31 января в фойе Театра оперы и балета Коми музыкант Светлана Хозяинова проведет очередной музыкальный салон, который станет юбилейным — его автор и ведущая отметит собственное 60-летие. За годы работы музыкальных салонов она вывела универсальную формулу успеха — искренность со зрителем. С чего начинались музыкальные салоны, как сделать музыку Баха понятной даже малышам, а также о сюрпризах предстоящего «юбилейного салона» Светлана Хозяинова рассказала в интервью БНК.

Фото Григория Пиля

- Музыкальные салоны, которые вы сейчас проводите в театре, начинались еще в филармонии?

- Они еще раньше начинались, еще до филармонии. Об истории их создания я буду рассказывать на вечере. А начинались они с дружбы между артистами.

- А говорят, творческие люди тяжело дружат.

- Тяжело, согласна. Но это оказался тот случай, когда люди друг друга приняли на человеческом уровне. Мы подружились, и потом появилась идея. Хотя этим я начинала заниматься еще в Казани. Тогда это были просто музыкальные вечера, в которых я принимала участие, и начала я с чтения стихов. А еще раньше это было так: «Начинаем отчетный концерт струнного отделения детской музыкальной школы № 9 города Казани». Примерно так.

- Формат вечеров сейчас уже устоялся или вы продолжаете поиски?

- Устоялся, кажется. Но эксперименты присутствуют. И в этот раз они тоже будут. Я все время что-то ищу, возникают новые идеи, варианты. Последний салон прошел в декабре, он был посвящен Ахматовой — о ней самой ее словами, песнями и романсами на ее стихи. А вот когда салон обо всем сразу и ни о чем конкретно — можно позволить себе многое в плане формата. Еще раньше был цикл программ о культуре и искусстве европейских стран. И мы эти программы показывали в выставочном зале «Серпас», был такой зал в Сыктывкаре. Тогда только-только начинала выступать Ольга Сосновская, только приехали Наталья и Александр Байроны в Республику Коми. Эльвина Беляева со своим супругом Анатолием, который, кстати, долгое время был замдиректора театра, а она — концертмейстером оркестра, сказали мне тогда: «Пиши сценарии, программы, а мы будем исполнять». Вот такой командой мы все это и придумали.

- В программе салонов часто звучит не самая простая музыка. Не сложно для зрителя?

- Совсем не сложно. Все зависит от того, как ты будешь общаться с аудиторией. Если перед тобой сидят маленькие дети, то ты будешь говорить с ними: «Нет чудес на белом свете, это знают даже дети. А без чуда, как известно, жить совсем неинтересно!». В таком формате с ними можно говорить о чем угодно: о Моцарте, Бахе. Самое главное при этом — не врать, не заигрывать, быть максимально открытой, честной и готовой к тому, что в любой аудитории может оказаться человек, который видит и чувствует глубже тебя. В моей практике был такой случай: мы играли детские пьесы Шумана в школе, и я предложила детям игру: «Мы играем, а вы рассказываете мне, что вы услышали». И тогда один мальчик встает и говорит: «Я вижу улицу, по улице идет мальчик, он голодный и холодный, и у него нет папы и мамы». У меня ком в горле встал: ведь в этот момент мы играли «Маленького бедного сироту» Шумана.

Три года назад в цветаевской программе «Остановись, прохожий…» тоже была подобная ситуация. Ее стихи многие знают. В какой-то момент программы я начинаю читать «Мне нравится, что вы больны не мной». Стихотворение большое, я читаю его и понимаю — у многих шевелятся губы, люди читают его вместе со мной. И я стала ловить их ритм и темп, и в этом едином ритме и темпе мы дочитали стихотворение до конца. И зрители поняли, что я это увидела и читала вместе с ними.

- Как придумываются темы этих салонов? Откуда приходят идеи?

