В интервью «Республике» министр строительства и дорожного хозяйства Коми Андрей Крикуненко рассказал, почему на строительство социальных объектов в республике не идут местные подрядчики, можно ли решить проблему с парковками, сколько денег направят на ремонт дорог, когда достроят санаторий «Серегово» и разморозят школу в сыктывкарской Орбите.

Фото Виктора Бобыря

– На какие города или районы приходится основная часть жилья, построенного в прошлом году? И насколько оно востребовано? Например, глядя на то, как стремительно Сыктывкар прирастает домами в направлении Эжвы, начинаешь сомневаться, что все квартиры в этих многоэтажках будут заселены.

– Примерно 70 процентов площадей приходится на Сыктывкар – более 198 тысяч квадратных метров, довольно много построено в Ухте и Усинске – по 6,5 и 9,5 тысячи квадратных метров соответственно. И это логично: где люди работают, там и живут, а большинство рабочих мест у нас в этих городах. Кроме того, в последнее время в Сыктывкар переезжает довольно много людей из северных районов. Но если смотреть не по городам, а по сельским районам, то очень неплохие показатели у Сыктывдина – больше 22 тысяч квадратных метров, у Корткеросского района – около 10 тысяч, у Прилузского – семь тысяч, Усть-Вымского – 6,5 тысячи, Усть-Куломского – около пяти тысяч. В первую очередь это благодаря хорошему приросту индивидуального жилищного строительства, на него приходится больше трети от всех площадей, введенных в прошлом году.

А что касается востребованности квартир, то в Сыктывкаре прирастает население, так что спрос есть, особенно на одно- и двухкомнатные квартиры. Но есть кое-что, что мне хотелось бы поменять в застройке города: на мой взгляд, нужно больше строить домов малой и средней этажности. Особенно это касается районов, где много индивидуальных домов, и получается так, что стоят небольшие коттеджи, а над ними вдруг вырастает высотка.

– К сожалению, многоэтажки, диссонирующие в невысокими постройками, в Сыктывкаре и в исторической части города нередки благодаря точечной застройке. А во дворах еще и машины в три ряда припаркованы. Есть ли гарантия, что такое безобразие не будет продолжаться?

– В 2016 году у нас утверждены региональные нормативы градостроительного проектирования (РНГП). Они обязательны для всех на территории Коми. Это и есть та самая гарантия. Кроме того, сейчас мы на основе федеральных нормативных документов подготовили проект постановления правительства республики по внесению изменений в РНГП. Касается это в том числе увеличения нормативов по парковочным местам как в условиях реконструкции при размещении новой жилой застройки, так и в новых микрорайонах. Нормативы определяют также размеры земельных участков, требуемых для размещения объектов капитального строительства. Также в целях урегулирования застройки городов перед муниципалитетами поставлена задача по решению вопросов по комплексному освоению территорий и развитию застроенных. Проводится работа с застройщиками по подходу к территориям комплексно, с разработкой проектов планировки территорий, в том числе предусматривая при строительстве помещения под социальные нужды.

– А откуда взять площади под упомянутые парковочные места? Есть мнение, что стоит отдавать под парковки участки, на которых раньше стояли ветхие деревянные дома, но, судя по всему, в основном такие территории снова пойдут под застройку.

– Отдать освободившееся место под парковку – это, конечно, цена вопроса и решение муниципалитета. А я бы предложил другое, хотя, возможно, многие меня не поймут. Под парковки нужно отдавать часть территории между проезжей частью и тротуаром, например, как в Москве. Я приехал в Канаду и сначала был удивлен: в городе нет газонов в привычном понимании, как у нас – между тротуаром и проезжей частью. Все в бетоне, деревья в специальных ямках, вокруг решетка, а дальше все забетонировано, стоят машины. А отдельно – парки, где и газоны, и клумбы, и кусты с деревьями, люди там гуляют, отдыхают. Почему бы нам так не сделать? Деревья, конечно, пилить не призываю ни в коем случае, их надо облагородить, оградить, а в промежутках сделать парковочные места. Посмотрите, на этих газонах и так все норовят парковаться, там уже травы нет, только грязь, разбитая колесами, которая при каждом дожде расползается по тротуару и проезжей части.

– Новостроек сейчас в Сыктывкаре много, но старшее поколение зачастую отзывается о них критически, утверждая, что их строят куда хуже, чем хрущевки в 60-70-е годы. Ваше мнение по этому поводу?

