16 апреля Сыктывкарская и Воркутинская епархия была поделена на две - Воркутинскую и Усинскую и Сыктывкарскую и Коми-Зырянскую, а ее основатель епископ Питирим пошел на повышение – стал архиепископом. Эти события активно обсуждались в комментариях на БНК. Некоторые вопросы наших читателей мы задали владыке.

Фото Николая Антоновского

- Владыка, вы сами создавали Сыктывкарскую и Воркутинскую епархию и сами же ходатайствовали о ее разделении. Совершенно непонятно…

- Заметьте, я ходатайствовал самым последним. И это тоже подвиг. Кто поделил ранее, уже почти пять лет служат в сане митрополита.

- Вот люди и говорят: «Питирим поделил епархию, чтобы стать митрополитом».

- Повторяю, что я по вынужденности это делаю. Почему я подал это прошение? Потому такого достоинства регионы все митрополиями стали, а мы пять лет уже несем свое служение в епископии.

- Митрополия объединяет несколько епархий, да?

- Да, объединяет две-три епархии, и столичный епископ номинально является митрополитом. Но я понимаю, что деление это болезненно для паствы.

- Желание стать митрополитом – это не тщеславие?

- Желания никакого нет. Я-то как раз последним в желании стать митрополитом оказался, дабы не противоречить Священноначалию.

Да и просто уже стыдно за республику, что она не возглавляется митрополитом, хотя у меня все для этого есть: и выслуга, и образование, и высокий уровень деятельности епархии.

- Наименование ваше новое - «Коми-Зырянский» - было воспринято неоднозначно…

- Это я сам изобрел название. Еще восемь лет назад Алексию Второму писал. Церковь величается в титуле иерарха всегда по старым названиям – например, «Екатеринодарский» (хотя это Краснодар) - и этнически, что обязательно для столичного епископа, - епископ Мордовский, Чувашский, Карельский, Марийский и т.д.

- Разделение епархий – это увеличение расходов. На кого они ложатся?

- У нас финансирование снизу. Приходы платят взнос на епископа, а епископ – на Патриархию. Наша бывшая епархия не менее миллиона рублей в год отчисляла на Патриархию. Но Патриархия может ходатайствовать, например, перед крупными предприятиями, чтобы они помогли епархии в строительстве собора. Такое было однажды: патриарх Кирилл походатайствовал по моей просьбе, и два миллиона приходило на строительство культового объекта.

- В связи с тем, что епархия стала меньше, сумма взноса уменьшится?

- По идее, она должна уменьшиться, но все зависит от епископа. Будем по-прежнему стараться помогать нашей Патриархии на благотворительные проекты.

- А на прихожанах это может сказаться? Люди переживают, что вырастут пожертвования на свечи и требы.

- Подорожание напрямую с Патриархией не связано. Это связано, прежде всего, с заработной платой священников, которая у нас минимальная: вторые и сельские священники получают менее 15 тысяч рублей в месяц.

Что касается свеч, я не скрываю свое стремление, чтобы у нас - как в советское время - свеча стоила как булка хлеба. Если минимальная цена хлеба – 28 рублей, свеча должна стоить не меньше.

- Как происходит повышение по службе в церкви? Как в светской жизни учитывается стаж? Как принимается решение, что епископ будет архиепископом?

- У меня большая выслуга церковная. По 20 лет-то мало кто из иерархов прослужил, которых сейчас 362. Когда я рукополагался при Патриархе Алексие Втором, нас было всего 70. Повышение до архиепископа и так давно должно было быть – по выслуге лет.

У нас продвижение может быть по выслуге лет (архиепископ, митрополит), а может – в связи с занимаемой должностью. Таких много, которые по три года прослужили всего. Вот и Воркутинский владыка Иоанн не 20 лет прослужил, а 20 лет назад только крестился в православие, но Патриарх повысил его по сану, учитывая другие заслуги.

- А кто все-таки был за деление епархии?

- Мы просто послушные чада Священного Синода и Святейшего Патриарха и выполняем их решения.

- Синод хочет приблизить пастыря к пастве? Или есть еще какие-то аргументы?

- Да. Только приближение пастыря к народу. В первохристанские времена на 12 священников был один епископ. Или как сейчас, говорит Патриарх, в других православных странах нормой считается епископ на каждые 20 тысяч населения.

Но в России много веков епископ привязывался к этносу - как у нас Стефан Пермский, и второго епископа тут не было.

Надо учитывать и тяготение к параллельности со светской властью: то есть епархии, как и Патриархии, формируются соответственно гражданской иерархии.

- А почему полтора–два года назад вы не приняли предложение возглавить южную епархию?

- У меня здесь мама похоронена.

