15 октября отмечался Международный день белой трости. Это не праздник, а своего рода знак, напоминающий людям о проблемах инвалидов. О том, как эти проблемы помогают решать незрячим в Коми, журналист газеты «Республика» поговорил с председателем региональной организации Всероссийского общества слепых Александром Верховодом.

Фото газеты "Республика"

– В прошлом году в День белой трости вы выступили с проектом внедрения в Коми программы «Доступный город». На какой стадии он сейчас?

– Пока он остался на нулевом цикле. Планировалось внедрять в Сыктывкаре, Ухте и Воркуте. Программу «Доступный город» разработала екатеринбургская фирма «КРУСТ», которая помогла нам оформить и подать заявку на получение гранта под ее реализацию в президентский фонд. Но мы получили отказ без объяснения причин. Я так предположил, что из-за высокой стоимости проекта – надо около десяти миллионов рублей.

Оборудование дорогое. Это очень сложная многофункциональная программа, в корне которой инфракрасные лучи. Она делится на две части: стационарная система ориентирования и транспортная. В ее основе лежат приборы-информаторы. Сейчас такая система успешно работает в Санкт-Петербурге. Допустим, незрячий стоит возле центра социальной помощи и над входом у него укреплен информатор, а в руках он держит пульт. Радиус действия информатора и пульта – пятнадцать метров. Он подсказывает слепому, где находится вход в помещение и что это за помещение.

Наша задача была все важные соцобъекты оборудовать такими информаторами. Также они должны были быть в автобусах: едет автобус и попадает в зону пятнадцати метров, на пульт поступает об этом информация и незрячий может остановить его одним нажатием. У водителя просто сработает сигнал.

– Будете продолжать бороться за «Доступный город»?

– Да, конечно. Мы сейчас переработали проект и вновь хотим попытаться выиграть грант.

– А вообще инфраструктура в Сыктывкаре для инвалидов лучше стала?

– Существенно, конечно, нет. Стало больше пандусов и светофоров со звуковыми сигналами.

– Каков сейчас процент инвалидов по зрению в республике и в столице Коми?

– Всего в республике семьдесят две тысячи инвалидов, а по зрению – около тысячи. В сыктывкарском отделении нашей организации, которое включает еще Эжву, Сыктывдинский и Корткеросский районы, их около трехсот.

– Процент трудоустроенных из них невелик? Что делается для того, чтобы помогать в этом инвалидам?

– К сожалению, да. Ситуация такая, что в девяностые годы численность работающих резко сократилась. В Великом Устюге, допустим, щеточный станок штампует триста щеток в час, а наш незрячий двадцать пять только в день делает. Себестоимость у них гораздо ниже. Естественно, процент трудоустроенных снизился. Сейчас мы стараемся исправить ситуацию, активно посылаем их учиться. В ряде городов действуют специализированные центры реабилитации. Один из основных находится в Волоколамске, и по нашим заявкам туда едут нуждающиеся. Там их обучают жить вслепую. Помимо этого, они осваивают разные ремесла, скажем, учатся плести что-то из лозы, а потом продавать.

Кстати, один из ярких случаев поездки на обучение в Волоколамск был не так давно. Мы направили туда Елену Тутринову, и там она познакомилась с Сергеем Палкиным из Астрахани. Они полюбили друг друга, сыграли свадьбу в Сыктывкаре. Мы им помогали с трудоустройством. Объяснили, что и как сделать, чтобы их зарегистрировал центр занятости. Правда, устроили пока только Сергея.

По закону о квотировании рабочих мест крупные организации численностью более ста человек определенное количество рабочих мест должны предусматривать для инвалидов, но есть предприятия, которые в силу особенностей производства или иных причин не могут или не хотят трудоустраивать их у себя. В прошлом году к закону о квотировании была принята такая поправка, которая позволяет работодателям как бы арендовать рабочее место, то есть создать его не у себя, а, скажем, у нас, на базе нашей организации. Недавно сыктывкарский центр занятости населения подвиг одну из крупных торговых сетей города сделать такой шаг. Мы заключили с ними договор, что создаем у себя рабочее место, а они его финансируют. Конечно, получает Сергей немного, но тем не менее для инвалидов это существенное подспорье.

– Что входит в задачи Сергея?

– Он специалист по социальной реабилитации. При обустройстве рабочего места центр занятости выделяет определенную сумму денег, и вот на них мы закупили различные средства. Также создали кабинет реабилитации. Помимо элементарных, таких как трости, мы купили, например, электронный звуковой навигатор.

Сергей сам адаптирован к жизни и реабилитирует других незрячих, обучает ходить с тростью, пользоваться другими средствами реабилитации. Он склонен к технике и быстро все осваивает. На очереди у нас Саша Забоев. Он был направлен в институт «Реакомп». Там обучился работе на компьютере вслепую и получил удостоверение, что он имеет право и сам тоже учить. Под это дело мы открыли компьютерный класс. Если найдется еще одна организация, то мы его оформим преподавателем компьютерной грамотности. Таких ребят много, и для них мы ищем добрых работодателей, как в случае с Сергеем.

– Какие у вас планы по развитию организации?

– Вообще, мы давно лелеем мечту создать в Сыктывкаре центр реабилитации, в котором бы работал преподаватель по ориентированию, по обучению системе Брайля и так далее. Наша организация одна из самых малочисленных в России. У нас нет ни одного учебного заведения для слепых. Дети учатся за пределами Коми, и зачастую они потом там и остаются. Реабилитационные центры есть в Бийске, Зеленогорске и, как я уже сказал, Волоколамске. Туда надо ездить, и не каждому это по карману. Мы давно мечтаем о том, чтобы осуществлять полноценную социальную адаптацию незрячих здесь, на месте, и с этой целью мы открыли и кабинет реабилитации, но содержать работников не на что.