– При строительстве хрущевок была задача построить быстро, дешево, переселить людей в отдельное жилье. Поэтому и планировки были дикие с проходными комнатами, крохотными кухнями. И качество было разное, нередко желание сэкономить, сделать побыстрее приводило к откровенному браку. Но есть и сделанные на совесть. В конце концов у хрущевок гарантия – 50 лет, то есть уже прошла, а они пока стоят. С другой стороны, посмотрите на кирпичные дома, построенные еще в XIX веке, до революции, – они отлично сохранились, зачастую куда лучше хрущевок.

Сказать, что качество сейчас лучше или хуже, – нельзя, все зависит от того, кто строил, из чего. Плохо построить – потерять репутацию и рынок, но есть компании-однодневки. Материалы меняются, если в 70-х гарантию на крепления стеновых панелей давали 50 лет, то сейчас уже до ста. В современном жилищном строительстве зачастую идет монолит. А как мы знаем, все мосты монолитные, а какие они нагрузки испытывают. Ничего с советских времен не изменилось в алгоритме строительства: делаешь проект, проходишь экспертизу и строишь. И все это контролируется. Экспертиза смотрит расчетные нагрузки, а служба надзора – чтобы все это было правильно сделано.

А что касается сохранности уже построенных домов – здесь многое зависит от собственников квартир. За границей люди уже давно привыкли вкладываться в капитальный ремонт домов, несут ответственность за его состояние. У нас этот процесс только начинается.

– Сейчас семьи, в которых с 1 января 2010 года появились вторые, третьи дети и так далее, имеют право получить средства на погашение части жилищного кредита. Как и те, кто на момент покупки квартиры или дома стояли на учете как нуждающиеся в улучшении жилищных условий. Часто в республике этой возможностью пользуются?

– В прошлом году такие компенсации получили 1,7 тысячи жителей Коми, которые брали кредиты в 2003-2018 годах, из республиканского бюджета выплачено 104,4 миллиона рублей. Среди них 76 семей, получивших выплаты, условно говоря, за не первого ребенка, в целом они получили 35 миллионов рублей.

– В Коми очень долго проблемно исполнялась программа по переселению из ветхого и аварийного жилья. Как обстоят дела сейчас?

– В планах заявляли расселить 33 тысячи квадратных метров, а по итогам года получилось 20 тысяч.

– Откуда такая недостача? Ведь новых домов не строили, а заранее запланировали средства на выкуп уже построенного жилья.

– Из-за неактуальных данных по гражданам, которые нуждаются в переселении. Стояли у нас в списках как нуждающиеся, а потом выясняется, что кто-то давно умер, кто-то из Коми уехал, от старой квартиры отказался. Понятно, что так бывает, но тут было уж очень много таких случаев, и большинство из них в Печоре. То есть местные чиновники давно не обновляли данные. Сейчас там администрация новая, вот только-только закончили разбираться с этой актуализацией. Это на самом деле процесс долгий, два-три месяца занимает, поскольку много запросов приходится делать по разным ведомствам.

А так мы в эти дни как раз официально закрываем программу переселения предыдущих пяти лет. Сейчас займемся переселением тех, чье жилье было признано аварийным с 1 января 2012 года до 1 января 2017 года. По идее, первых граждан мы должны начать переселять уже в этом году, но в связи с тем, что сроки на сей раз будут очень сжатыми, пока речь о строительстве нового жилья не идет, будем либо предоставлять приобретенное жилье, либо субсидию по выкупной стоимости положенных по переселению квадратных метров.

– Насколько часто сталкиваетесь с проблемными переселенцами, такими, например, кто требует квартиру не в том селе, в котором живет, а в райцентре?

– Бывает. Всегда есть люди, которые хотят большего. Но у нас в программе написано: жилье мы должны дать в том же населенном пункте, где находится аварийная квартира. Иначе это будет нарушение закона. Не все с этим соглашаются, приходится долго объяснять, даже судиться, чтобы человек переехал в квартиру, положенную ему по закону.

Встречаются и вполне логичные, на мой взгляд, просьбы, которые мы, к сожалению, исполнить не можем. Люди в отдаленных поселках нередко говорят: «Да не надо нам воду, канализацию, тепло проводить, постройте нормальный дом на две семьи с печным отоплением, а все остальное мы сами сделаем, как нам удобнее». Но мы-то по закону обязаны обеспечить все. Кроме того, к сожалению, изменились условия программы, теперь уже нельзя будет в блокированные дома расселять, а это так удобно было и людям нравилось – фактически коттедж на две-три семьи, у каждой свой отдельный выход на улицу, огородик.

