ИК-49 для бывших силовиков стоит в Миша-Яге – поселке Печорского района Коми. В лагере снег с утра до ночи и зарабатывают 150 рублей в месяц. Корреспондент 47news побывал там, где бывшие подчиненные всесильного в прошлом генерала Сугробова шьют штаны для «Лукойла».

Фото 47news.ru и Николая Антоновского из архива БНК

- Количество колоний для простых людей, которые не связаны с правоохранительными органами, сокращается, и сокращено значительно. Но резко увеличивается количество колоний для бывших сотрудников. В этом году мы две открыли, и они уже заполнены. Надо открывать больше, - заявил 13 ноября замначальника ФСИН России Валерий Максименко в эфире «Эхо Москвы».

Сегодня в России более десяти колоний для б/с - бывших сотрудников. В ИК-49 строгого режима в поселке Миша-Яг машины с осужденными бывшими силовиками едут раз в три дня.
Лагерь расположился в полутора тысячах километров от Петербурга. Если на пассажирском поезде, то до ближайшего к колонии городу Печора — под двое суток, этап длится две недели. Если повезет.

Путь от «Новых Крестов» по железке до ИК-49 составляет от 10 до 30 дней. Вагон с б/с прицепляют к поездам дальнего следования, что идут от Петербурга в Вологду, затем в Череповец, далее через Архангельскую область и дальше на север.

Бывших везут в спецвагоне, в каждом купе которого, отгороженного от конвоя с собаками тюремной решеткой, едут 10-15 человек. Полок – четыре. Спят по очереди. Кто-то – не спит вообще или урывками. Как повезет.

В Сыктывкаре идет сортировка: всех, кто пришел с этапом из Петербурга, распределяют по колониям. Оттуда тех б/с, кто приехал на строгий, везут в Сосногорск, рядом с которым в поселке Лыаёль находится СИЗО № 2 или, как его еще называют, Второй централ, и дальше – в лагерь.

От прибытия до распределения в отряд – 10 положенных дней карантина.

- В колонию их машинами везут раз в три-четыре дня. Дорогая убитая, ехать по ней быстрее 20 км/час – убить подвеску. Но тут есть, кто гоняет. В колонии большей частью работают молодые. Денег получают нормально, особенно те, кто северную пенсию заработал, тачек себе накупят и гоняют. Вы бы видели, как носятся те, кто на работу опаздывают. Для них вахтовка ходит три раза в день от железнодорожной станции Печоры и обратно, но они же великие ездить на машине для всех, понты дороже, - рассказывает водитель Андрей, умело выкручивая руль среди россыпи ям в Печоре.

Колония стоит среди леса и начинается вдруг. Черная пыль покрывает все вокруг – дорогу, деревья, здания. Только выпавший снег становится черным через час, быстро уминаясь сапогами персонала колонии. ИК-49 отапливается угольной котельной, которой больше 40 лет.

- Зэки – они везде зэки. И поесть хотят вкусно, и поспать мягко, и удовольствие получить. Были бы деньги. Вот тут приезжала одна вся в мехах к своему мужу из столицы. Во всех новостях его начальника потрепали, наверняка слышали, Сугробо. Здесь двое его замов чалятся. Денег на себя не жалеют, ну, разве что в стесненных условиях живут. В колонии бараки - по 100 человек в каждом. Женщина эта брала мужу самое дорогое, что можно только в Печоре найти, но цаца надолго не осталась, - вспоминает местный житель Иван.

80% бээсников, содержащихся в колонии, разведены. Средний срок приговора – 10 лет. Большая часть сидит за наркотики. Чуть меньше тех, кто совершал вооруженные разбои, еще меньше тех, кто убил. Самый минимум – за экономические преступления - взятки и вымогательство. В бараках живут от 40 до 100 человек. Бывшие сотрудники полиции в возрасте, например, живут в другом бараке, отдельно от молодых и хищных. Отделена и хозобслуга. У них - свои порядки. Четкое подразделение есть только в одном случае - насильники и педофилы содержатся в положенном для них месте. Заведующий по хозяйству и его зам - бугор - старшие из заключенных в отряде. Дедовщины нет. Все взрослые и не дураки, понимают, что здесь никому ничего не надо доказывать - все равны.

