В республике создана организация, которая призвана объединить управление всеми 238 особо охраняемыми природными территориями (ООПТ) регионального уровня. Республиканский центр обеспечения функционирования особо охраняемых природных территорий и природопользования образован за счет переименования Республиканского экологического центра по изучению и охране восточно-европейских тундр. Обновленный центр должен установить тесные связи с национальным парком «Югыд ва» и Печоро-Илычским заповедником. В ведении центра также будут разработка программ по развитию ООПТ, подготовка материалов для проведения государственной экологической экспертизы объектов регионального уровня и участие в экологическом мониторинге. Об этом в интервью «Молодежи Севера» рассказал новый директор центра Роман Полшведкин, ранее занимавший должность замдиректора Территориального фонда информации (ТФИ) по природным ресурсам и охране окружающей среды РК.

Фото Кирилла Затрутина

- Почему возникла необходимость в появлении подобного центра, и как изменился функционал учреждения?

- В республике с ее многочисленными ООПТ появилась необходимость иметь дирекцию, которая бы управляла территориями. Слишком много проблем накопилось в нормативно-правовой, методологической сферах, сфере взаимодействия с туристической и природоохранной отраслями, в мониторинге происходящих в ООПТ процессов. Мы знаем, что на таких территориях случаются и нарушения природоохранного законодательства. Естественно, тот функционал, который был у центра с прежним названием, сохраняется. Это экологическое просвещение и образование. За ними стоят подготовка научно-методической литературы и популярных изданий, проведение экологических мероприятий, конференций и семинаров, большая работа с учителями-экологами. Вот этот функционал будет немного переформатирован. В частности, мы хотим каким-то образом позиционировать работу органов власти по реализации экологической политики в регионе. В планах и работа с общественными экологическими организациями. Наш центр вполне может стать неким проводником между органами власти и общественными организациями. Согласитесь, не всегда уживаются позиции общественных экологов и власти, и во многом из-за категоричности сторон. Убежден, что компромисс найти вполне по силам.

- То есть ваш центр выступает в роли связующего звена между ООПТ и Минприроды республики?

- Действительно, Минприроды является нашим учредителем, мы – его подведомственное учреждение. Свои полномочия по управлению природными территориями они делегировали нам специально для того, чтобы у ООПТ появился хоть кто-то, кто за них отвечает, кто ведет хозяйство.

- Какие задачи стоят перед вами?

- Первая и основная наша задача – привести нормативно-правовую базу по всем охраняемым природным территориям в порядок. Эта работа будет идти параллельно с той инвентаризацией ООПТ, которую проводят в рамках проекта ПРООН-ГЭФ. В процессе инвентаризации биологи, ученые определяют четкие границы территорий, поскольку документы, принятые еще во времена Советского Союза, требуют уточнения. Смотрят, что же мы сейчас охраняем в том или ином заказнике, удовлетворяет ли он тем функциям, для которых был создан, проводится оценка биологического разнообразия. Ученые вырабатывают свои рекомендации, и есть случаи, когда некоторые ООПТ упраздняются. Отдельный вопрос – это границы таких территорий. Очень часто возникает необходимость выверки картографических материалов, и здесь нам очень помогают тот опыт и база данных, которые накоплены в ТФИ.

- Есть мнение, что охраняемая природная территория - это ограничение хозяйственной и экономической деятельности.

- Особо охраняемая природная территория имеет эталонные и экологические функции. В Коми только региональные ООПТ занимают 3 миллиона гектаров, что составляет 13,5 процента территории региона, а ведь есть еще заповедник и национальный парк. Считаю, что и на ООПТ можно развивать какие-то элементы бизнеса. Кстати, в этом же направлении работает проект ПРООН-ГЭФ. Тут надо понимать и транспортную составляющую. В тех ООПТ, где нам есть что показать, и которые представляют какой-то интерес, есть ограничивающий фактор: отсутствие дорог. Понятно, что если это заповедник, то там еще и ограничение по количеству посещений, потому что нагрузка на такие территории должна оставлять возможность сохранения видового разнообразия флоры и фауны. Если говорить о республиканских ООПТ, то в тех же заказниках необходимо обустраивать инфраструктуру, которой могло бы пользоваться население. Это непростая задача, но вполне решаемая.

- Но ведь построить дороги стоит очень дорого. Откуда возьмется финансирование транспортной составляющей? Как планируется развивать недоступные территории?

