Ветераны уголовно-исполнительной системы поделились воспоминаниями о строительном буме в 60-е – 80-е годы и рассказали, в строительстве каких производственных, социальных и жилых объектов в республике участвовали осужденные. В их числе Эжвинский загс, корпус СГУ в Орбите, школа в Выльгорте, мелькомбинат.

Фото предоставила пресс-служба УФСИН по Коми

2021 год для жителей Коми прошел под знаком столетия региона. Одним из главных событий стало открытие памятника Ивану Павловичу Морозову. Видный государственный деятель руководил республикой в течение 22 лет и внес колоссальный вклад в ее развитие. Человек-эпоха, при котором были построены тысячи километров дорог, промышленные объекты, которые полностью перестроили экономику республики, аэропорты, школы, детские сады, больницы.

Стройки «в зоне»

Большие стройки во многом удалось реализовать в том числе при содействии уголовно-исполнительной системы, поскольку работать приходилось в условиях острой нехватки рабочих рук.

– Я особенно хочу отметить участие наших силовых ведомств в том, что мы работали вместе с ними, привлекали осужденных очень дружно и производительно. Мало кто сегодня поверит, что гормолзавод мы сдали в зоне. Просто так, взяли и сдали «в зоне»! Зону сняли – через 4 дня гормолзавод начинает работать, – рассказал начальник Главкомистроя Герман Николаев. – Если кто знает о таких вещах, о таких тонкостях, наверно, представляет, что это стоило для руководства республики и города Сыктывкара! Если вы помните расширение драмтеатра, жилые дома – их мы тоже строили «в зоне». Рабочих рук остро не хватало, несмотря на то, что у меня в Главкомистрое работало 15 тысяч человек.

О том как, было организовано участие исправительных учреждений в строительстве объектов народного хозяйства во времена строительного бума, не понаслышке знают ветераны уголовно-исполнительной системы Республики Коми. Вадим Адольфович Карелин в те годы проходил службу в ИК-25 на должности заместителя начальника по тылу. Одним из самых крупных строительных объектов для Республики Коми и Сыктывкара в 60-80-е годы прошлого века был Сыктывкарский лесопромышленный комплекс, объявленный Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. По словам ветерана, в разное время осужденные ИК-25 построили 8 объектов ЛПК, например, цеха для бумагоделательных машин, кислотный цех, цех подготовки воды для производства или очистные сооружения, которыми до сих пор пользуются жители Сыктывкара. Силами осужденных было построено 4 объекта на Зеленецкой птицефабрике, завод стеновых материалов.

– Исправительным учреждениям доверяли строить даже социальные объекты. Школа в 3-м микрорайоне Эжвинского района Сыктывкара, который тогда активно развивался, построили мы. Строительство заняло рекордных 5 месяцев. Работа началась после нового года, а к первому сентября школу сдали. Осужденные работали в первую смену, во вторую смену заходили отделочники, и таким образом объект был сдан в срок. На 1 сентября резали ленточку и заходили детишки очень довольные, – вспоминает Вадим Адольфович. – При въезде в Эжву с левой стороны можно видеть кирпичные дома. Это тоже дело рук наших осужденных. Эжвинский ЗАГС, который хорошо видно с дороги, это тоже творение наших людей. Дом престарелых в Сыктывкаре полностью построен осужденными, в том числе дом для жилья персонала 5-этажный. «Химбил» – здание для факультетов химико-биологического направления обучения Сыктывкарского государственного университета, который расположен в микрорайоне Орбита – плод работы наших людей, которые строили его от начала до конца. Там даже работали наши отделочники, которые выполнили отделку почти «до ноля» – были выложены дубовые паркет и панели. По Сыктывкару много осталось объектов, построенные нашими людьми, что говорит о качестве работы. Мелькомбинат, конечно, сейчас стоит как мертвый памятник, но тем не менее стоит, пожарное депо строили, мебельную фабрику «Север». Еще одно из социальных объектов – школа в селе Выльгорт Сыктывдинского района. Она до сих пор работает и неплохо смотрится. Ее тоже строили наши люди.

Колючая проволока под окнами жилых домов

В разные годы около 300-500 осужденных ИК-25 выходили на собственные производственные площадки учреждения – в колонии выпускали лопатки для турбин реактивных самолетов, строительные материалы и обувь. Количество осужденных, которые были задействованы в реализации контрагентских проектов, тоже варьировалось – от 400 до 700 человек.

– Возили их на ЗИЛ-154, которые в простонародье называли «маратами». По 25 человек в машине. Каждое утро к колонии подъезжали 40, а то и больше машин. Если был мороз, то стояла такая пелена дыма и тумана, что ничего видно не было. Грузились довольно быстро – примерно за час, и уезжали с конвоем. Охраняли тогда и в дороге и на объектах солдаты внутренних войск, – рассказывает Вадим Карелин.