– Как вы оцениваете качество переселенческого жилья, построенного в предыдущие годы, много ли приходится доделывать?

– Да, есть спорные моменты по домам, которые начинали строить еще до 2015 года. Касается это материалов, из которых эти дома построены. Но это беда всей России. Исправляет это либо застройщик по гарантийным обязательствам, либо муниципалитет, если застройщика уже нет – обанкротился, ликвидировался. Понятно, что в последнем случае это сложнее и дольше, приходится суды пройти, потом средства найти. Но постепенно исправляем. До недавнего времени у нас на контроле было десять таких проблемных домов, сейчас осталось два. В прошлом году ни одной жалобы на качество жилья, полученного по программе переселения из ветхого и аварийного, не получили.

– А что с реализацией программы по переселению людей из районов Крайнего Севера?

– Дела здесь хуже, чем с переселением из ветхого жилья. Средства дает Федерация. Мы получаем больше, чем другие регионы, на год около семисот миллионов рублей, но все равно это капля в море. Сколько на эти деньги можно купить квартир в средней полосе? Порядка 300-350? Это не та скорость, с которой бы должна двигаться очередь из 27 тысяч человек. В прошлом году выдано 365 сертификатов на сумму 722 миллиона, на этот год предусмотрено 633 миллиона.

– А как обстоят дела со строительством различных социальных объектов? Школы в Усть-Куломе, например. Решился ли там вопрос со строительством теплого перехода из одного корпуса в другой?

– В школу в Усть-Куломе дети должны пойти 1 сентября. Вопрос с переходом решается. Дело в том, что его изначально в проекте не было, поэтому возникли сложности. Местные власти пошли навстречу – выделили средства на строительство этого перехода.

– Школы в селах Помоздино Усть-Куломского района и Большелуг Корткеросского строятся без проблем?

– Не бывает строек совсем без проблем, главное – вовремя их решить. В Помоздино мы даже шли с некоторым опережением графика. Но тут ударили небольшие такие морозы, за минус 30. Кладку в этих условиях никто не станет делать, это будет некачественно. Сейчас отстали, но не сильно. Но там вопросов к подрядчику не возникает, компания «Белый дом» из Архангельска пока – чтоб не сглазить – ни разу не подводила.

По Большелугу – сплошные приключения: зашли на площадку, проект муниципальный, земля муниципальная, администрация клянется, что участок чистый. Начали копать – порвали теплотрассу, не пойми откуда взявшуюся. Ни в каких проектах, планах, съемках ее нет, а она, оказывается, есть, да еще и снабжает теплом школу, которая стоит через дорогу. Дальше – больше, оказалось, что геоизыскания проведены некачественно – торфяная подложка в котловане нашлась, пришлось ее снимать. В результате примерно на две недели отстали от графика. Сейчас идет подготовка фундамента. Надеюсь, больше ничего неожиданного мы на этом участке не обнаружим.

– Когда «разморозится» стройка школы в сыктывкарской Орбите?

– Два подрядчика поменялось, а в ближайшие дни должен выйти на объект третий. Там еще предстоит провести благоустройство, частично подвести сети, футбольное поле сделать, перекрыть спортзал, произвести внутреннюю отделку, установить оборудование. Ну и еще разные мелкие недоделки, по кровле, например. Все это, к сожалению, может занять очень много времени, но наша задача – закончить строительство в реальные сроки. Будем стараться.

– На строительстве социальных объектов в республике в основном работают компании из других регионов России и даже ближнего зарубежья. А почему местные строители охотно возводят жилье, а на соцобъекты не идут?

– Строить жилье на продажу проще, всегда знаешь, что получишь на выходе, какие оборотные средства потратишь. С бюджетными стройками нужно уметь работать, иметь опыт и средства для обеспечения заявки и допуска саморегулируемой организации на определенные виды работ. Плохой пример за бюджетный счет – санаторий «Серегово», где проект не получил положительного заключения госэкспертизы, а строился.

– От разных специалистов в строительной отрасли приходилось слышать разные мнения по поводу этого санаторного комплекса: одни говорят, что все там вполне легко достроить, другие – что нужно много переделать, третьи – что это вообще уже проще снести и построить новое. Ваше мнение?