Сейчас в кабинете реабилитации действует кружок по домоводству. Незрячие ребята приходят и учатся готовить. Также есть кружок «Наши посиделки». Для многих здоровых людей это не совсем понятно, а для инвалидов это очень существенно, когда они собираются. На базе кабинета работает и ансамбль народной песни «Зорюшка». Они дают концерты в домах-интернатах и на городских праздниках. Баянист этого ансамбля трудоустроен в Доме развития творчества.

– Из слепых людей получаются очень хорошие массажисты. Где этому обучают инвалидов по зрению?

– В Кисловодске в колледже готовят слепых массажистов. Это учебное заведение своего рода бренд. Во всех медицинских учреждениях знают, что оттуда выходят только высококлассные кадры. Сейчас в республике работают около десяти таких массажистов. Все они обучились там по нашему направлению. Роман Рябинин в госпитале ветеранов, в кардиоцентре Нина Ларукова. Супружеская пара Розиных тоже массажисты. Саша Игнатов выучился и работает в объячевской районной больнице массажистом. Кстати, недавно получил собаку-поводыря и очень доволен.

– Интересно, а сколько стоит получить слепому человеку такую собаку и какова компенсация за ее содержание?

– В советское время всерьез обсуждался вопрос отмены института собак-поводырей и внедрение компенсации за сопровождающего. В то время одна собака стоила как полторы коровы. Наверное, сейчас такие же пропорции. Не могу сказать, сколько это стоит по номиналу, потому что оплачивает фонд социального страхования. Но стоит очень дорого. Ведь не каждая собака может быть поводырем, плюс ко всему идет выбраковка – из десяти, по статистике, только восемь получаются нормальными поводырями. Выбракованных просто продают всем желающим. Сама подготовка стоит очень дорого. Я был в такой школе, и там целый специальный городок. Там даже макеты стоят: железнодорожный вагон, автобус. Потом они ходят с инструкторами по улицам. В «штате» у них три кота, чтобы приучать собак не реагировать на них. В год они получают на питание и ветеринарное обслуживание около семнадцати тысяч рублей.
Сейчас можно назвать уже достижением то, что в подмосковной Купавне есть школа подготовки собак-поводырей. Одно время получить их было очень трудно, но сейчас они открыли свой питомник, и теперь инвалид получает собаку достаточно быстро – в течение года. Сейчас две собаки в Сыктывкаре. У Наташи Овсянниковой и у жены Сергея Палкина Лены. У Сергея Смолева в Летке. В Сосногорском районе есть собака, в Воркуте…

– Судя по тому, что вы всех помните, берут не очень много. Почему так?

– Это потому, что собака не только помощник, но она же требует и внимания. Хотя с другой стороны, она заставляет инвалидов шевелиться, ее надо выгуливать и так далее. Не всем это нравится, многие привыкают к иждивенчеству.

– Всегда так было, что трудно получить, и не особо-то и брали?

– Да, когда я приехал в республику в 1974 году, в Коми было три собаки на весь регион. В советское время люди годами стояли в очереди. Отправляли пакет документов и ждали.

– Вы следите за состоянием собак? Ведь среди инвалидов могут быть и плохие люди.

– Естественно. Была такая ситуация в Сосногорском районе: в Нижнем Одесе женщина получила собаку. Вышло так, что она стала жить в гражданском браке с мужчиной, у которого была достаточно агрессивная собака. Эта собака буквально задавила ту собаку-поводыря, и она практически уже не работала по назначению. В итоге мы собаку изъяли и передали другому инвалиду. Мы обязаны отслеживать, потому что школа собак-проводников нас периодически теребит по этому вопросу, просит отчеты о том, как собаки используются. У них такие есть вещи, как переучивание и передача собаки другому инвалиду.

– Что по поводу шоудауна (настольный теннис для незрячих начал развиваться в Коми с прошлого года – авт.)? Собирались вроде бы в Корею ехать.

– Да, на седьмые международные игры для слепых. В них соревнования по шоудауну были включены впервые. Естественно, мы приложили усилия, чтобы попасть туда. Ездили в Калининград на отборочный этап. Сыктывкарские ребята не пробились, а вот одна девчонка из Воркуты – Оля Семяшкина попала в резервную группу, вызывалась даже на сборы в составе сборной России. Но из-за резкого скачка валюты поехать она не смогла. По всем видам спорта было сокращено количество спортсменов.

Стоимость столов возросла. Когда мы наш покупали, он стоил 26 тысяч рублей, а сейчас 38. У нас по-прежнему всего три стола в Коми: в Воркуте, Ухте и в Сыктывкаре. В этом году мы хотели провести открытые всероссийские соревнования, но организаторы нам сказали, что на одном столе играть будут очень долго. В Курске, например, на всероссийском турнире играли одновременно на четырех столах, и они проводили в три дня, а у нас это затянулось бы на две недели. Сейчас у нас стол уже сильно износился, потому что ребята играют очень активно (во время всего разговора за стеной слышался стук мяча – авт.). Они буквально целыми днями у меня тут стучат. То же самое происходит и в других городах. Это направление невероятно перспективное, и мы, безусловно, будем продолжать его развивать.