Я на юг России даже в отпуск надолго не езжу. Через три дня меня уже тянет на Север. Потому что я на Севере с 18 лет – как в армию ушел. Это была Архангельская область, Беломорье – люди очень близкие по темпераменту с коми населением.

Мои корни не кубанские – мама и папа из Воронежской и Тверской областей – но пришлось говорить по-кубански, «балакать», поэтому всегда понимал, что не очень свой на Кубани и совсем другого психологического склада. Именно поэтому очень рад, что Господь открыл мне Республику Коми.

Когда после армии владыка Исидор, ныне митрополит Кубанский и Краснодарский, направил меня в Айкино, я понял, что именно здесь буду всю жизнь.

Мама моя 9 лет монастырем Ыбским руководила, монашество приняла и очень полюбила этой край.

- Удалось ли вам пообщаться один на один с патриархом Кириллом во время поездки в Москву за повышением в сане?

- Мы поговорили после богослужения в алтаре. Он сказал, что меня Священный Синод возвел в архиепископы. Это редкая ситуация, обычно Патриарх своим указом возводит, а тут предложение было почему-то от Синода. Поздравил и сказал, что «вскоре будешь возведен и в митрополиты».

- А с владыкой Иоанном – епископом Воркутинским и Усинским - вы знакомы?

- Я так же, как вы, познакомился с ним во время его хиротонии. Ему, конечно, сейчас сложно будет руководить епархией, потому что это поприще совершенно другое, чем просто монашеское послушание.

- С вами не посоветовались? Вы ведь хорошо знаете местных священников.

- Нет. Хотя я дал двух достойных кандидатов, уже прижившихся на Севере.

Алексий Второй, когда ставил меня в епископство на всей Коми, не рисковал – в том смысле, что вдруг мне не понравится, что буду проситься с Севера. Потому что я монах, который был игуменом монастыря в Ульяново, который готов на Севере умереть. Так вопрос и ставился: «Ты там на всю жизнь?» Я говорю: «Да! Я этот монастырь возродил к жизни и готов там умереть». То есть патриарх знал, что владыка Питирим «ни при какой погоде» проситься не будет, потому что он, даже если бы епископом не был, там бы и умер.

Вот такая же позиция у меня была, когда я представлял кандидатуры отца Филиппа – он коми-ижемец, наш родной – и священнослужителя Троице- Стефано-Ульяновского монастыря, наместника игумена Саввы. И тот, и другой не лелеют никакой мечты уехать из республики. А это хороший аргумент.

Почему Алексий Второй меня об этом спрашивал, потому что мой предшественник-епископ предстоял на три области – Коми, Архангельскую и Мурманскую – и просился на юг. Его туда и перевели через 10 лет. До него был владыка Исидор, его тоже через 10 лет перевели на Кубань. Послужил на Севере, послужи на юге.

Когда мне предлагали южную епархию – с повышением, - я говорю: «А для меня это не является наградой». Меня, конечно, могли бы перевести как солдата. Но раз согласия спрашивают, я и ответил – несогласием.

- Священники нашей северной епархии должны будут благословения просить у владыки Иоанна, чтобы с вами встретиться в Сыктывкаре по старой памяти?

- Это не регламентируется. Неофициально – пожалуйста, заходите. А на сослужение должны разрешения просить, да, обязательно.

- Что касается ваших отношений с новым руководителем республики. Церковь вообще-то всегда поддерживает действующую власть…

- …там, где это не противоречит религиозной совести и церковным канонам.

- У вас всякий раз не противоречит?

- Светские власти сейчас не проявляют, например, воинствующего атеизма. А там, где власть призывает к действиям, противоречащим совести, церковь - по Социальной концепции - может объявить гражданское неповиновение.

Сначала церковь делает письменное заявление. Например, церковь никогда не согласится с 14-летним возрастом бракосочетания и обращается к мудрости и совести власти. В данном случае Госдума обратила внимание на это заявление церкви, переголосовала и снова вернула возраст к 16-летнему. А если бы не вернула, можно было бы на какое-то время объявить гражданское неповиновение.

- Сергей Гапликов – пожалуй, самый религиозный из руководителей республики. Публично за Божьей помощью обращается. Вы как к этому относитесь?

- В условиях нашей республики это естественно, потому что более 90% жителей себя отождествляют с православием, будучи даже невоцерковленными и некрещенными. Поэтому для основной массы это не явится обидным. Если бы это происходило в Казахстане или в Чечне, он так бы себя не вел. Он очень гибкий политик и вел бы себя по-другому, я в этом уверен. А здесь он ведет себя очень правильно – немножко подтянуть невоцерковленных людей к традиционным ценностям.

