В ближайший четверг в Сыктывкаре пройдет концерт одного из самых известных российских баянистов — Юрия Шишкина. В столицу Коми он приедет уже во второй раз — впервые Юрия Шишкина приглашали в качестве члена жюри конкурса «Юные дарования» в 2011 году. Спустя полтора года в интервью порталу «Куда идти» виртуоз поделился своими мыслями о природе музыки, жертвенности профессии и разнице между западным и российским восприятием культуры.

- Вы в Сыктывкаре будете уже не впервые. Есть какие-то особые ожидания от визита?

- На самом деле встречаюсь я не со зрителями, приходящими на концерт, а с их душами. Я верю, что искренность исполнения обновляет людей, делая их лучше. И именно такое исполнение музыки создаёт непосредственность общения, протягивает ниточку от души исполнителя к душе слушателя. Я знаю вашу публику, она тёплая, откровенная. Я жду встречи с ней.

- Кто обычно к вам приходит на концерты? Что это за люди?

- Разные люди. Большая часть, конечно, имеет отношение к музыке — это или родители тех, кто занимается музыкой, или их друзья, или сами музыканты. Я не медийный исполнитель, известный в СМИ, привлекающий даже тех, кто понятия не имел о баяне, а просто видел мое лицо на экране. Я знаю, что направленность моей публики, в основном, профессиональная.

- А те, кто не имеет отношения к профессиональной музыке, что их привлекает на ваши концерты?

- Уверен, что опять-таки искренность. Звук – это носитель информации. Я стараюсь играть так, чтобы слушатель узнал что-то новое для себя, то, что никогда не мог услышать и узнать. Что бы я ни исполнял, это будет точно звучать из глубины моей души. Поэтому вопрос не в том, поймет ли слушатель меня. Важно, чтобы слушатель почувствовал меня. Мои концерты начинаются задолго до первого звука. Имеет значение все - то, как приготовлена сцена, убран зал, что ожидает людей в здании, что звучит или не звучит в вестибюле, какова моя походка на сцене. Всё это настраивает слушателей, скорее, не для понимания, а для прочувствования моей музыки.

- Вопрос «понимаешь ли ты музыку?» звучит, как водится, чаще, чем вопрос «чувствуешь ли?» Ваше мнение, получается, несколько нестандартное?

- Да, потому что нас в основном этому учат в музыкальных заведениях. И совсем редко учат чувствовать. В этом большая разница между системой образования и сценой. По сути, после учебы мы учимся заново. Учимся чувствовать и понимать весь этот сложный механизм общения с помощью звуков. Мне повезло вдвойне, мой педагог Вячеслав Семёнов по-настоящему учил меня чувствовать, открывал для меня те стороны музыки, в которые войти только с пониманием очень трудно, и одновременно он развивал мой интеллект, мою духовность.

- Скажите, баян наряду с гармошкой, балалайкой считается русским народным инструментом, как вас воспринимают за пределами России?

- Попробуйте сказать шведу, финну или французу, что баян — это русский национальный инструмент. Они обидятся и докажут вам, что это их национальные инструменты, просто название у них другое – кнопочный аккордеон. Слово баян имеет много вариантов происхождения, и один из них, на мой взгляд, очень точный – от слова «баять», то есть рассказывать. Сегодня это приоритетный инструмент в ряду русских национальных (балалайка, домра, гусли, рожки, жалейки и проч.). Разница только в репертуаре. Честно говоря, я привожу на Запад прежде всего размер русской души. Он отличается особой дистанцией охвата. И это ощутимо во всём нашем музыкальном искусстве. Приведу одну очень простую ассоциацию: рыбка в аквариуме растёт соответственно размерам аквариума. Я счастлив, что родился в такой огромной стране. Мне это так помогает, но, с другой стороны, нашим музыкантам порой трудно исполнять к примеру, европейскую музыку. Французы говорят, что мы не умеем играть французскую музыку — она, по сути, более легкомысленна, в ней дистанция и размер другие, а мы её утяжеляем, насыщаем глубиной и страстью, которую она не способна выдержать. В Европе люди живут и чувствуют по-другому. Их музыкальное мышление нельзя назвать коротким, просто это «свое» мышление, «своё» особое понимание. И тут приезжает исполнитель из России, который мыслит другими категориями – когда одна фраза может тянуться страницами, как будто мы с пригорка смотрим на бескрайний простор. А душе так иногда нужна возможность вот такого охвата. Для этого люди и путешествуют, чтобы посмотреть вокруг, с горы вниз, увидеть океан, уходящее за горизонт солнце. Это все открывает душу, как и знаменитое во всём мире русское исполнительское искусство. Если воспринимать его интеллектом, то оно кажется громоздким, но, слава Богу, есть те, кто приходит в зал за тем большим, искренним и бескрайним, которого им так не хватает в Европе.

- Для вас работать где легче?

- Конечно, в России. В России мы слушаем музыку сердцем, в Европе — интеллектом. У нас говорят: «Здорово! Не понимаю, как он это делает, но это потрясающе!». А у них: «В этом что-то есть, но мне это трудно понять». На Западе ты заранее обречен на успех, тебе будут хлопать и восхищаться тобой, потому что там высокая слушательская культура. Тебе будут говорить приятные слова, даже если ты не понравился. А здесь, если сердце не затронуто, успеха не будет. Еще в советское время хорошо было слышно тех музыкантов-народников, которые возвращались из-за рубежа и играли концерты дома, — менялся стиль их игры. Появлялись некая лихость, театральность, эдакое «Эх!» в игре. Иностранной публике всё это нравилось, и музыканты поддавали еще. А все потому, что ответ из зала, как правило, идет не из души, а от разума — ты видишь улыбки, глаза, аплодисменты, но души в основном прикрыты. И, как правило, усиливает внешнюю сторону исполнения. Мне же – растущему, ищущему, сомневающемуся, критикующему себя человеку очень легко в России. Здесь я заряжаюсь глубиной, а там я оказываюсь в пустоте всего через 14 дней, мне не хватает «душевной» пищи.

Концерт пройдет 8 ноября в Гимназии искусств в рамках проекта «Играет профессор консерватории», организованного на средства гранта главы Коми. В программе концерта «Старочеркасские картинки» Галины Гонтаренко, Ноктюрн Александра Глазунова, песни без слов «Весенняя песня» и «Прялка» Мендельсона, «Танец дьявола» Иосифа Хельмесбергера, сцена из балета «Родео» Аарона Копланда, Rhapsody in Blue Гершвина и многое другое.

Подробнее - на портале «Куда идти»