Воскресный вечер, 19 апреля, в Сыктывкаре для многих был отмечен долгожданным приездом фолк-роковой группы «Мельница». В рамках гастрольного тура, посвященного 15-летию, «Мельница» приехала в Сыктывкар из Кирова, а после отправилась в Москву. Поклонники заполнили зал КСЦ «Ренова», скупили перед концертом все диски «Мельницы» и сольные альбомы самой Натальи О’Шей, а после двухчасового выступления час не отпускали музыкантов, разбирая автографы. Корреспондент портала «Куда идти» встретилась с лидером группы Натальей О’Шей за пару часов до концерта.

Фото kudaidti.com

- Ваши песни — это сказки для взрослых со множеством смыслов. Причем каждый находит в них что-то свое и живет в этих сказках. У вас самой такие сказки есть? Что-то, во что хочется погружаться и существовать в нем?

- Я очень люблю сказки - и народные, и авторские. Я регулярно возвращаюсь к работам таких классиков жанра, как Вильгельм Гауф и Теодор Гофман. Естественно, авторитет английских сказочников во главе с Толкиным и Льюисом Кэрролом не превзойден. Вот буквально вчера, кстати, мы с товарищами вечером после концерта смотрели «Гарри Поттера».

- В который раз?

- Даже сложно сказать. Я думаю, что у каждого человека должна быть некая парадигма сказочных миров, в которую он любит возвращаться и окунаться.

- Сказки - изначально сочинения непростые: под поверхностным смыслом скрываются еще 2-3 слоя новых смыслов. А есть ли какая-то общая мысль в ваших песнях? О чем вы поете?

- Мои песни подразделяются на сказки, рассказанные Хелависой, и сказки, рассказанные о Хелависе. Тех, которые про Хелавису, значительно больше, чем тех, которые про что-то чужое. Это все инструментально: все образы, сюжетные коллизии между богом-отцом и ночной кобылой, которая является темным воплощением матери-богини. Все эти образы не более чем инструментарий. Я как волшебник у Шварца: «Мне захотелось поговорить с тобой о любви. Но я волшебник. И я взял и собрал людей и перетасовал их, и все они стали жить так, чтобы ты смеялась и плакала». Поэтому я со своим инструментарием поступаю точно так же: мне хочется написать песню о любви и надежде, а получается что-то о космических кораблях. И потом люди начинают все это разбирать по косточкам в социальных сетях, на форумах: «Как вы думаете, здесь лирическая героиня умерла или все же нет?». Мне нравится, когда песня начинает жить своей собственной жизнью, и пласты смысла, которые я в них закладываю, начинают перекрываться с пластами смыслов в головах у других людей. И начинают появляться какие-то совершенно третьи ассоциации. Это правильно, эти вещи обогащают ноосферу.

- В чем разница между Хелависой и Натальей О’Шей? И кого в жизни больше — Хелависы или Натальи?

- Вне сцены, конечно, больше Натальи, а в творчестве одна сплошная Хелависа. Но грань между ними очень тонка. Дело в том, что Хелависа — это рок-звезда, и ей по жанру положено ничего не бояться, быть уверенной в своих силах, быть уверенной, что все получится. Я думаю, что она Наталье сообщает определенную долю пофигизма и легкого отношения к неудачам. С другой стороны, Наталья Андреевна очень въедливая и очень любит сам момент технической работы. Я думаю, это очень хорошо, потому что, если бы мы не сидели за сценой, в своих собственных домашних студиях и на репетициях, и не проходили раз за разом въедливо треки, то не было рок-шоу, которое мы делаем на сцене. Не бывает настоящего большого артиста, не бывает звезды без постоянной кропотливой работы, которую поклонники не видят. Мне постоянно поминают пресловутую магию, которую мы делаем на концертах и в наших песнях. Но у этой магии есть вполне определенные технические составляющие, на которые мы всегда должны обращать внимание, и манкировать ими просто нельзя.

- У вас есть последователи в музыке, группы, которые, может быть учились у вас непосредственно? Или может кто-то вас называет своим учителем?