- Любое строительство - дорогое мероприятие, и должен быть просчитан эффект от использования объекта строительства на годы. Я не говорю о том, что надо строить дороги для развития ООПТ. Я говорю о том, что, например, при подготовке планов строительства лесных, противопожарных или иных дорог производственного назначения необходимо подходить комплексно. Учитывать доступ к населенным пунктам, неосвоенным лесам, природным ресурсам, принимать во внимание проекты развития туризма, рекреационные возможности территории и так далее. Конечно, это должно обсуждаться и с бизнес-сообществом, и с общественностью. Очевидно, что на начальном этапе необходимо развивать те природные территории, которые уже посещает население в пределах транспортной доступности – вокруг города Сыктывкара, в Корткеросском и Усть-Куломском районах, в муниципалитетах вдоль федеральной трассы «Вятка». Люди ходят туда за грибами, ягодами, отдыхают там. Важно, чтобы они знали, где находятся, и какие на этой территории действуют ограничения. Идеальный вариант иметь и обустроенные стоянки, где есть место для костра, дрова и мусорный бак. Во всем мире делается так. И вот эти вопросы уже связаны и с экологической культурой населения, которая пока оставляет желать лучшего. На территориях, удаленных от транспортных путей, и там, где это не запрещено, думаю, будут хорошо развиваться охота, рыбалка и экстремальный туризм. Есть такие места, которые представляют и научный интерес – например, Усинский комплексный заказник, который находится в устье Усы и Печоры - так называемое Большое усинское болото. Туда прилетают гнездиться птицы со всего мира, для орнитологов там просто край нехоженный.

- Вы упомянули о проекте ПРООН-ГЭФ, который вот уже несколько лет реализуется в Коми. Развивая ООПТ, вы, получается, встраиваетесь в ту работу, которая ведется в рамках этого проекта?

- Все верно. Проект будет работать еще и в 2013 году, и все, что будет накоплено при его реализации, будет передано нам. В рамках проекта уже есть серьезные наработки по бизнес-планированию в ООПТ, научнообоснованные подходы по системам сохранения биоразнообразия, инвентаризации территорий. Поэтому проект будет хорошим подспорьем в деятельности центра, и, что самое важное, в республике останутся специалисты, подготовленные в рамках проекта.

- В компетенции учреждения и проведение государственной экологической экспертизы объектов регионального уровня.

- Да, например, при проведении строительства государственная экологическая экспертиза обязательна. В законе есть четкое разделение между федеральным и региональным уровнями такой экспертизы.

- В каких случаях она необходима, и насколько обязательны выводы и рекомендации экспертов будут для хозяйствующих субъектов, ведь вы в отдельных случаях встаете между интересами бизнес-структур и интересами того же коренного населения?

- Кроме непосредственно самой экологической экспертизы, согласований, необходимо проведение общественных слушаний, в ходе которых также вырабатываются рекомендации. Конечно, у компаний - свои интересы, но здесь важно понять, что и ООПТ, и экология как таковая не должны выступать категоричным ограничительным фактором для развития экономики. Важно найти баланс, когда сможет развиваться экономика при наличии каких-то экологических ограничений и их соблюдении. Важно развивать и ресурсо-, и природосберегающие технологии, применяемые в производстве. Также я считаю, что промышленники должны считаться с тем, что некоторые территории являются, например, традиционными местами охоты или выпаса оленей. Заключение же экологической экспертизы должно содержать выводы о том, соответствуют ли условия размещения объекта экологическим параметрам его эксплуатации, в том числе по объемам сбросов, выбросов, размещения отходов, и прочему. Очевидно, что экономическая деятельность невозможна без ущерба окружающей среде, в любом проекте заложен процент таких выбросов. Результаты экологической экспертизы входят в состав проектной документации.

- Вы упомянули о том, что есть проблемы с мониторингом состояния ООПТ. Как планируется здесь наводить порядок?

- Очень важно установить отношения с муниципальными образованиями и ключевыми партнерами. Есть, конечно, и готовые инструменты – космическая съемка, дешифрование и выявление текущих нарушений в ходе дистанционного мониторинга. В качестве дистанционных методов можно привлечь и возможности Лесопожарного центра. Они проводят авиапатрулирование лесов в пожароопасный сезон, летают и над ООПТ. Но все же важно привлечь источники информации на местах. Люди, живущие на своей земле, лучше кого-либо знают, что и где происходит. Необходимо также выявление биологической динамики, наблюдение за растениями, животными, полевые наблюдения. Первый источник такой информации – это лесничества, второй – работа по информированию населения в муниципалитетах и организации «пешего» мониторинга. Еще один путь – установление экологической работы в школах, вузах и ссузах, привлечение учащихся образовательных учреждений к экологическому мониторингу на природных территориях. Ведь при грамотном педагогическом и методическом подходах детям самим будет очень интересно узнать и увидеть, как растут в природе те же виды растений, занесенных в Красную Книгу. Все помнят уроки природоведения. Мы просто попытаемся перенести их на ООПТ, а студенты экологических и биологических специальностей получат производственную практику, результаты которой могут быть полезны всем.

- Вы выступаете за то, чтобы ООПТ зарабатывали сами?

- Не совсем так. Нам до этого далеко. Конечно, расходы бюджета будут, они, надо признать, и сейчас невелики. Но я - сторонник того, чтобы привлекать другие источники финансирования и пытаться зарабатывать. С другой стороны, как сейчас может заработать ООПТ, если она изначально не имеет инфраструктуры? Ее надо создавать. Будем и этим заниматься. Есть механизмы, которые помогут привлекать и внебюджетное финансирование. Например, можно привлекать гранты, работать с промышленными предприятиями, которые за счет участия в сохранении природных территорий могут получить для себя некий «зеленый» статус. Главная наша задача – выстроить партнерские отношения со всеми ключевыми игроками на этом поле, а приоритет – в гармонизации экономики и экологии, разумном балансе всех интересов.