Возводить новый мост начали в конце 2018 года, но через год стройка встала на финальной стадии: летние дожди привели к оползню, произошло смещение трех опор, сломались сваи. В 2022 году власти республики приняли решение возобновить строительство, но подрядчик еще не выбран.

Фото Виктора Бобыря из архива БНК

Арбитражный суд Коми рассмотрел иск государственного казенного учреждения «Управление автомобильных дорог Республики Коми» к ООО «Проектно-исследовательский институт «Кировмостдорпроект» о взыскании убытков, возникших в связи с ненадлежащим исполнением госконтракта по подготовке проектной документации на строительство моста через реку Лемью. Сначала УправтодорКоми требовало выплатить 27,9 млн рублей, но затем увеличило сумму претензий до 41 млн.

Контракт был заключен в сентябре 2016 года. В 2017 году проект был готов, институт за него получил 3,2 млн рублей. Проект получил положительное заключение госэкспертизы. Строить мост на основе готового проекта стало ООО «Комистроймост».

Однако во время строительных работ произошло аварийное смещение опор. Истец и ответчик придерживались различных точек зрения, почему это произошло. По мнению УправтодорКоми и подрядчика, институт допустил ошибки в ходе инженерно-геологических изысканий, не учел характер местности, а также не предусмотрел противооползневые мероприятия. А вот проектная организация полагала, что причиной послужило нарушение строительной компанией технологии производства работ.

Как только появились дефекты при забивке свай, управление сообщило об этом институту, попросив направить представителя ответчика для присутствия при добивке свай и для принятия решений по дальнейшему устройству опор моста. Институт сослался на отсутствие денег и договора авторского надзора за строительством, отказавшись прибыть на объект. В итоге стороны долгое время обменивались письмами и организовывали совещания, которые не ни к какому результату не привели. Во время очередного технического совещания, которое состоялось в конце 2019 года, стороны решили завершить серию встреч. Представители управления и подрядчика тогда высказали сомнения, что институт в действительности выполнил геологические изыскания (на объекте произрастал лес, и колесная техника для выполнения этих изысканий пройти не могла).

Во время судебного разбирательства была назначена строительно-техническая экспертиза, опрошены эксперты и сотрудники научных организаций.

Согласно общему заключению экспертов, основной причиной аварийного смещения опор моста являлся оползневый процесс. При надлежащих инженерно-геологических изысканиях надо было заложить иные проектные решения, предусматривающие неблагоприятные явления в виде риска оползня. Эксперты заключили: проведенные дополнительные расчеты показали, что склон даже в естественном состоянии имеет минимальный коэффициент запаса, и даже незначительное внешнее воздействие может привести (и привело) к потере устойчивости грунтового массива и образованию оползня.

«Из-за недостаточного числа запроектированных свай (хотя они и были правильно заглублены) мостовое сооружение не могло удержаться, несмотря на выполнение работ по водозащите (водопонижению). Были необходимы еще два пролета. Нарушения в ходе строительства следует отнести к факультативным причинам случившегося — главным фактором явились недостатки проекта», — говорится в решении суда.

УправтодорКоми высказал предположение, что институт не проводил инженерно-геологических изысканий, в связи с чем оползневый процесс не был выявлен. Более того, на левом берегу реки с крутым склоном было запроектировано 14 свай на одну опору, а на опору правого (пологого) берега — 20 свай, то есть индивидуальное проектирование не выполнено. В пользу этого утверждения указывалось, что все скважины для изысканий якобы были пробурены в один световой день, хотя проезд тяжелой буровой установки к месту выполнения работ возможен только через густой лесной массив, а подъездные пути отсутствовали.

Институт заявил, что задание на проектирование не требовало от него оценки и прогноза возможных изменений природных и техногенных условий. Однако, указал суд, отсутствие этого требования не снимало с института обязанности выявить на основе качественных и соответствующих условиям контракта гидрогеологических изысканий текущее состояние грунтов в месте строительства, между тем именно эта обязанность и не исполнена.

«Институт — в том случае, если изыскания им действительно проводились качественно и в нужном объеме, — не мог не обладать сведениями о подлинных гидрогеологических характеристиках грунтов, а также обо всех сопутствующих рисках», — говорится в решении суда.

По убеждению суда, версия института выстроена на неверной предпосылке и потому не может быть принята. Более того, суд пришел к выводу, что проектировщик не проводил инженерно-геологические изыскания в достаточном объеме.