- Он вам кажется гибким политиком?

- Да, в этом плане, гибким. Зря некоторые думают, что это он что-то неверно рассчитал. Талантливые личности сразу очень правильные шаги делают. Если вы православный, так вы и будьте православным!

- Поговорим о вас в сети. Вы – активный пользователь интернета. У вас страница «ВКонтакте»…

- … пять страниц на разных ресурсах.

- Когда вы успеваете?

- А я и не успеваю. У меня больше 20 тысяч «переписчиков». В основном я – открою секрет – общаюсь с друзьями не на «Епископ Питирим», а на «Питирим Волочков». «ВКонтакте» у меня почти 10 тысяч подписчиков. В «Одноклассниках», в «Фейсбуке» вообще не справляюсь, не всегда вовремя отвечаю. На нашей церковной странице тоже не могу сразу удовлетворить духовные потребности моих друзей-подписчиков.

Но что касается «Питирим Волочков», тут я справляюсь, отвечаю всем.

- Это доброжелательное общение? Сколько людей заходят с негативом к вам?

- В «друзья» вступают люди разных социальных слоев. Но если мне подсказывают, что это человек аморальный, негодяй из негодяев, и в переписке со мной он не кается, я такого вычеркиваю и блокирую.

Надо сказать спасибо моим друзьям, что они очень ценят мое время и не загружают вопросами, большинство довольствуется, что я просто в «друзьях», а малая часть пишет очень короткие сообщения.

- Среди блогеров у вас есть явные недоброжелатели. Как вы реагируете?

- Четыре блогера мне покаялись, что писали клевету про меня.

У кого что болит, тот о том и говорит. К сожалению, некоторые люди позорят свои традиционные национальные традиции, зафиксировались только на теме гомосексуализма – это ужасно, ведь налицо профессиональная деградация…

- Творчество ваше стихотворное – как вы к нему относитесь?

- Я к творчеству серьезно очень отношусь, но времени катастрофически не хватает, поэтому иногда еще сырые стихи выставляю в интернет. Недруги сразу прицепляются к любому недостатку. А я крещусь: «Слава тебе, Господи!» А исправить мне очень легко.

Когда я был художником-шрифтовиком в воинской части, для меня не было проблемой исправить ошибки, но было проблемой их найти. Ночь сидишь, глаза слипаются, а там «XXV съезду [КПСС] – привет». И вот я уже измученный весь говорю: «Товарищ замполит, найдите ошибку, прежде чем на плацу вывесим стенд, а то потом стыдно будет». И благодарен был тому, кто найдет неточности. А исправить всегда легко.

И сейчас: стихи за 10 минут сочинил, выставил, и сразу тебе ошибочку найдут. А исправить строчку, которая не так звучит, – не проблема.

- Я читала только добрые отзывы о ваших стихах. А злые бывают?

- Удивлен, что их практически нет.

Надо сказать, что я смел в напечатании несовершенных стихов. Они несовершенные, я это прекрасно вижу, но не хочу корректировщиков привлекать, хотя у нас есть критики-поэты, я с ними дружу: «Слушайте, вы наведете критику, у меня не останется детских этих маленьких первых шагов».

Вы не забывайте, что я стихов в жизни никогда не писал. Начал писать в 53 года, это свыше дар открылся. Но если мы сейчас критику наведем на все 1300 стихов, не будет понятно, каким способом я подключался к этому дару. Это же не только автоматизм от Бога. Несовершенства – это и есть мои личные старания в этих стихах. Дар – от Бога, а все несовершенства – это лично мои первые шажки, когда ребенок падает. Я сейчас смотрю на них и думаю: тут ритмика нарушена, тут славянизмы, которые сейчас не в ходу.

Я, конечно, стремлюсь к идеалу в стихотворчестве. У меня есть такие стихи, которые достойны только восклицательных знаков, все безукоризненно, говорят поэты, но таких стихов, на взгляд некоторых, мало. А я говорю: «Но они же есть!»

Я не стесняюсь, что у меня были первые шажки, чтобы не забывали, что это дар Божий неожиданно мне был дан.

- В пастве, которая сейчас отошла к северной епархии, наверняка есть люди, которые вас совершенно искренне любят…

- Пускай молятся, чтобы у нас быстрее делали митрополию. Тогда в церкви будет поминаться глава митрополии. И видеться чаще будем: какие-то мероприятия я обязан буду посещать.

***

На память о нашей встрече у архиепископа Питирима осталась работа этнофутуриста Юрия Лисовского «Стефан Пермский», которая была заказана редакцией БНК специально для этого случая. Чтобы не забыть фамилию художника, владыка записал ее на оборотной стороне картины.