В Замоскворецком суде Москвы по «делу Гайзера» подсудимые высказывают свою позицию по каждому из инкриминируемых им преступных эпизодов. Бывший замглавы Коми Алексей Чернов отрицает слова экс-зампреда правительства республики Константина Ромаданова о том, что существовавшее в республике организованное преступное сообщество участвовало в коррумпировании правоохранительных органов.

Фото Романа Имполитова

Чернов в суде заявил, что всегда сознательно избегал неформальных связей в правоохранительных органах. Он обратил внимание суда на свои ходатайства о том, чтобы следствие тщательно проверило его на предмет таких контактов.

- Я не располагаю знакомствами в правоохранительных органах, кроме высших должностных лиц. Никогда не предпринимал попыток установить внеслужебные отношения, основанные на неформальном общении, наличии каких-то общих интересов, не связанных с работой, - заявил подсудимый.

В суде оглашались ходатайства Чернова на имя начальника следственной группы генерал-майора юстиции Николая Тутевича с просьбой проверить его связи в правоохранительных органах для устранения противоречия с показаниями экс-сенатора от Коми Евгения Самойлова и Константина Ромаданова. Эти ходатайства следователь отклонил.

- В отношении так называемого ОПС, где мне отводилась роль по взаимодействию с правоохранительными органами. Допрошенный в суде Ромаданов пояснил, что у него со мной была беседа о том, что все внеслужебные контакты с правоохранительными органами желательно сократить и информировать о них главу республики. Это противоречит изложенным им на предварительном следствии рассказам о якобы передававшихся через меня взятках так называемым большим и малым друзьям. Следствие могло потратить какое-то время, как я предлагал, на проведение очных ставок, чтобы установить, что никаких внеслужебных контактов или знакомств среди правоохранительных органов я принципиально не заводил.

В суде дал показания бывший гендиректор ОАО «Фонд поддержки инвестиционных проектов Республики Коми» Игорь Кудинов. Он отказался почти от всего, что говорил на предварительном следствии. По словам Кудинова, с момента задержания и до февраля 2017 года, когда обвиняемые начали знакомиться с материалами уголовного дела, он находился в тяжелой депрессии и подписывался под протоколами допросов, содержащими в том числе показания, которые были составлены следователем и которые он в действительности не давал, будучи с ними внутренне не согласным.

В материалах дела имеются протоколы допросов, проведенных на предварительном следствии в 2015-2016 годы, в которых Кудинов частично или полностью признает вину и заявляет ходатайство о заключении с ним досудебного соглашения. В суде Кудинов вину в чем-либо не признал и просил не учитывать показания на предварительном следствии, как полученные под давлением сотрудников следствия. Кудинов заявил, что соглашался со всеми формулировками ответов от его имени, желая быть переведенным под домашний арест. На него очень большое впечатление произвело самоубийство Антона Фаерштейна. За две недели до смерти Фаерштейна у них с Кудиновым была очная ставка: перекрестный допрос обвиняемых.

- Я видел его [Фаерштейна] состояние, видел, как на него кричал следователь, когда он долго думал, прежде чем ответить. Я понимал, что это давление и на меня тоже. Через месяц после этого мне самому понадобилась медицинская помощь. Я был отправлен на обследование в психиатрическую клинику, мне был поставлен диагноз «депрессия, склонность к суициду», - рассказал подсудимый.

Из протоколов допросов на предварительном следствии и со слов Кудинова следует, что в 1990-е годы с преподавательской и научной работы он перешел в частный бизнес, а затем поступил на работу в Коми социальный банк. Там познакомился с Александром Зарубиным. Со временем Кудинов стал управляющим компаний, которые полностью или частично принадлежали лично Зарубину: «Комикнига», «Радонеж», гостиница «Югор», развлекательно-спортивный центр «Релакс». Кудинов вместе с Валерием Веселовым, Юрием Бондаренко и Антоном Фаерштейном примерно раз в квартал приезжали к Зарубину в Москву для отчета по ведению бизнеса.

В 2010 году Кудинов стал генеральным директором «Фонда поддержки инвестиционных проектов Республики Коми». В это же время произошел конфликт Кудинова и Зарубина. По словам Кудинова, к этому времени у Зарубина, кроме Зеленецкой птицефабрики, уже не осталось других активов в Коми. Конфликт произошел на совещании у Зарубина, которое проходило в гостинице «Югор». Место встречи определил Зарубин. Как утверждает экс-глава Коми Вячеслав Гайзер, Зарубину не нравился запрет на движение неправительственного автотранспорта по Стефановской площади, введенный Гайзером, поэтому они встречались не в его служебном кабинете.

На совещании Кудинов так яростно отстаивал интересы госфонда поддержки инвестпроектов в ущерб интересам Зарубина, что тот прямо его спросил: чьи интересы он представляет: его или республики? Зарубин пришел в такое негодование, что сказал, чтобы Кудинов больше никогда не попадался ему на глаза, а другим участникам встречи запретил упоминать его имя.

Сейчас позиция Кудинова в суде сводится к тому, что он, возглавляя сначала фонд поддержки инвестпроектов, а затем его «дочку» ООО «Агрохолдинг», действовал в интересах этих предприятий, а не компаний, подконтрольных Зарубину.

Кудинов подчеркнул, что благодаря его настойчивости и позиции Вячеслава Гайзера совет директоров Зеленецкой птицефабрики, начиная с 2011 года направлял не всю прибыль на выплату дивидендов собственникам предприятия, а лишь 50%. Вторая половина шла на реконструкцию свинокомплекса, который вошел в состав ОАО «Птицефабрика Зеленецкая». Зарубин был противником расширения производства и хотел прибыль полностью направить на дивиденды.

