Через неделю, 17 декабря, в театре драмы имени Виктора Савина состоится премьера мистерии на коми языке «Чудь мыльк» (Чудское преображение). Зрителям покажут процесс превращения «социального животного» в настоящего человека. Автор пьесы Алексей Попов, которого называют вторым в республике драматургом после Геннадия Юшкова, в беседе с корреспондентом БНКоми рассказал, что у него есть фанаты, и объяснил, почему не любит бывать в чиновничьих кабинетах.

Фото Николая Антоновского

- Вы работаете и общаетесь с иностранцами - немецким поэтом коми происхождения Рейнгольдом Шульцем, французским исследователем коми культуры Себастьяном Каньоли, венгерской переводчицей Каталин Надь. Им коми культура интереснее, чем нам самим?

- Я думаю, что для иностранцев это экзотика. Им интересно узнать что-то новое, новых людей.

- Вам предлагали остаться на западе и писать там о «новых», как вы говорите, людях, если эта литература там так востребована?

- Нет, но, может, кто-то и хотел это предложить. Да я бы этого и не вынес. Знаете, я в Архангельской области три месяца не смог прожить. Это было в молодости. Увидел на Первом канале, как поет «Асья кыа», и у меня аж слезы потекли! Я в тот же день уволился и уехал домой. Заработать на то, чтобы покушать, я и здесь могу. А больше мне ничего не нужно.

- Вообще сегодня деньги на литературе можно заработать?

- Думаю, что можно, но для этого нужно вложиться самому. Я имею в виду труд и время. Лет пятнадцать назад пиар-компания одного конкретного произведения стоила 50 тыс. долларов. На эти деньги можно поставить спектакль в Москве, подкупить журналистов, чтобы они написали хорошую рецензию в газете, а потом пустить спектакль по провинциям. У меня столько денег не было и, наверное, не будет. Поэтому я решил идти по другому пути. Я беру режиссеров своей настырностью. Коми человек - упрямый, настырный, иногда даже сверх меры, но, тем не менее, эта черта сидит в генах. Ведь раньше охотники, которым надо было как-то прокормиться, сидели в лесу, в холоде и упрямо ждали свою добычу. Так и я стал потихоньку отправлять свои рукописи по театрам. Самое интересное, что пьесы в электронном виде режиссеры отказываются читать.

- Ваш метод сработал?

- Сработал. Правда, только с одним театром - в Рубцовске (Алтайский край - БНКоми).

- «Коми книжное издательство» не дожило до своего 90-летия. Это можно расценивать как знак того, что книги в республике больше никому не нужны?

- Я так не думаю. Хотя у нас есть и другие издательства, но как бренд «Коми книжное издательство» все-таки нужно было оставить. Думаю, что его спасло бы реформирование. Можно было бы выделять на издательство меньше денег, но бренд бы остался. А так мы его просто потеряли.

- У вас была идея организовать в республике фестиваль драматургов. В условиях, когда на культуру денег нет ни у кого, фестиваль драматургов это, скорее, идея фикс?

- Думаю, я фестиваль все равно протолкну. У нас эта ниша вообще никем не занята. Есть всероссийский фестиваль театров малых городов; в Иркутске проходит Вампиловский фестиваль; в Йошкар-Оле - фестиваль театров финно-угорских народов «Майатул». Но ни в одном регионе нет столько раскрученных драматургов, как в Коми: Николай Дьяконов, Василий Леканов, Александр Ларев, Любовь Терентьева, я. Нас ставят, причем чаще - в других городах России. Вот собрать бы все эти постановки и показать нашему зрителю. На это, думаю, денежки можно взять и у Москвы.

- Фестиваль драматургов, о котором вы мечтаете, кроме самих драматургов, нужен еще и публике?

- Конечно, нужен. Зрители придут, я не сомневаюсь. Ведь у меня даже есть фанаты. Меня на улице узнают, останавливают, спрашивают, когда «Женись, сынок, женись» снова будут ставить. Некоторые по три, четыре, даже по пять раз уже на этот спектакль ходили.

- Такая популярность греет душу?

- Мне приятно. Каждый человек немножко самолюбив. Что касается меня, то я самолюбив в меру. Я знаю себе цену, знаю свою планку, выше которой быть не хочу... Знаете, когда я нахожусь на премьере по моей пьесе, я чувствую биополе зрителей. Вначале идет какой-то холодок, люди находятся в напряжении. На сцене идет действие, и я ощущаю, что этот холод превращается в тепло, и биополе зрителей поворачивается ко мне. Значит, народ принимает мою пьесу. Чуть чего не принимает, это ведь сразу чувствуется.

- Когда зритель не понимает то, что вы хотели сказать своей пьесой, вас это сильно обижает?

- Нет, наоборот, я иногда пытаюсь как драматург ставить такое, чтобы человек, уйдя домой, задумался: а что же ему хотели сказать этим спектаклем? И такой зритель пойдет в театр во второй раз. Это значит, что драматург заинтересовал человека. Я не боюсь остаться непонятым. У каждого - свой уровень знаний, свое понимание вещей. Культура не должна быть массовой. То, что нам сейчас пытаются преподнести под видом массовой культуры, - это не культура. Это как массовый спорт. Кто-то борется, кто-то прыгает, и все это на одном стадионе. Так невозможно.

- В сентябре вы без объяснений покинули рабочую группу по разработке анимационной и историко-игровой части финно-угорского этнопарка в селе Ыб. Сейчас можете сказать, почему так поступили?

- Меня пригласили в рабочую группу, так как по образованию я преподаватель истории и много занимался коми мифологией. И в этой группе был до конца, то есть пока во мне нуждались. Я предложил построить концепцию парка на мифе о живом священном дереве. Потом нам нужно было эту концепцию переписать на чиновничий язык. А я чиновничий язык и чиновничью психологию вообще не понимаю. Выходя от чиновника, думаю: а не дурак ли я? И так вот, чтоб не мешать людям, которые больше понимают, как чиновникам все это нужно преподнести, я и ушел из рабочей группы.

- А что важнее в самой идее этнопарка: привлечь заезжих туристов северной экзотикой или познакомить самих жителей Коми с культурой и мифами своего же региона?

- И то, и другое. У первых - деньги, а вторые должны просто понимать, что это им нужно. У каждого человека должно быть свое место. Вот сейчас ищут национальную идею. Сегодня у нас это спорт. Ну сегодня выиграли, завтра проиграли, и это не то, что нам нужно. Национальная идея, по-моему, в том, чтобы любить землю, на которой человек живет, куда его судьба забросила. А иначе мне таких людей жалко.

Беседовала Татьяна БОРИЧЕВСКАЯ