Председатель Общественной палаты региона Галина Князева во время телепередачи "Вопрос с пристрастием" призналась, что разочаровалась в этом институте гражданского общества, а само общество назвала аморфным. Общественница также признала бессмысленным «сухой» закон, пожаловалась, что работу палаты не замечают, и не возразила против наделения Общественной палаты правом законодательной инициативы.

Фото Николая Антоновского

- На прошлой сессии госсовета депутаты приняли закон об ограничении продажи пива и других слабоалкогольных напитков в ночное время и общественных местах. По-вашему, это действительно поможет?

- Сам по себе законопроект, конечно, направлен на то, чтобы как-то сгладить ситуацию с алкоголизацией населения. Но у меня есть много вопросов к тому, как этот закон будет реализовываться. У нас законов много, но мы, к сожалению, не умеем их исполнять. Меня настораживает и то, что у нас все идет по принципу ужесточения. При этом не решается проблема спроса: что нужно сделать для того, чтобы молодежь сама не хотела пить? Есть люди, которые не пьют - их нужно привлекать к спорту. Есть те, кто подвержены, а есть уже пьющие - их надо лечить в больницах.

- Понятно, что запретить проще…

- Даже те законы, которые касаются развития спорта, они направлены на точечные и очень крупные объекты. А мне кажется, что сегодня нужно строить как можно больше спортивных площадок, закупать тот же спортинвентарь. В этом случае не будет никакого пиара, да и на крупных стройках можно заработать, ведь что возьмешь с маленькой спортивной площадки? Если говорить в целом, у нас вообще не выстроена политика здорового образа жизни.

- В Общественной палате вы также рассуждаете о разных социальных проблемах. Вам не кажется, что решения палаты должны быть жестче, чтобы к ним прислушивались?

- В Общественной палате - 30 человек. Есть люди, которые категоричны. Есть люди, которым все равно, для них быть членом Общественной палаты - это статус.

- Вам такие люди нужны?

- Мы выбирали всего 10 человек, остальные 20 - от госсовета и главы республики. Люди, которые могут жестко ставить вопросы, власти неудобны. В любой формации был и есть антагонизм между властью и обществом. Другое дело, что в развитых странах общественники более активны, и они до конца умеют лоббировать свои интересы. У нас же общество аморфное, и собрать народ очень сложно, потому что люди скажут: «А зачем мне ссориться с властью? У меня - бизнес» и так далее. Это мешает Общественной палате. Эта проблема есть и в Общественной палате России, где я проработала два года.

- В 2005 году, когда институт Общественной палаты только создавали, звучали такие скептические высказывания типа «это будет еще один нахлебник на нашу шею». Выходит, критики были правы?  

- Знаете, когда мы начали работать, я тоже была полна энтузиазма, что мы придем и будем высказывать мнение общества. Безусловно, сразу ничего не формируется. Кроме того, Общественные палаты есть не во всех государствах и не во всех регионах. Например, в том же Санкт-Петербурге многие общественные организации категорически против Общественной палаты, она им не нужна, в принципе, они сами лоббируют свои интересы, знают все ходы-выходы.

- Вы разочаровались в Общественной палате?

- В какой-то мере, да. Я думаю, власти следовало бы больше к нам прислушиваться, потому что мы говорим очень реальные вещи.

- Наделить Общественную палату правом законодательной инициативы - это утопия, или такое возможно?

- Это, в принципе, возможно. Тогда граждане напрямую, без «крючков», смогут заходить с предложениями в госсовет. Все время приводят в пример Францию, где Общественная палата даже выше законодательной власти. И любой законопроект, пока не пройдет обсуждение в палате, не принимается. У нас к этому стремится и российская Общественная палата, стремимся и мы, но при этом нам не дают эффективно работать. Мы получаем на экспертизу такие законопроекты, которые ничего не стоят. Даже не знаю, читают или не читают наши предложения. По крайней мере, реакции никакой нет.

- Как изменить эту ситуацию?

- Если президент скажет, что к палате нужно прислушиваться, то нам начнут уделять внимание. Сейчас все настроено на вертикаль власти. И это неправильно, потому что если взять опыт развитых стран, там «горизонтальные» структуры сами строят свою жизнь: контролируют ту же коррупцию, следят за распределением ресурсов, земли, строительством. Соответственно, можно говорить о том, что в западных странах сформировано гражданское общество, потому что ему дают такую возможность. Да, мы хотим, чтобы в России тоже было гражданское общество. Но ведь его никто не слушает.