- Бывает так, что прямо в ходе выступления мне приходит в голову мысль, и я понимаю, о чем я буду делать следующий музыкальный салон. Может не сейчас, а через какое-то время. Например, следующий музыкальный салон будет «Ямщицкие песни». Идея возникла во время салона о русском романсе. Это ведь русское наследие. Только в России были ямщики — значит, только в России существуют ямщицкие песни. Я уже навскидку нашла 30 песен и сразу предложила еще на салоне: «А почему бы нам не сделать салон ямщицких песен?». И зрители идею подхватили, они уже ждут.

- Где вы находите материал — музыку, стихи?

- Нотный материал в основном — в интернете, стихи — из сборников. В процессе работы над идеей салона и сценарием появляется множество ответвлений, которые нужно сначала изучить, а потом еще и собрать воедино. Поэтому я всегда пишу только на черновике и карандашом. И читаю во время салона только рукописные тексты, написанные своей рукой. Печатный текст вообще не люблю.

Любую идею я серьезно вынашиваю, долго над ней думаю. Например, к теме Цветаевой я очень долго подходила. У нее очень «жалящие» стихи — они делают больно, их сложно читать. Мне сын-филолог тогда сказал: «Пока ты не перестанешь плакать над ее стихами, не выноси программу на публику». И он же мне дал совет, ни в коем случае не выносить на зрителя то, что с Цветаевой произошло в жизни, потому что на эту программу придут искушенные зрители, которые прекрасно знакомы с ее жизнью и творчеством. И когда мы показали эту программу на филологическом факультете Педагогического института, ко мне подошла профессор и сказала: «Это очень хорошо. Я 25 лет занимаюсь творчеством Цветаевой, вы допустили только две неточности. Но во всем остальном, деточка, вы молодец! Иногда мне казалось, что я слышала саму Цветаеву». После этого я поняла, что можно работать дальше, двигаться вперед, пробовать и ошибаться.

- Изобилие тем и материала предполагает, что сами салоны можно проводить чаще?

- Не надо чаще, публика должна изголодаться. Ведь ни один салон не повторяется. Да, с одной стороны, зрители просят повторить те или иные салоны. Вопрос повторять или нет — пока не имеет ответа. С другой стороны каждый новый салон подстегивает, новый материал, новые знания заставляют двигаться вперед. И зритель привыкает к тому, что каждый раз будет что-то новое.

- А кто приходит на ваши салоны?

- На самые первые салоны приходили люди солидного возраста, которые еще помнят, что в советское время были музыкально-литературные вечера. Сейчас к нам приходит самая разная аудитория, в том числе и дети. Салон «Бах - музыка вселенной» слушали совсем маленькие дети. А ведь артисты пели на латыни и на немецком языках, у этой музыки нет переводов. Для детей это сложно, но по-другому никак — эту музыку можно слушать только в оригинале, в этом все ее величие.

- У вашего проекта сильная просветительская составляющая.

- Да, но я не делаю на этом акцента. Целенаправленно на баховскую программу приходили ученики музыкальной школы, они изучают творчество Баха. То, чем мы занимаемся в театре, в филармонии, в драмтеатре, в национальном театре, все музыкальные салоны — все это способствует воспитанию и открытию новых талантов, которых мы пока еще не знаем. Приходя, слушая, пропуская через себя все это еще в детстве бессознательно, они обогащаются, развиваются, творчески растут.

Мне рассказывали историю: после концерта в одном из детских садов, где я рассказывала о музыке, а ансамбль «Вдохновение» играл, весь детский сад потом изображал скрипачей и пытался петь музыку. А ведь среди них найдутся те, кто пойдет в музыкальные школы и действительно будет играть. Еще раньше, когда я только предложила программу для детских садов в филармонии, многие были против. А заместитель директора Владимир Васильевич Цымбал мою идею поддержал: «А я за, потому что таким образом мы привлекаем еще и взрослую аудиторию». И это действительно так: дети возвращаются домой с концертов, музыкальных салонов, им становится интересно узнать что-то больше, они начинают спрашивать родителей и вовлекают их в этот процесс.

