В этом году основоположнику коми литературы исполнилось бы 180 лет. Человек, памятник которому установлен на сыктывкарской Театральной площади, давно превратился в хрестоматийный образ. Между тем жизнь этого выдающегося поэта, лингвиста, переводчика и «по совместительству» военного следователя похожа на авантюрный роман. Известный в республике ученый-этнограф, главный редактор журнала «Арт» Павел Лимеров презентовал свою новую книгу «Иван Алексеевич Куратов». Презентация, сообщает "Трибуна", состоялась 6 марта в столичном музее им. Ивана Куратова.

Романтический портрет, созданный художником Н. Жилиным. Иллюстрация из газеты "Трибуна"

Складывая «пазл»

— О Куратове уже много написано, — рассказывает Павел Лимеров. — В первую очередь, я изучил научные работы Анатолия Микушева, Алексея Сидорова, Павла Доронина. В подборе фактуры мне помогала внучатая племянница Куратова — Анна Георгиевна Малыхина, которая занимается родословной классика. Работал я и в Национальном архиве Казахстана. Долго собирал материалы, осмысливал их, и только когда у меня в голове полностью «сложился пазл», я начал писать свою книгу. Надеюсь, она будет интересна широкому кругу читателей. Это не монографическое исследование, а попытка художественного осмысления биографии Ивана Алексеевича.

В советское время сложился стойкий образ Куратова как бунтаря-одиночки, сосланного за свои убеждения в Среднюю Азию и дружившего только с политическими ссыльными, в основном поляками. Утверждалось, что он был ярым сторонником идей Чернышевского, Добролюбова, Некрасова. Это далеко не так! Устарела, на мой взгляд, и прежняя трактовка, согласно которой Куратов бежал из Усть-Сысольска, потому что его затравили полиция и чиновники. На самом деле чиновников здесь было немного, и все они составляли благородное общество Усть-Сысольска, куда, кстати, входил и сам Куратов. Дело, я думаю, в другом. Просто Иван Алексеевич – человек такого масштаба, что ему было тесно в маленьком городке.

Усть-сысольский полиглот

— Куратов — первоклассный поэт и переводчик. Свободно владел
14-ю(!) языками, а еще в 36-ти языках неплохо ориентировался, — продолжает П. Лимеров. — Это позволяло ему решать историческую миссию — поднимать коми язык на уровень европейских.
Он переводил Беранже, Гете, Гейне и, конечно, русских классиков — Жуковского, Пушкина, Фета. А вот Некрасова в этом списке мы как раз не найдем.
Переводил Куратов и Библию, книги Нового завета. Начал с Евангелия от Луки. К сожалению, из 26 глав до нас дошли только восемь. Остальные, видимо, затерялись при пересылке.

Авантажный мужчина

— Павел Федорович, те, кто учился в школе, представляют Куратова невысоким мрачным человеком в старомодных очках. А в вашей книге он совсем другой — сердцеед, симпатяга.

— На самом деле он был довольно высоким, светловолосым, красивым и остроумным человеком. Как говорили в старину — авантажным. Острый на язык, к тому же поэт, молодой Куратов мог легко сводить женщин с ума.

Стихи он стал сочинять с 13-ти лет, когда учился в Яренском духовном училище. Причем такие стихи, за которые полагались розги. Поэтому он «шифровал» свои вирши с помощью букв Стефановского алфавита и ставил псевдоним Гугов. «Гуг» по-коми — «изнанка».

— А какова «изнанка» его личной жизни? Это правда, что Куратов, будучи уже взрослым, соблазнил усть-сысольскую девушку-«малолетку»?

