30 октября Республика Коми отметит День памяти жертв политических репрессий. В нашем регионе тема сталинских лагерей звучит особенно. Мы живем на земле бывшего архипелага ГУЛАГ, несколько поколений жителей республики выросли, неизбежно при этом оставаясь «детьми ГУЛАГа». В преддверии печальной даты, о том, какой отпечаток на социум Коми оказал ГУЛАГ, Финно-угорскому порталу рассказал кандидат исторических наук, главный редактор Коми республиканского мартиролога жертв политических репрессий «Покаяние» Михаил Рогачев.

Фото Юрия Кабанцева

- Михаил Борисович, правда ли, что противостояние, которое здесь существует между коренным и не коренным населением, между горожанами и жителями сел, зародилось во времена ГУЛАГа?

- Национальный состав здесь начал резко меняться в 1930-е годы, но особенно заметно - уже после Великой Отечественной войны, в 1940-1950-е годы. По переписи 1959 года коми здесь впервые оказались в меньшинстве. Было три источника формирования не коми населения: это так называемые «вербованные», приехавшие на заработки, те, кто сюда попал по распределению и освободившиеся из лагерей. Неизвестно, сколько освободившихся уехало, а сколько осталось. Но оседали они в основном в городах - в Воркуте, Ухте, Инте, Печоре. Там изначально местных жителей было очень мало. Кроме того, были леспромхозовские поселки (многие из них были основаны как спецпоселки), где осело большое количество бывших спецпоселенцев, им некуда было уезжать. И отдельно были коми села.

- Как складывались отношения между жителями таких населенных пунктов?

- Никаких национальных конфликтов не было, потому что никто друг другу не мешал. Были леспромхозы, города и совхозы. Они очень мало пересекались.

А во времена ГУЛАГа местные с лагерниками вообще не общались, у них было резко отрицательное отношение к сидевшим в лагерях. Это понятно: кто за решеткой, тот представляет опасность.

- У жителей Коми есть свой отличительный характер. Не сформирован ли он ГУЛАГом? Огромным количеством заключенных, осевших на территории коми?

- Это очень трудно проверить, и то, что я скажу - не больше, чем предположение, основанное на наблюдениях и разговорах с бывшими заключенными. В Коми оставался приличный контингент. Лагерное население четко делилось на три категории. Это «урки» (профессиональные воры), бытовики и политические. Среди политических было много интеллигенции, бытовики были осуждены за реальные преступления, но нетяжелые. Они не были рецидивистами. Так вот, воровское сообщество уезжало отсюда сразу - им тут делать было нечего. Оседали, в основном, бытовики. Это люди со специальностью, они отбыли свой срок и хотели нормально жить, но им было некуда ехать.

- Тем не менее, смесь судеб и характеров выходит необычная. Получается, мы - продукт этой смеси.

- Да, смесь образовывалась. Поначалу было так: коми жили в своих селах, а городскую среду образовали как раз приехавшие, в том числе отсидевшие в лагерях. Позже коми начали перебираться в города, очень быстро теряя связь со своей культурой и традиционным образом жизни. Не случайно городские коми очень быстро утрачивают язык. Они как бы стеснялись говорить на своем языке: это было признаком «деревенщины». Тогда заслугой считалось отправить детей из деревни в город, жить «чистым» трудом. Тогда и появилось противопоставление города селу. И на него накладывалась национальная черта: городские - не коми, сельские - коми. И, попадая в город, коми стеснялись не национальности, а того, что коми ассоциировались с селом.

- Что из того, что было в ГУЛАГе, нам до сих пор «аукается» экономически?

- Система расселения, когда населенные пункты строили непродуманно, без привязки к историческим условиям, традиционным вехам. Пример - леспромхозовкие поселки, ныне умирающие. Развалилась лесозаготовительная промышленность, а поселки остались, но их трудно переориентировать на что-то другое. Да, они развивались в свое время, но развивались с трудом, потому что поставлены неудачно. Коми традиционно селились на высоких берегах рек, чтобы место было сухое, солнечное, вода была рядом, ведь это Север. Леспромхозовские же поселки расположены как попало. В некоторых из них и воды-то нет, а некоторые, наоборот, стоят на болотах, дома из-за этого быстро разваливаются. Те же самые города, выросшие из ГУЛАГа - они строились как времянки. Панорамы ранних Ухты, Инты, Воркуты - это бараки. Главное было - производство. Все это постепенно пришлось сносить и перестраивать, но с огромными затратами. Города развивались, как бог на душу положит. Или вспомним производство в поселке Водном - там территория до сих пор не безопасна для жизни.

Полную версию интервью читайте на Финно-угорском портале.