Следующий, 93-й, театральный сезон Академический театр драмы имени Виктора Савина откроет спектаклем по пьесе Григория Горина «Поминальная молитва». Режиссером спектакля будет Давид Бурман, бессменный председатель жюри республиканского фестиваля театров кукол «В гостях у Мойдыся», а главную роль Тевье-молочника в постановке исполнит актер Андрей Ургант.

Фото БНК

В начале февраля режиссер и актер на несколько дней прилетали в Сыктывкар, чтобы познакомиться с труппой и провести первые совместные читки пьесы. Своими впечатлениями о театре и будущем спектакле Андрей Ургант поделился в интервью БНК.

— Оказывается, это ваш не первый визит в Сыктывкар. В одном из интервью вы говорили, что в 1974-м году отрабатывали здесь трудовой семестр.

— Да, деньги здесь зарабатывал на тяжелых физических работах, три месяца таскал мешки с цементом. По-моему, больше тут не был, но точно не припомню, я много ездил по России, по Советскому Союзу. Сейчас я приехал играть в спектакле: где коврик постелят, там я и встану, и буду играть, пока есть силы.

— Очень удивились, услышав предложение режиссера сыграть в спектакле сыктывкарского театра главную роль?

— Нет, не удивился. Давид меня знает давно, наверное, у него эта идея родилась не вчера, а гораздо раньше так же, как идея спектакля. Мне материал очень понравился, поэтому я долго не думал. Конечно, я знал пьесу, но, к сожалению, не видел спектакля с Леоновым. Полагаю, что это было хорошо. Мы такие с ним разные, что можно позволить себе играть, не дублируя этого великого артиста. Это и не нужно. Вот сыграю спектакль, а потом посмотрю запись ленкомовской постановки на видео, к сожалению. К сожалению — потому что это не кино, спектакль надо смотреть в театре.

— Для наших актеров играть с вами на одной сцене, наверняка, и радостно, и волнительно — ведь нужно соответствовать.

— Или мне надо будет до их уровня подниматься. Я прошел кастинг у труппы, хотя не знаю, мне никто ничего не сказал, прошел я его на самом деле или нет. Все становится ясно только в работе, только в репетиции, никакая молва, никакие слухи, которые ходят о нас всех, и обо мне, и о ребятах, которые работают здесь много лет, ничего не означают. Это готовый коллектив, готовый театр, здесь все герои, потому что работать вдалеке от столичных городов тяжело и жить тяжелее.

— Наверное, не тяжелее, чем везде.

— Потому что вы так относитесь к жизни, и я к ней так отношусь. Мне было все равно, какая у меня зарплата, мне было все равно на всякие атрибуты, которые сопутствуют актерской известности: звания, деньги и все остальное. Про это я забыл уже лет в 16, когда понял, что этого у меня не будет. Не будет большой квартиры, машины, дачи, зарубежных поездок, джинсов. Я это решил для себя и так хорошо с тех пор живу, потому что все, что приходит сверху – это от бога, спасибо большое. А все, что не приходит, этого и не надо.

— С Давидом Бурманом у вас уже были совместные проекты?

— Я работал на его фестивале «КУКART». 30 лет он занимается фестивалем театров кукол на благотворительных началах, никто за это никакие награды ему не дает. Дава просто энтузиаст и проводит фестиваль, потому что он кукольный человек в очень высоком смысле слова. Сам я куклы люблю даже больше, чем артистов: они молчат, не пристают, а в руках, благодаря нашей искре, они оживают.

— Как вы вообще относитесь к тому, что нестоличные театры приглашают известных актеров на постановки, чтобы привлечь зрительское внимание?

— Все и всегда ездили играть в провинцию, эта традиция идет с 19 века, ничего в этом нового нет. Про актера Императорских театров Константина Варламова рассказывают: он приезжает в театр, там происходит такой диалог: «Это кто? — Это ваша дочь. — Я ее люблю? — Ой, вы ее жутко любите. — Всё, поехали». Ему достаточно было знать, любит он ее или нет, чтобы играть, в этом и была вся концепция, а дальше он мог кричать на нее, ругаться, что угодно делать, но все это пронизано было любовью, и он это транслировал. Там не было вопросов, любит он ее или нет, он мог ее бить, но любить бесконечно. Это такая легенда про то, что хорошему артисту достаточно одного слова.

— А вам будет его достаточно для работы в Театре им. Савина?

— Я не знаю, пока Давид мне этого волшебного слова не сказал. Когда скажет, посмотрим, достаточно или нет. Я очень переживаю, очень волнуюсь, потому что я перфекционист, люблю, чтобы все было не просто хорошо, а лучше всех.

— Какие впечатления у вас от труппы? Сложно сходиться в работе с совершенно незнакомыми людьми?

— Я еще не пробовал с ними сходиться, вот сейчас почитаем пьесу и посмотрим, попадают ли наши голоса интонационно друг к другу. Когда хороший режиссер выбирает для фильма актеров, он выкладывает их фотографии и смотрит, монтируется ли картинка, это очень важно. Товстоногов, великий режиссер советского театра, говорил, что 90% успеха спектакля — это правильное распределение ролей. Назначил не на свою роль человека — он только измучается.

— Давно в репертуаре нашего театра не было пьесы Горина, «Поминальную молитву» все будут ждать с нетерпением.

— Гриша потрясающий, мне посчастливилось — мы были с ним хорошо знакомы. Он такой великолепный литератор, стилист, он так легко пишет, что даже почти не надо ничего объяснять. Если бы автор был живой, он бы приехал к нам на пару репетиций и сказал: «О, оставьте эту реплику, очень хорошо, я ее впишу в пьесу». Так репетировали, когда внутри одного поколения были режиссеры, актеры, драматурги и зрители. Когда «Пять вечеров» репетировали в БДТ, у Товстоногова играли актеры, которые знали войну, сидели в зале люди, которые знали войну, автор, который знал войну и на репетициях записывал за артистами, а это были Ефим Копелян и Зина Шарко. Но ничего, говорят, через пятое рукопожатие я жму руку каждому человеку на земле, и, может быть, через меня, в этом смысле, пройдет связующая нить с Гориным.

— С каким настроением вы начинаете работу над «Поминальной молитвой»?

— Конечно, радостно, любая работа всегда в радость, любое доверие — всегда знак уважения для меня.

БНК