- Я полагаю, такие люди есть. Иногда пишут люди: «Здравствуйте, Наталья Андреевна, мы выросли на ваших песнях, не согласитесь ли записать с нами дуэт». С некоторыми мы даже записываем дуэты, например, с группой «После 11» - умные, талантливые ребята. Но ткнуть пальцем и назвать людей своими учениками я не могу. Бывает, что приходят и просят чему-то научить, но я не учу, потому что мне нечему научить. Каждый должен пахать сам по себе. Я могу посмотреть, если мне покажут какой-то материал, высказать свое мнение, посоветовать что-то, подсказать какие-то технические моменты. Но научить быть композитором, быть звездой, артистом на сцене невозможно. Человек должен обладать этим сам. Я могу научить технически правильно петь, приемам игры на арфе. Но если у человека нет внутреннего огня, и он постоянно его не выковыривает у себя из-под ребер, никакие технические составляющие не помогут. Это будет автомат.

- Вас совсем не видно в телевизоре. И, тем не менее, ваши концерты собирают полные залы. Что за люди приходят слушать вас, вы знаете свою аудиторию?

- Мы достаточно неплохо представляем себе свою аудиторию, у нас очень активный фан-клуб, они общаются друг с другом и мы постоянно на связи с активной верхушкой фан-клуба. И плюс мы еще знаем, что народ на наши концерты приходит всякий, фанатская ячейка приводит к нам своих мам, пап, бабушек, дедушек, детей, младших и старших братьев и сестер. И это меня совершенно не удивляет, другое дело, что иногда получаются совершенно душераздирающие истории. У меня было так, что на автографы после концерта приходят взрослые люди, и говорят: «Мой ребенок вас слушал столько-то лет, а в прошлом году она погибла. И вместо нее теперь я буду ходить на ваши концерты. Она меня все время к вам звала, а я никак не доходил». И тут, конечно, просто мне ничего не остается делать, как сидеть и реветь.

- У вас маленькие дети. Вы берете их с собой на концерты? Они слушают ваши песни?

- Я беру старшую дочь на рождественские сидячие концерты в Москве, там, где с ней может пойти дедушка или папа, которые не слишком поздно заканчиваются. Я считаю, что ребенку не место в бэкстейдже, это чисто техническое пространство для артистов, музыкантов. Никакой поддержки дети или члены семей в бэкстейдже не оказывают, они, честно говоря, только оттягивают на себя внимание в то время, когда нам нужно подготовиться к концерту и выдать на сцене максимум. Поэтому я думаю, что дети должны ходить на концерты как слушатели. Но они меня, конечно, слушают. Их любимая песня сейчас — это «Дороги». Они хором ее исполняют.

- Гастрольный тур у вас продолжается с осени прошлого года, успеваете осматривать города, в которых бываете? Нет ощущения усталости, удается что-то новое находить для себя?

- Концертный сезон аналогичен учебному году, поэтому мы пока ездим. Не могу сказать, что есть какая-то усталость, разве что физическая, потому что когда проведешь в автобусе 5-6 часов, ощущаешь себя слегка разломанным. Мы входим в экономный режим существования: много спим, рано ложимся и стараемся спать в транспорте, сохраняем силы вплоть до выхода на сцену, чтобы за два часа на сцене выдать максимум. И мы помним все города, как совершенно разные, потому что публика разная, разные конфигурации залов, разные манеры. Есть Новосибирск и Владивосток, которые делают флеш-мобы, есть Ростов и Краснодар, которые считают своим долгом обязательно нас подкормить и на автограф-сессию приносят мешки пирогов. У каждого города есть какое-то свое отношение, отзывы бывают разные.

- Отслеживаете отзывы?

- Конечно. Другое дело, что мы считаем нужным фильтровать отзывы, отделять зерна от плевел. Бывают ситуации, когда человек хорошо относится к тебе, но на концерте что-то пошло не так, и он это отследил. И ты думаешь: «ага, надо сделать выводы». Другое дело, когда какая-то девочка, у которой в жизни что-то случилось, приходит на концерт и ей все, вот совсем все, плохо. И в этом виноваты Наталья Андреевна, музыканты и звукорежиссер. Вот на такие вещи обращать внимание не следует.