На каждом - бейдж с фотографией в чёрном на белом фоне, чёрными буквами в белую бумагу впечатаны ФИО и статья. Они обязательны к носке. Такие же таблички висят на спинках двухъярусных кроватей в бараках. Отдельных комнат нет, все находятся друг у друга на виду. Повезло тем, кто спит у стенки. Рядом с каждой кроватью - грубо сколоченный стул. Как в армии.

Каждый обязан здороваться с персоналом колонии. Но им отвечать на приветствие никто не обязан. Обращение к бээсникам - на ты, никто не церемонится и с теми, кто раньше таких сержантов и лейтенантов не замечал. Но сейчас многие в ИК-49 лишены званий решением суда. Немало и тех, кто воевал в горячих точках.

На поступивший приказ от сотрудника колонии представиться заключенный, согласно правилам распорядка, должен громко и четко назвать свой статус - осужденный - представиться полным именем, назвать статью и срок.

Штаб колонии находится примерно в километре от входа на зону. К нему ведет дорога вдоль полуразрушенных зданий, покосившихся построек, раздолбанных обочин. Туда сложно подойти, не испачкав обуви. Сотрудники прыгают с обочины на обочину, чтобы не угодить в черную лужу, масляно поблескивающую в тусклом свете дальних фонарей.

Двухэтажное каменное здание выглядит заброшенным. Протечки широким кругом, вежливо огибая окна, видны на цементе стен. Крошащиеся бетоном стены коридора второго этажа ведут к актовому залу для сотрудников колонии. Слева на окне у окошка с надписью «Касса» – мини-выставка работ: поделки из дерева - пасхальные яйца, шкатулки, фигурки - будто излучают злость автора и внутреннее несогласие со сложившимися обстоятельствами.

Относительно прилично выглядит приемная начальника ФКУ ИК-49 Николая Квашнина. Строгость и военный минимализм.
По словам одного из сотрудников колонии, воспитательная работа, в том числе, построена на занятиях заключенных в кружках и секциях. К примеру, треть осужденных – это больше 200 человек – тяготеют к спорту. Оборудованный спортзал колонии – это гордость администрации ИК-49. В нем каждый отряд, которых всего семь, имеет право заниматься в будние дни по полтора часа. Спорту по популярности проигрывает религия. В православной общине состоит 111 человек.

- Батюшка приезжает два раза в месяц. Есть религиозная школа, обучаются заочно, получают сертификаты. И хор у них еще там есть. Мы издали приказ о создании школы телевидения. Сейчас есть кружок корреспондентов, в нем пока три человека. Они занимаются созданием видеороликов для УФСИН по запросам. Готовится к выпуску газета – они определили четыре блока, сколько в итоге выйдет, пока не знаю. Есть своя рок-группа «Северо-Запад», собирают всегда полный зал. У нас есть Аллея Славы. Это большой мемориал, где представлены маршалы Победы и другие герои России. Мы уже повесили плакаты маршалов. Каждая буковка в информации о них вырезана осужденными из самоклейки и идеально выведена по строчкам. Делали долго, но получилось очень красиво. Есть и те, кто ничем не занимается, конечно. Но мы стараемся их привлекать к другим работам. Найдешь смысл – получишь благодарность. А это лучшая мотивация для наших подопечных, – поясняет один из специалистов по воспитательной работе колонии.

По его словам, для того, чтобы начать работать, осуждённые должны пройти полугодовое обучение. Обучают искусству шить, строгать, работать с металлом как штатный преподаватель, так и те, кто приезжает специально. Но работу начинают совмещать с учебой практически сразу.

Например, в продукции, изготовленной руками занятых в швейном цехе, щеголяют все сотрудники нефтяных и газовых компаний, присутствующих в Коми.

Есть и столярный цех, лавочки и другие изделия из которого раскупают все близлежащие муниципальные образования, работают теплицы подсобного хозяйства, которые обеспечивают колонию овощами, цех металлообработки, где делают кресты и гробы для усопших, баки для мусора. Каждый из тех, кто работает, получает зарплату. Но из неё вычитаются расходы на содержание, коммунальные услуги, штрафы суда. В итоге, на руки, то есть на свой счет, рабочий в ИК-49 получает, в зависимости от обстоятельств, около 130-150 рублей в месяц.