Машины, на которых передвигались осужденные, были гражданские, управляли ими гражданские водители.

– На строительных объектах мы организовывали все необходимые бытовые условия как для сотрудников, так и для осужденных. Караульное помещение чаще всего состояло из двух вагончиков. В одном готовили пищу, в другом находился личный состав, не задействованный на службе. Таким образом осуществлялась охрана осужденных. Для осужденных были похожие бытовые помещения. Была кухня, на которой работал свой повар, готовил обед. Среди осужденных всегда считалось, что на строительном объекте готовят лучше – они и выбирали для работы здесь повара, который действительно хорошо готовит.

Вечером, после окончания рабочего дня, происходил съем осужденных по карточкам и по счету. Представитель администрации проверял по карточкам людей, а начальник караула считал пятерками. Звучало это так: «Первая пошла, вторая пошла!..». Загружались в машины и выезжали обратно в колонию.

Побеги с таких объектов случались, но редко, а беглецов очень скоро ловили. Конфликтные ситуации и употребление спиртных напитков среди двух сотен мужчин, находящихся в одном месте да еще и в городской черте, были ожидаемы. С этим боролись активными профилактическими мерами. Дежурный по объекту периодически осуществлял проверку и надзор на рабочих местах, вел карточный подсчет и учет. В помощь ему выделялось два так называемых контролера – это были прапорщики или сержанты с войсковой части внутренних войск.

На стройке всегда присутствовал и прораб – представитель генерального подрядчика. Он ставил задачи непосредственно по строительным работам бригадирам из числа осужденных, обеспечивал подвоз материалов, осуществлял контроль за скрытыми работами, например, бетонированием.

Достойная оплата, 2 дня за 3 и сопричастность к общенародному делу

Профессии, необходимые для работы на строительных объектах, осужденные получали на месте – в колонии. В ИК-25 преподаватели профессионального училища, в котором имелось все необходимое оборудование, готовили рабочих строительных специальностей: плотников, каменщиков, столяров, мастеров сельского строительства, крановщиков башенных кранов, сварщиков, токарей. Все учились не только теоретически, но и на практике: каменщики оттачивали навыки на стройке, крановщики на башенных кранах. В соседней ИК-1 обучали водителей грузовых автомобилей, трактористов.

Как отмечет ветеран уголовно-исполнительной системы, работали осужденные качественно, часто среди них можно было увидеть настоящих фанатов своего дела, несмотря на то, что многие отбывали наказание по тяжелым статьям.

– Была такая забавная ситуация. Строили фабрику сангигиены на ЛПК, где сейчас выпускается туалетная бумага. Объект относился к особо важным, которые необходимо выполнить в сжатые сроки, но при этом оплата была на 40% выше. Осужденные между собой называли такие наряды «красным аккордом», поскольку в документах они были выделены красными буквами. Там работала бригада монтажников, причем трудились очень ответственно, старались выполнить работу в срок. До конца строительства оставалось буквально две недели. И вот в один день их вывезли с объекта раньше обычного. Вместо них на объект приехали гражданские рабочие. Они залезли на объекты, ригеля, балки и фотографировались. На следующий день в газете «Огни Вычегды» вышла статья о том, как комсомольская молодежь ударными темпами строит новый объект. Осужденные же, выйдя на работу и увидев эту статью – им кто-то перебросил газету – сели и перестали работать. Обиделись! Сотрудникам пришлось проводить с ними разъяснительную беседу.

Труд в колонии, как и сегодня, обеспечивал осужденному возможность возмещать иски, алименты или даже помогать семье, которая ждала его возвращения. При этом оплата труда у осужденных, занятых на строительных и производственных объектах, была более чем достойная.

– Я в то время, будучи старшим лейтенантом, получал 140 рублей. А осужденный, трудящийся, например, полировщиком – 400! И когда он освобождался, он получал так много денег – банковских карточек же не было в то время – что приходилось специально выделять сотрудников, которые сопровождали его до вокзала, передавали сотрудникам милиции, чтобы на вокзале его никто не ограбил, предупреждали сотрудников, сопровождающих состав о том, что у них есть «денежный» освобожденный, которого необходимо беречь, – вспоминает Вадим Адольфович.

Мотивировала к труду и существовавшая зачетная система, которая позволяла добросовестным трудом сократить срок отбывания наказания: если осужденный выполнял определенную норму выработки – выше 101%, ему засчитывалось 2 дня за 3.

Вадим Карелин убежден – многим осужденным именно профессия, трудовой опыт, а еще и сопричастность к общенародному делу помогли перестроить и собственную линию жизни. По крайней мере, внутри колонии это было хорошо заметно: в периоды, когда люди, отбывавшие наказание в местах лишения свободы, были заняты, нарушения порядка, а тем более преступления были большой редкостью.

Материал подготовлен пресс-службой УФСИН России по Коми