурора, обязан был применять к дому ветеранов начальник отделения ГПН Стахиев при определении критериев требований пожарной безопасности.

Сергей Стахиев, заявила прокурор, должен был требовать от подчиненных контролировать уровень знаний пожарной безопасности персонала и проживавших в доме ветеранов, а также вносить в предписания всех выявленные нарушения, в том числе те, которые относились к конструктивным особенностям здания. Гособвинитель сослался на выводы пожарно-технической экспертизы о том, что функциональное назначение объекта должно было быть выявлено инспекторами ГПН и отражено в актах инспекторов. Мероприятия по переустройству здания из нежилого в жилое не проводились, и указанные помещения не соответствовали стандартам для соцучреждений.

По убеждению гособвинителя, сотрудники ГПН не изучили нормативные документы и материалы контрольно-наблюдательного дела, не удостоверились в изменении функционального назначения строения, не выявили факт невозможности проживания в нем людей.

По мнению гособвинителя, начальник отделения ГПН обладал полномочиями по приостановлению деятельности дома ветеранов до судебного решения в том случае, если жизнь и здоровье людей подвергались опасности, но этого не сделал.

Здание бывшей школы имело пятую - наивысшую - степень пожароопасности. Оно не подлежало реконструкции для последующего размещения в нем дома престарелых. В нем нельзя было селить людей, поскольку это нарушало ряд противопожарных требований для домов-интернатов: пожарное депо находилось в 25 километрах (должно быть не дальше 3 км), степень огнестойкости должна быть не выше второй. Кроме того, в 30-метровом коридоре дома ветеранов отсутствовала перегородка, которая препятствовала бы быстрому распространению дыма. Норма проживания по жилой площади, приходящейся на одного человека, была превышена. Все эти факторы повлияли на исход трагедии.

Наибольшая вина за гибель людей лежит на Сергее Стахиеве, полагает гособвинение

По мнению стороны обвинения, Сергей Стахиев не контролировал полноту проверок, проводившихся подчиненными, порядок привлечения к ответственности должностных лиц. Он не обращал внимания, насколько тщательно инспекторы проверяли знания пожарной безопасности у персонала и проживавших. Это привело к тому, что жильцы курили в помещениях, а при срабатывании сигнализации соцработники ее просто отключали.

Инспектор Андрей Макаров, выявив низкий уровень знаний пожарной безопасности соцработников в доме ветеранов, не отразил это в предписании. Стахиев, вынеся в мае 2006 года предписание о приостановлении деятельности дома ветеранов, не проконтролировал его исполнение. Притом, что бывший руководитель управления соцзащиты населения по Корткеросскому району Раиса Коюшева на суде сообщила, что постановление о приостановке деятельности дома ветеранов до нее не доводилось.

Затем слово было предоставлено стороне защиты. Адвокат Андрей Данилов представлял интересы Сергея Стахиева и Андрея Макарова (на момент пожара он был старшим инспектором, сейчас – водитель, – БНКоми). По словам защитника, должностная инструкция начальника ОГПН не содержит тех требований, на которых строится предъявленное обвинение.

По словам адвоката, приостановление деятельности объекта – крайняя мера, и такая практика к 2009 году еще только нарабатывалась. По мнению защитника, закрыть дом ветеранов должна была прокуратура по причинам, не связанным с пожарной безопасностью. В 2006 году прокуратура района, проводила проверку дома ветеранов в связи с обращением Стахиева об имевшихся в нем нарушениях пожарной безопасности и неопределенностью статуса объекта. Надзорный орган, имея намного больше возможностей для истребования документов, допустил проживание и постоянную регистрацию престарелых людей в нежилом здании.

По словам Андрея Данилова, на основании постановления и.о. главы администрации Корткеросского района от 19 апреля 2005 года о создании в Подъельске сельского дома ветеранов и ответа прокуратуры, Стахиев сделал вывод, что здание по ул. Центральная, 5 – общественное, но никак не жилое, и применил соответствующие требования, которые совсем не применимы к домам престарелых.

С 2005 года его подзащитные семь раз инспектировали этот объект. При праве инспектировать один раз в два года было пять внеплановых проверок. ГПН предпринял две попытки закрыть дом ветеранов. В одном случае в этом требовании отказал суд.

По мнению стороны защиты, обвиняемые не знали о том, что в здании дома ветеранов до 1993 года располагалась школа. Смена функционального назначения происходила в начале 1990-х годов, когда ГПН не обладал полномочиями по рассмотрению проектной документации. Они считают, что причиной тяжких последствий пожара являлось действие обслуживающего персонала дома ветеранов, которые допускали курение и распитие спиртных напитков в здании.

Адвокат считает, что допрошенные соцработники оговаривают инспекторов, утверждая, что те не обучали персонал действиям при обнаружении пожара и обращению с сигнализацией. Этому противоречат подписи под документами о прохождении инструктажей. По мнению адвоката, такие показания являются формой защиты самих соцработников, которые 31 января 2009 года распивали спиртное на рабочем месте.

Адвокат сослался на выводы эксперта начальника Испытательной пожарной лаборатории Коми Владимира Лисина о том, что причинно-следственная связь между действиями сотрудников ГПН и тяжелыми последствиями отсутствует. Пожар в комнате № 9 произошел из-за того, что кто-то разжег костер. В комнате проживал Зубрилин, который в день пожара был неадекватен, ходил в женских колготках и очень рассерженный на соцработников Королева и Зюзеву, отказавших ему в деньгах на спиртное.

По мнению защиты, инспекторы не могут отвечать за то, что кто-то поджег здание, и за то, что два соцработника Панюков и Королев, зная правильный алгоритм действий при обнаружении возгорания, растерялись и стали тушить огонь, а не эвакуировать людей.

По словам адвоката Ольги Кузнецовой, защищающей подсудимых Оботурова и Гударева, в течение 10-15 минут трое мужчин (соцработники Панюков и Королев, посторонний Беляев) могли спасти пятерых неходячих стариков, а остальные проживавшие могли покинуть здание самостоятельно.

Адвокат Андрей Данилов обратил внимание суда на месторасположения погибших: практически все были обнаружены в своих кроватях, что говорит о том, что старики не предпринимали попыток эвакуации, не знали до последнего о пожаре. Он привел показания одного из спасшихся на пожаре Ярохина, который показал, что о начавшемся пожаре никто не сообщал.

После прений подсудимым было предоставлено последнее слово. Каждый их них вину не признал и просил суд принять объективное решение.

Приговор пожарным будет вынесен 23 марта.