– Сносить точно не надо. Мы сделали обследование, все здания в целом в рабочем состоянии. Главная проблема там была в том самом отсутствии госэкспертизы. И сейчас нам надо снова сделать проектную документацию и получить положительное заключение от госэкспертизы.

Для этого нужно было провести специальные обследования. В этом году мы уже получили все материалы от Конструкторского бюро бетона и железобетона (Москва), это было полное визуальное и инструментальное обследование, штробили стены, брали пробы, фотографировали, увозили в лабораторию. Это единственный способ начать делать проектную документацию. Объект стоит по факту, а де-юре его нет, поскольку нет официальных бумаг. Мы должны были понять, можно ли его достраивать, вынесут ли нагрузки стены. С этим разобрались.

Сейчас в связи с тем, что и законодательство поменялось, есть еще вопросы по утилизации лечебной грязи и минеральной воды. Совместно с минздравом и самим санаторием начинаем прорабатывать вопросы разработки медико-технического задания, включающего плановые показатели расхода минеральной воды и лечебной грязи, определения физико-химического состава сапропелевых лечебных грязей месторождения «Озеро Чернамское» и разработки технологии бальнеологического и санаторно-курортного лечения.

– В санаторий уже завезли мебель, оборудование частично, внутреннюю отделку сделали. Номера практически готовы к заселению летом 2015 года были. Все это не портится от того, что здания пустуют?

– Все нормально сохраняется, отопление там есть, охрана регулярно все осматривает. Раз в день наши сотрудники делают проверку. А что касается готовности номеров, так на самом деле там полностью готовы только два – чисто чтобы показывать тем, кто приезжал.

– Кто сейчас оплачивает расходы по отоплению, охране?

– Республиканский бюджет.

– Когда достроят «Серегово»?

– План такой: по оптимистичным прогнозам, мы должны в этом году сделать проектную документацию. По пессимистичным – начать работу над ней. А делать ее можно только в теплое время года. Если разберемся с документацией в этом году, в следующем можно будет достраивать. К сожалению, совсем чуть-чуть не успели до момента, когда в очередной раз в России изменились строительные нормативы, из-за этого опять кое-что придется переделывать. А пожарные нормы – вообще катастрофа, они раз в полгода меняются. За ними вообще не успеть.

– Перейдем к автодорогам. Какие главные задачи стоят перед министерством в этой сфере?

– В рамках реализации национального проекта «Безопасные качественные дороги» стоит задача об увеличении к 2024 году доли автомобильных дорог регионального значения, соответствующих нормативным требованиям, в их общей протяженности не менее чем до 50 процентов, а в отношении городской агломерации Сыктывкара – до 85. Соглашение с Федерацией уже подписано. За счет средств федерального бюджета на ремонт улично-дорожной сети Сыктывкара ежегодно предусмотрено по 441 миллиону рублей. В отношении же региональных дорог в 2019 году предусмотрено лишь 65 миллионов рублей. За такие деньги много не отремонтируешь. Но есть большой плюс, что сейчас будут менять нормативы зачисления налоговых доходов от акцизов на горюче-смазочные материалы, являющиеся основным источником формирования региональных дорожных фондов. Этот процент будет постепенно расти, от 58 в 2019 году до ста в 2024 году, что позволит в 2024 году увеличить дорожный фонд субъекта на 2,8 миллиарда рублей. Кроме того, порядка 300 миллионов рублей ежегодно будут составлять суммы, полученные от штрафов за нарушение правил дорожного движения и возмещения вреда, причиняемого дорогам тяжеловесным транспортом. Все перечисленные выше поступления средств в Дорожный фонд и будут направляться на ремонт автомобильных дорог.

– Что со строительством дорог?

– ООО «Дорожная концессия» в 2018 году в рамках реализации концессионного соглашения завершило строительство и реконструкцию участков Малая Пера – Ираель, Ираель – Каджером на трассе Сыктывкар – Нарьян-Мар. В 2019 году на данной автодороге планируется начать реализацию трехлетнего проекта по реконструкции участка река Кабанты-Вис – Малая Пера за счет средств федерального бюджета. Планируется уложить асфальтобетонное покрытие на протяжении 23,5 километра.

В этом же году будет продолжена работа с Федеральным дорожным агентством в рамках государственной программы «Устойчивое развитие сельских территорий». Предусмотрена реконструкция 9,5 километра автомобильной дороги Носим – Деревянск в Усть-Куломском районе. В последующие годы мы планируем продолжить работу в рамках этой федеральной программы.