- А как подбирается состав исполнителей для салонов?

- Петь в музыкальном салоне — это нечто особенное, совсем не похожее на выступление на сцене, это непросто. Камерность накладывает определенную ответственность — твой зритель на расстояния вытянутой руки, петь нужно непосредственно для него. Очень многие хотят петь в салоне, бывает, приходится отказывать исполнителям. Я подбираю состав всегда в зависимости от программы и возможностей исполнителя, его интересов, способностей. Совсем по-другому получается с оркестровыми музыкантами, которых я приглашаю играть в салоне. Даже очень хорошие музыканты должны иметь практику сольного выступления — это другой звук, другая подача, все другое. В оркестре ты делаешь то, что тебе предлагается. В сольном выступлении ты остаешься наедине с композитором и должен так сыграть, чтобы тебе поверил зритель, при этом не испортив музыкальное произведение отсебятиной. Не все рискуют выходить. Мне кажется, сольное исполнительство помогает музыкантам потом правильно позиционировать себя в оркестре. Самая первая задача музыканта — сыграть все, что просил композитор, пропустить это через себя. И только после этого можно позволить себе попробовать помузицировать на эту тему.

- Рискуют?

- Рискуют. И получается. Сохраняя ноты, текст, но пропуская через себя. Такой эксперимент был в баховской программе — солист филармонии Сергей Самойлов играл Чакону Баха. И это было впервые в республике. Мы много с ним перед этим занимались, готовились. Он рискнул, вышел и сыграл. В работе с оркестровыми музыкантами есть еще один важный момент: понимая, что нужно выходить и сольно играть, они начинают много заниматься. Таким образом они просто повышают свой собственный профессиональный уровень.

- Пространства фойе театра для музыкальных салонов достаточно? Звук и расположение устраивают?

- Очень хочется, чтобы в театре был небольшой камерный зал на 200 мест, но пока это мечта. Поскольку ее сейчас никак не осуществить, некое ее воплощение — это фойе. Там весьма прилично все звучит. Все живьем поют, никаких микрофонов, совсем другая звуковая подача, и зрители ни разу не говорили о каком-либо дискомфорте. Мы создаем небольшой подиум для артистов, чтобы было некоторое возвышение, и с последних рядов тоже все было видно. Я единственная работаю с микрофоном — у меня минимальная подзвучка, сохраняющая тембр.

- 31 января на свой юбилей вы готовите очередной музыкальный салон. О чем он будет в этот раз?

- Это будет вечер «В кругу друзей». Я буду говорить о музыке, в этот раз вести салон со мной будет соведущий, в течение вечера прозвучит много музыки и стихов. Возможны варианты общения со зрителями.

- Всегда музыкальные салоны вы вели одна. Кто станет вашим соведущим в этот вечер?

- Пока не скажу, пусть останется для всех сюрпризом. Возможны и другие эксперименты, экспромты. Это авторская программа, я ее и дальше буду вести одна. Исключение — только этот вечер. Выступят молодые артисты — те, кто только-только становятся известными артистами. Некоторые из моих коллег и участников прежних салонов придут в этот вечер в качестве гостей.

- Вам не тесно в рамках салона? Материала много, артисты в очереди стоят. Нет мыслей о новых форматах?

- Идей, мыслей очень много. Мы записывали альбом с рок-группой, выступали вместе. Замечательное время было, я узнала очень много нового. Мне безумно нравится экспериментировать, но всему свое время. Сейчас я делаю музыкальные салоны, потом я, возможно, возьмусь за что-то другое. Например, я мечтаю об авторских салонах, когда приглашается один гость-участник из сферы искусства, мы ведем с ним беседы, и все это укрывается красивой музыкой. В таком проекте может звучать разная музыка. Но пока я только приглядываюсь к этой теме.