Первая скрипка Эльвина Беляева: «У музыкантов очень редко бывает «звездная болезнь»
В Сыктывкар скрипачка Эльвина Беляева приехала в 1972 году в группу первых скрипок концертмейстером оркестра. Уроженка Южно-Сахалинска за годы жизни в Коми нашла здесь свою вторую половину. В ее репертуаре более двухсот спектаклей разных жанров. Только балет «Лебединое озеро» она сыграла более тысячи раз. Об отношениях внутри оркестра и театра, экспериментах и «звездной болезни» у музыкантов Эльвина Беляева рассказала в интервью БНК.
- Каково это - 45 лет работать в театре?
- Две трети жизни. Не скажу, что подарила, скорее отдала. И я нисколько не стесняюсь и не жалею, что я не в Питере и не в Москве, где работают многие мои одноклассники по школе и однокурсники по консерватории. Здесь я нашла себя, настоящих друзей, бесценный опыт, семью. В таком же режиме в больших городах работать очень тяжело, там приходится зарабатывать, бегая по халтурам, а тут можно по-настоящему отдавать себя театру.
- Что такое «первая скрипка» в оркестре?
- Существует расхожее мнение о «первой скрипке». «Первых скрипок» в оркестре несколько пультов, впрочем, как и вторых. Правильнее все-таки называть ведущего музыканта в группе «первых скрипок» концертмейстером оркестра. Меня сразу тепло приняли в театре, доброжелательно, поколение было иным. Сейчас, конечно, оркестр совершенно изменился: много молодежи, они нам кажутся совсем другими. Когда я оканчивала Петрозаводскую консерваторию, к нам в Петрозаводск приехал искать музыкантов в театральный оркестр Сыктывкара дирижер Владислав Чачин. Меня порекомендовали ему мои педагоги. В Сыктывкаре меня сразу назначили концертмейстером оркестра. Тогда я еще не понимала, что беру на себя большую ответственность, что нужно иметь огромный опыт, чтобы чему-то научить музыкантов оркестра. Одного таланта недостаточно, чтобы стать концертмейстером оркестра. Да, мое мнение учитывается и дирижером, и оркестром, но на протяжении всех этих лет я продолжаю учиться сама. В спектаклях я много солирую.
- Как изменился оркестр за время вашей работы?
- Качество звучания оркестра достаточно сильно изменилось в лучшую сторону, особенно при дирижере Азате Максутове. Оркестр очень вырос, хотя наш дирижер уверен, что нам все еще есть, куда расти. Я знаю, что он считает нас хорошим оркестром, хотя весьма скуп на похвалы. В оркестре у нас еще многого не хватает. У нас всего 2,5 пульта первых и вторых скрипок, 1,5 пульта альтов – не хватает музыкантов. Но дело не только в музыкантах – наша оркестровая яма по размеру не соответствует современным запросам. При строительстве театра она просто не предусматривала должного объема оркестра. К нам приезжает много музыкантов, о нас знают, у нас хотят работать. Но нужной свободы в оркестровой яме нет, ты не чувствуешь, что твой звук «летит». У нас ведь и акустика в зале неважная, поэтому иногда мы приглушаем звук своих инструментов или «давим» на него, хотя искусственно ничего нельзя делать.
- Вам, как концертмейстеру и первой скрипке, часто приходится спорить с дирижером?
- Раньше часто спорила. За 45 лет мне пришлось работать со многими, примерно с 50-ю дирижерами. Я понимаю, что я не имею права делать дирижеру замечания, его слово в оркестре – закон. Но иногда приходится спорить, главное, не делать этого в оркестровой яме при остальных музыкантах.
- Вы упомянули, что в оркестре недостаточно музыкантов. В чем, по вашему мнению, причина? Дети не идут учиться или некому учить?
- Почему? Их немало. Многие, заканчивая колледж искусств, поступают в консерватории, уезжают и остаются искать себя в больших городах. У нас педагогов больше, чем студентов. Пару лет я преподавала в колледже искусств. Но столкнулась с тем, что приходилось исправлять ошибки первоначального обучения. Да, преподавать мне было интересно, но с этими ребятами уже успели поработать другие педагоги. А мне хотелось бы работать с ними с самого начала. Этим и ценятся «десятилетки» при консерватории, они дают тот самый уровень, который позволял воспитывать великих музыкантов.
- При театре сейчас открылась балетная школа, ее ведет Наталья Супрун. Может, и инструментальную школу пора открывать?
- Я считаю, что музыканты должны начинать свою карьеру с шести лет, а в Одессе ее начинают даже с пяти. А здесь мы не сможем дать им должный уровень, этим должны заниматься специальные школы. Кружка при театре будет мало. Театральная профессия поглощает всю жизнь человека – у нас нет строгих графиков, расписаний. Мы учимся, репетируем и готовимся всю жизнь, все свое время на работе и после нее мы должны постоянно играть, иначе не будет роста. Я преклоняюсь перед артистами-вокалистами, которые учат спектакли на языке оригинала, это адский труд.
- Музыканты многие вынуждены подрабатывать. Часто ваши коллеги вынуждены играть на два, а то и на три оркестра?
- У нас в городе не наберется столько оркестров. Чаще всего наши музыканты занимаются преподавательской деятельностью.
- С музыкантами других коллективов как у вас складываются отношения?
- Прекрасно, часто к нам приезжают на фестивали «Сыктывкарса тулыс» музыканты из других городов. Мы с удовольствием вместе музицируем и в дальнейшем становимся друзьями. Многие из них ездят с нами и на гастроли.
- Эксперименты за пределами оркестра у вас были?
- С солисткой театра Еленой Лагодой мы играли программу «Старинный русский романс», вместе с роялем там звучала скрипка. Для этого мне пришлось создавать аранжировку для скрипки, я тогда делала тогда это впервые. Был у нас и струнный квартет, но музыканты разъехались, сменили работу. Мы тогда играли и в ресторанах, и в ЗАГСе – от нехватки денег. Позже организовали ансамбль «Сонора» - я, мой муж – кларнетист Анатолий Беляев, Наталья Байрон, Ольга Сосновская и Александр Байрон. Базировались в доме искусств «Серпас». Мы собирали программы по странам, по стилям. Светлана Хозяинова вела все программы, рассказывала очень интересные вещи, соединяя музыку, эпоху, культуру, историю, поэзию, живопись, стили, судьбы людей. И такие программы имели запрос у слушателей.
К нам приходили школьники с горящими глазами, это было потрясающе. Наших концертов ждали и взрослые. Сегодня у нас в театре существуют музыкальные салоны, они чем-то схожи с тем, что мы делали в то время. Такие проекты очень интересны и самим артистам. Им хочется сыграть то, что они еще не играли, спеть то, что никогда не услышит зритель на спектакле.
- Звездной болезни у музыкантов после таких выступлений не случается?
- Нет, у музыкантов очень редко бывает звездная болезнь. У нас вообще удивительный коллектив – ни зависти, ни звездности. Редкое явление.
Комментарии (9)