- Зарубин и производство — это антиподы, - пояснил подсудимый Валерий Веселов, который долгое время был младшим деловым партнером Зарубина.

Кудинов, который является кандидатом экономических наук и признавался как эффективный финансист, привел примеры успешных проектов, реализованных фондом поддержки инвестпроектов. Он упомянул, что благодаря взаимодействию Гайзера с губернатором Санкт-Петербурга, в центре северной столицы России был открыт «Торговый дом республики Коми», что позволило СЛВЗ получить дополнительный рынок сбыта и за счет этого за несколько лет удвоить производство продукции.

В суде Кудинов заявил, что оценка акций Зеленецкой птицефабрики, сыктывкарских молокозавода и хлебокомбината происходила без его участия, он никого не просил завышать или занижать оценку. Произведенные оценки акций не признаны судом недействительными.

О действительной стоимости Зеленецкой птицефабрики развернуто выступил подсудимый Вячеслав Гайзер, который с 2010 по 2015 годы был главой региона и возглавлял совет директоров ОАО «Фонд поддержки инвестиционных проектов Республики Коми».

По словам Вячеслава Гайзера, Зеленецкая птицефабрика не была интересна участникам рынка мяса птицы.

- Зеленецкая — это локальный проект, не имеющий перспективы на увеличение рынка сбыта, - заявил подсудимый. - В силу своей территориальной удаленности птицефабрика неконкурентоспособна. Акашевская птицефабрика, которая является основным конкурентом Зеленецкой, производит 200 тыс. тонн продукции в год, стоит 1,3 млрд руб. Белоусовская птицефабрика, расположенная в Калужской области, производит 35 тыс. тонн мяса птицы и в 2018 году оценивалась в 1,3 млрд руб. Зеленецкая производит всего 15 тыс. тонн продукции, ее доля на российском рынке составляет 0,3%. Пусть мне покажет псевдоэксперт Гализинов (один из экспертов, проводивший оценку птицефабрики в рамках уголовного дела — БНК) хоть одну птицефабрику в России, которая стоила бы 3 млрд руб. даже сегодня при выпуске продукции 15 тыс. тонн на локальном рынке. Тогда я признаю при всех, что я — идиот, что-то там прощелкал, извиняюсь за выражение, меня обвели вокруг пальца.

Гайзер отрицает, что как председатель совета директоров республиканского «Фонда поддержки инвестиционных проектов Республики Коми» принимал решения в интересах Зарубина. Он напомнил, что в 2010 году птицефабрика предоставила беспроцентный займ СЛДК в размере 100 млн руб.

- Займ до сих пор не погашен. Материальная выгода составила более 60 млн руб. Это что — тоже в интересах Зарубина? - задал риторический вопрос Вячеслав Гайзер.

В противовес своим показаниям на следствии Кудинов в суде заявил, что Павел Орда не мог быть человеком Зарубина и ему не подчинялся.

- Это финансово равновеликие величины. Орда вообще никому не подчинялся. Такой у него был характер. То же самое могу сказать и о Николае Левицком.

Вопреки своим показаниям на предварительном следствии в судебном заседании Кудинов заявил, что категорически не согласен с позицией следствия, считающего, что бывший глава Коми Владимир Торлопов был многим обязан Александру Зарубину. Кудинов уверен, что все было наоборот.

- Это Зарубин обязан Торлопову до гробовой доски. Благодаря Торлопову попал в Пенсионный фонд РФ, а затем в банк. На федеральный уровень Зарубин вышел благодаря Торлопову. Во многом с протекции Торлопова Зарубин смог за 10 лет практически с нуля попасть в 2008 году в список богатейших людей России по версии журнала Forbes.

Попутно Кудинов отметил, что личное состояние бывшего зампреда правительства Коми Константина Ромаданова составляет 3,5 млрд руб. Подсудимый высказал недоумение этим фактом.

Давая показания в суде, Кудинов отказался от слов в протоколе допроса от его имени, что Гайзер во всем беспрекословно подчинялся Зарубину. Отказался Кудинов и от своих слов в протоколе о темном прошлом Веселова.

- Это все написал следователь. Я такого не говорил. Но протоколы допроса с якобы моими показаниями я подписывал, иногда даже не читая, потому что мне было уже все равно из-за депрессии и нежелания спорить со следователем, от которого зависело, останусь ли я в СИЗО или меня переведут на домашний арест, - заявил в суде Кудинов.

О том, что протоколы допросов, составленные следователями, подписывал, не читая, говорил и Валерий Веселов. В материалах дела имеются подробные признательные показания Веселова, а также несколько ходатайств о том, чтобы с ним было заключено досудебное соглашение, на предварительном следствии. В суде Веселов от признательных показаний отказался, объяснил, что был вынужден подписываться под не такими показаниями из-за опасения, что дочери подкинут наркотики.

В протоколах допросов Веселова указывается, что Чернов перед тем, как перейти на госдолжность в руководстве Коми, передал свой бизнес Зарубину. Также в одном из протоколов Веселов рассказывает, что в ходе одной из встреч в суде при продлении меры пресечения Чернов ему сказал: «Вали все на меня. Мне уже все равно. Спасай людей». Адвокат Лидия Дубовая, защищающая Веселова, спросила Чернова, говорил ли он эти слова.

- Лидия Степановна, давайте останемся друзьями, - начал было уговаривать адвоката снять свой вопрос Чернов, но защитник молчала и подсудимый в итоге признался, - Да, было дело.