25 мая в столице Коми откроется XXV Международный фестиваль оперного и балетного искусства «Сыктывкарса тулыс». За десять дней на сцене театра оперы и балета Республики Коми покажут шедевры мировой классики, зрителей ждут как хорошо знакомые спектакли, так и премьеры. Больше чем за месяц до начала фестиваля работа кипит не только у артистов и музыкантов, но и у тех, кто никогда не выходит на сцену лично – результат их труда предстает перед зрителем в первые же минуты спектакля. О том, как делают декорации, расписывают кулисы и мебель, корреспонденту БНК рассказала заведующая художественной мастерской Ольга Брунмаер.

Фото Андрея Ретанова

- С чего начинается работа над декорациями?

- Сначала главный художник приносит нам эскиз, но, прежде чем его сделать, он встречается с постановщиком, и они определяются, что хотят видеть на сцене: какие предпочтительны цвета, какие нужны детали. Когда эскиз утвержден, за него беремся мы и начинаем изготавливать в натуральную величину все мягкие декорации. Мягкие декорации так называются, потому что изготавливаются на ткани. Основа их — суровая бязь. Полотно мы раскладываем на полу, натягиваем, прибиваем на гвозди и начинаем переводить рисунок с эскиза на ткань. Инструменты для этого процесса нам делают специально: циркуль, линейку на 2,5 метра, длинный карандаш с рисовальным углем на конце. Для спектакля «Тысяча и одна ночь» нам надо изготовить 10 кулис, по пять левых и правых, пять падуг — они расположены вверху, а также суперзанавес. Суперзанавес — это то, что видит зритель в самом начале спектакля буквально несколько минут после того, как открывается занавес.

- С серьезными масштабами вам приходится иметь дело?

- Да, бязь к нам приходит в большом количестве, на спектакль может уходить до 700 метров бязи. «Задники» мы делаем чаще всего стандартные — 15 на 8,5 метра. На балет «Тысяча и одна ночь» ушло 348 метров бязи, 90 литров краски и 70 килограммов водоэмульсионки, а еще клей и прочие расходники – «золото», «серебро», бархат, который используется для придания объема и теней. Когда декораций нужно делать много, используем для облегчения труда специальные трафареты – для листьев и им подобных мелких элементов, орнаментов, которые потом художники прописывают дополнительно по отпечатанному.

- В этом году зрителей «Сыктывкарса тулыс» ждут сразу несколько новых современных сценографических решений – мультимедийный экран в «Тысяче и одной ночи», декорации, отпечатанные по технологии плоттерной печати в «Риголетто», и видеоинсталляция в «Волшебной флейте». Как цех, который делает «живые» декорации, воспринял такие нововведения?

- Нам самим было интересно, театр долго к этому шел. Главный художник разработал эскизы к «Риголетто» и, когда заказывал печать в Москве, узнал, что многие столичные театры изготавливают декорации таким способом. С нетерпением ждем, как отреагирует на них зритель. Англичанам, которые уже видели «Риголетто», понравилось. Но работы у художника всегда хватает – нам все равно пришлось дорабатывать декорации, клеить на сетку, чтобы они не деформировались. Художники – люди очень увлекающиеся: нам, чем больше времени в запасе, тем лучше. Иногда художники настолько увлекаются процессом, что приходится говорить им: «У вас уже скоро зайчик из-за дерева в «зимнем лесу» выскочит – настолько все живо и объемно сделано». Немного обидно бывает, когда времени на декорацию потрачено много, а на сцене она находится всего несколько минут.

Чаще всего это происходит с суперзанавесом — на него очень много уходит времени. К примеру — восточный: много бархата, все кружочки из парчи вырезаны и приклеены вручную, а зритель будет им любоваться всего лишь несколько минут. Так что суперзанавес — самый, наверное, для нас неблагодарный элемент декорации, но он должен быть очень эффектным, потому что, когда открывается занавес, это первое, что видит зритель, и суперзанавес должен восхищать.

- Вы работаете здесь уже больше 20 лет, за это время, наверное, сильно изменились технологии и материалы?

- Когда я пришла в театр, не было такого большого выбора материалов, как сейчас. Была плакатная гуашь, которую еще надо было доводить до ума, а сегодня работать с красками – одно удовольствие, они не вредны для здоровья. Это очень актуально для артистов – когда мы выходим на сцену что-то красить или реставрировать, они всегда интересуются, не повредят ли эти краски связкам. Раньше процесс был намного сложнее, занимал гораздо больше времени даже на этапе подготовки. Например, бутафор сам варил костяной клей, у которого жуткий запах - он распространялся по всему театру. Сейчас это все намного проще — открываем баночку ПВА и работаем, кроме того, используем самоклеющиеся пленки, в общем, открывается очень большой простор для творчества.

- Над чем еще работают в вашем цеху, кроме мягких декораций?

- Мы отвечаем еще и за бутафорию, роспись жесткой декорации, иначе говоря - мебели на сцене. Вот лампу Алладина на «Тысячу и одну ночь» изготовил бутафор из пенопласта и принес нам ее полностью белой. Мы нанесли на нее узоры из монтажной пены, раскрасили, позолотили. Сейчас делаем мечи для разбойников – они приходят к нам деревянные, их надо обклеить серебром и золотом, украсить «камнями». Еще мы занимаемся реставрацией, приведением в порядок декораций. Перед спектаклями текущего репертуара мы обязательно выходим на сцену, это бывает в день спектакля или прогона, и смотрим, что еще можем подправить и подкрасить.

- Есть ли какое-то принципиальное отличие декораций для оперы и балета?

- Нет. Мягкие декорации ничем не отличаются — все так же: кулисы, падуги, задники, суперзанавес, единственное – в опере больше мебели, больше жестких декораций, а в балете их поменьше, и они должны быть легче. Для балетной бутафории чаще используются легкие материалы, такие как пенопласт. А так — все традиционно.

- Всегда успеваете к спектаклю?

- Бывает, конечно, зрители уже заходят в зал, мы слышим, как они рассаживаются по своим местам, а в это время еще что-то подкрашиваем, подклеиваем. Такое бывает чаще всего перед сдачей спектакля. Однажды был такой случай - у нас долго не шла опера «Царская невеста», и куда-то затерялась печь с изразцами. Ее очень долго искали и никак не могли найти, поэтому решили изготовить заново. Но все это происходило в день спектакля. Уже началось первое действие, а мы расстелили бязь и рисуем на ней изразцы, тут же быстренько включили пульверизатор, высушили, монтировщики прикрепили эту разрисованную бязь к другой печи из сказки «Двенадцать месяцев» и выкатили на сцену. Все успели в самый последний момент, но печь была хороша – прямо как будто и была всегда в этой опере. Конечно, у нас еще есть генеральная репетиция, мы сидим в зале и смотрим на свою работу: видим все недочеты, которые нам нужно еще исправить до премьеры. Премьера спектакля — для нас всегда праздник, в этот день освобождается вся площадь нашей мастерской. У нас традиция — с утра мы делаем уборку, наводим чистоту, а вечером с чувством исполненного долга идем в зал и садимся смотреть на свою работу.

- Любите, наверное, такую работу?

- Конечно! В цеху нас пять человек, все работают очень давно – коллектив практически не меняется. Все очень любят свою работу, потому что каждый день у нас что-то новое и интересное. У нас очень спокойная доброжелательная атмосфера — мы как семья, понимаем и чувствуем друг друга без слов. Театральному художнику нужны усидчивость и терпение, потому что работа у нас очень сложная и кропотливая. Но зритель приходит в театр, в мир прекрасного, и мы должны постараться удивить его.