Есть и неоплачиваемая работа, например, сгребать снег. Судя по прогнозу на ближайшие дни, снег в Печоре идёт с утра до ночи с перерывом на один день.

- Распорядок дня обычный – в шесть подъем, в 22 – отбой. Завтрак, обед, ужин. Свободное время для всех, время для самообразования, время для спорта. А по субботам и воскресеньям – кружки. Раз в месяц проводим общеотрядные соревнования, определяем лучший отряд, лучшего спортсмена – все это вывешивается на специальной доске, где учитываются плюсы и минусы, выводится в процентном соотношении и в итоге определяем лучший, - поясняют сотрудники ИК-49.

Столовая - одна на всех. Еда щедро сдобрена пальмовым маслом или в лучшем случае комбижиром. Добавку дать могут, но за ней никто не обращается. Предпочтение отдают магазину, действующему при колонии. Очередь выливается в список. Очень жесткая северная вода мигом разрушает зубы, поэтому особой популярностью пользуются молочные продукты. Цены выше петербургских. Поэтому 200 лишних рублей здесь превращаются в деньги. К примеру, сигареты «Парламент» - роскошь для избранных. В колонии есть своя пекарня, которая выпекает чудесный хлеб и вкуснейшее печенье для продажи, снабжая серым хлебом заключённых в столовой.

Деньги для покупок в магазине переводят родственники на личный счёт. Лимит для сторонних покупок - 7800 рублей, но на собственную продукцию ограничений нет.

- Нас кормят хорошо. Режим – удобный. Нареканий нет, - заученным бодрым тоном говорит заключённый, смотря сквозь посетителя на присутствующего при встрече надзирателя.

При входе на территорию колонии красуется свежевыкрашенный голубой баннер в советском стиле с белой надписью – «Осознание своей вины – первый шаг к освобождению». За спиной со скрипом лязгает решетчатая дверь. Справа – футбольное поле, где гоняют мяч заключенные.

- Да, колония строгого режима, но внутри все живут мирно. По 100 человек в бараке, все самоуверенные, у каждого – своя история и, конечно, никто не виноват. Конфликты никому не нужны, они понимают, что бок о бок нужно будет жить 8-10-12 лет – вот и сосуществуют. У нас спокойно, - поясняет сопровождающий сотрудник УФСИН по Коми.

Игра в футбол, замедлившись, вновь набирает обороты. Еще через несколько минут игроки, натянув телогрейки, бодро шагают в барак – серо-белое двухэтажное здание. Идет снег, опускаются сумерки. Минус день в колонии строгого режима № 49. Минус день от срока нарушивших закон бывших сотрудников правоохранительных органов.

Мимо колонии по разбитой дороге едут груженые мусором машины. Дальше через пару километров находится городская свалка. Местные ее ласково зовут «Эльдорадо».

- Почему «Эльдорадо»? – спрашиваю у жителей.
- А там найти можно все, что угодно, поэтому «Эльдорадо». Золотой край для тех, кто умеет жить в отбросах, и проклятый для тех, кто ненавидит мусор.

«Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем… кто был никем, тот станет всем!» - насвистывает «Интернационал» - песню, ставшую гимном всех революционеров, - водитель по дороге, ведущей прочь от колонии.

***

Исправительное учреждение № 49 в Республике Коми создано 31 декабря 1974 года, изначально в нем содержались 550 человек. Осужденные работали на строительстве жилых домов и других объектов в Печоре. Были открыты работы по лесопилению, а позднее и производства по деревообработке. Исправляться можно было и на погрузочно-разгрузочных работах на Центральной базе ПЛ-350 и лесобирже. С 1 октября 1998 года ИК-49 была перепрофилирована и предназначена для отбывания наказания осужденных – бывших работников судов и правоохранительных органов. Сегодня здесь от неправильной вольной жизни перевоспитываются более 700 человек, 60 из которых - в колонии-послении, расположенной неподалёку.