— Его роман с Сандрой Поповой впоследствии породил различные домыслы. Действительно, когда они встретились, Сандре было 13 лет, а не 18-19, как пишут в ранних источниках. Но между ними тогда ничего не было. И только позднее, в 1864-65 годах, возможно, возникла любовная связь. Да и то, скорее, платоническая. Эта девушка была какое-то время его музой — он посвящал ей стихи.
Сандра Попова, дочь священника из села Зеленец, рано осиротела. Вряд ли этот роман мог закончиться браком. Когда Куратов вышел из духовного сословия (решил учиться в Казанской школе полковых аудиторов), его свадьба с дочерью священника уже не могла состояться. Впоследствии она вышла за другого — выпускника семинарии Ивана Тарабукина.

Дело было в Туркестане

— У Куратова потом были другие женщины, которым он посвящал стихи?

— Конечно, были, и немало. Один из таких романов едва не закончился трагически. Когда Куратов уже служил в Туркестане, он поселился в семье казака Ивана Чукреева. Его жена Надежда была младше мужа на 30 лет. И когда в доме появился 26-летний красавец Куратов, Надежда по уши влюбилась. Они стали любовниками, роман длился несколько лет, в результате у них родился сын Михаил (правда, он умер еще во младенчестве).
Пожилой станичник Чукреев узнал, что жена ему изменяет. Устраивал дикие сцены ревности, а мог и вовсе изрубить обоих шашкой в капусту — казак все-таки! Но в дело вмешались другие станичники. И даже состоялся суд. А кончилось тем, что через некоторое время Чукреев умер. И Куратов вновь поселился у Надежды. Отношения они не оформили. Но именно она закрыла глаза умершему на ее руках Куратову. Он скончался в возрасте 36 лет.

— А почему Куратова вы называете «коми Фандориным»?

— В Туркестане он занимал такую же должность, как герой Акунина Эраст Фандорин — чиновник по особым поручениям. Сначала Куратов работал военным следователем, участвовал в процессах в качестве прокурора, некоторое время занимал должность судьи в городе Верном.
Когда он перешел в гражданское ведомство, то был как раз чиновником и вел такие же следственные дела, как и Фандорин. Кстати, довольно интересные. Куратов вел порядка 20 дел в месяц: от мелких (допустим, дело казачки, которая ушла от мужа-изверга) до очень серьезных, доходивших до самого императора. Если все это описать, получилась бы приключенческая книга. Да и сам Куратов был человеком интересным, смелым, рисковым. И, как все яркие личности, далеко не однозначным…

ПОСТСКРИПТУМ

Семь килограммов рукописейПри жизни он не смог продать ни одной

Иван Куратов родился 18 июля 1839 года в селе Кебра (ныне село Куратово) Усть-Сысольского уезда в семье дьякона и крестьянки.

Иван был девятым ребенком в семье, которая рано потеряла кормильца.

В 1850-1854 гг. Куратов учился в Яренском уездном училище, затем в Вологодской духовной семинарии, которую закончил в 1860 г. После чего отправился в Москву — с направлением в Духовную академию. Но, видимо, раздумал и решил поступить в Московский университет. Однако и этот план провалился. Скорее всего, из-за безденежья.

Через семь месяцев Куратов вернулся в Усть-Сысольск, занялся литературным творчеством и научными изысканиями.

В 1865 г. Куратов переезжает в Казань, где заканчивает школу полковых аудиторов. Затем начинается его служба, сначала в Семипалатинске, затем в г. Верном (Алма-Ата). Одно время он служил в полку, где ранее отбывал солдатчину бывший каторжник Федор Достоевский.

Так же, как Достоевский, Иван Куратов умер от горлового кровотечения. Чахотка унесла его в могилу осенью 1875 г. Сослуживцы отправили родственникам покойного 7-килограммовую посылку с рукописями, многие из которых затем затерялись.

Автор строк «Менам муза абу вуза» — «Моя муза не продается» так и не сумел при жизни продать ни одного своего стихотворения. Тем не менее, стал основоположником коми литературы. Теперь о нем пишут монографии, книги и даже сочинили оперу. Нелегкая судьба, поздняя посмертная слава — с классиками такое бывает.