«Исследованные фотографии местности и данные о ее рельефе (плотный лесной массив, косогор) убедительно опровергли реальность маршрутов, которые, по заверению проектировщика, были выполнены в течение одного светового дня: подъезд к первой и второй опорам исключался, вторая опора находится непосредственно у реки, при этом буровые установки могли перемещаться исключительно с помощью транспортных средств на колесном ходу с прицепами (тележками), а при отсутствии подъездных путей это невозможно. Невероятным представляется и проведение изысканий на крутом берегу со слабыми грунтами без отсыпки площадки. Для проезда к левому берегу, кроме того, потребовалось бы каким-то образом преодолеть барьерное ограждение дороги», — заметил суд.

Таким образом, проектная документация была выполнена на основе неправдивых геологических данных. Суд нашел убедительным заявления УправтодорКоми и подрядчика о том, что под видом проектной документации институт, по сути, предъявил типовой проект, некоторые несущественные внешние черты которого были скорректированы под конкретные условия местности и задачи контракта. Проектная документация была подготовлена на базе «заведомо необъективных инженерно-гидрогеологических параметрах, в связи с чем проект был изначально негоден для производства строительно-монтажных работ». Если бы проектировщик на самом деле выполнил гидрогеологические изыскания, то он ни прямо, ни скрыто не противился бы дополнительному их проведению, а, наоборот, настаивал бы на них, поскольку проверочные изыскания могли бы безошибочно определить наличие и степень упущений ответчика. «Такая необъяснимая с точки зрения нормального хозяйственного оборота позиция института означает, что он, безусловно, предвидел для себя отрицательные последствия новых изысканий и не желал наступления этих последствий», — указал суд.

Как говорится в решении, «достоверно зная, что проектная документация, на основании которой уже велись строительно-монтажные работы, разработана с пороками, влекущими невозможность не только строительства, но и самой приемки работ, институт в течение двух лет (с января 2018 года по декабрь 2019 года) намеренно вводил в заблуждение заказчика относительно непригодности проектной документации».

Аналогичным образом институт вел себя и во время технических совещаний — все действия были направлены на дезориентацию заказчика и подрядчика относительно качества проектной документации и реальных перспектив ее корректировки. При таком поведении проектировщика, «утаившего собственную недобросовестность с целью переложить ее последствия на заказчика и подрядчика, выполнение институтом авторского надзора за собственным проектом привело бы к еще большим убыткам».

Действия института привели к тому, что и управление государственной экспертизы, выдавшее положительное заключение, и профессор, который по инициативе института вначале подготовил заключение, а затем дал показания в суде, и рецензент были введены в заблуждение относительно наличия и правильности исходных данных. Ни орган госэкспертизы, ни специалист, ни рецензент инструментальных и лабораторных исследований не проводили, ошибочно опираясь на данные ответчика как на достоверные. «Именно поэтому ни положительное заключение, ни объяснения специалиста, ни рецензия не доказывают пригодности проектной документации и отсутствия вины ответчика за обрушение мостового сооружения», — пришел к выводу суд.

В итоге Арбитражный суд Коми полностью удовлетворил иск, обязав ООО «Проектно-исследовательский институт «Кировмостдорпроект» выплатить в пользу «Управления автомобильных дорог Республики Коми» 41 млн рублей убытков и 900 тыс. судебных расходов на оплату экспертизы. Кроме того, институт обязан перечислить в бюджет 200 тыс. рублей госпошлины. Решение в законную силу пока не вступило.

*** Строительство нового моста через реку Лемью в Корткеросском районе стартовало в ноябре 2018-го, завершить работы «Комистроймост» должен был через год. Но в конце 2019-го стройка встала на финальной стадии: летние дожди привели к сдвигу грунта. Произошло смещение трех опор, сломались сваи. Независимая экспертиза подтвердила факт оползня. Сейчас транспорт ездит по старому мосту, которому более 60 лет.

В апреле 2022 года был объявлен аукцион на завершение строительства моста через реку Лемью в Корткеросском районе, который расположен на 22-м километре дороги Сыктывкар — Троицко-Печорск, Начальная цена контракта составляла 386,5 млн рублей. За несколько дней до подведения итогов комиссия признала аукцион несостоявшимся из-за того, что не было подано ни одной заявки на участие в закупке. В середине мая Центр обеспечения организации и проведения торгов разместил повторный аукцион на тот же самый перечень работ с той же начальной суммой — 386,5 млн рублей. Это предложение также никого не заинтересовало. В июне на госзакупках появился третий аукцион. Его результаты еще неизвестны.

БНК