В Сыктывкаре завершаются гастроли Костромского камерного драматического театра под руководством Бориса Голодницкого. Сегодня вечером на сцене Академического театра драмы имени Виктора Савина актеры покажут спектакль «Сильвия», трогательную историю о любви. Меж тем спектакль, которым труппа начала свое выступление на сцене столицы Коми, – «Святочная комедия, или Зеркало Сен-Жермена» по пьесе Бориса Акунина – вызвала у зрителей весьма противоречивые впечатления.

Фото Николая Антоновского

Сложно сказать точно, что именно вызвало ажиотаж у публики – приезд новой, неизвестной местным театралам труппы или все же имя Бориса Акунина на афише, – как бы там ни было, зал в воскресенье оказался полон. Свободных мест не было и на приставных стульях. Еще перед представлением зрителям было сказано: худрук театра выйти на сцену для приветствия не сможет, потому что сам следит за светом и музыкой. Также было отмечено, что ставить пьесы современников – большая ответственность.

Зритель настроился на действо, а на сцену высыпали шумным табором цыгане. Затянувшиеся песни и пляски должны были насторожить. Слишком долго толпа артистов кружила на подмостках под фонограмму. Худшие опасения оправдались: балаган случался на сцене каждые две-три минуты. Музыкальную часть действа составляли песни формата радио «Шансон». Публика ждала явно другого от спектакля – дипломанта международных фестивалей, который собирает полные залы в самых разных городах России. То, что происходило на сцене театра драмы, больше напоминало музыкальный конкурс КВН плохой команды школьной лиги.

Сюжет и без того слабой пьесы проваливался, диалоги, пестревшие неуместным жаргоном, звучали нелепо, актеры неубедительно двигались по сцене. Те, кто должны были проживать на сцене жизнь, почему-то, как заведенные, дрыгали конечностями и открывали рты под звуки из динамиков. Часть зрителей покинула представление в антракте, у некоторых нервы сдали еще раньше, минут 20 спустя после начала действа. Впрочем, абсолютное большинство в зал вернулось после перерыва и досмотрело постановку. Более того, нашлись те, кто смеялся над спорными шутками. В финале и вовсе труппу одарили овациями.

Впечатления публики корреспондент БНК днем позже обсудил со Станиславом Голодницким, режиссером и актером Костромского камерного драматического театра.

- Студенческий капустник, балаган, непрофессионализм и откровенная глупость – это не самые жесткие высказывания, которые выражали в адрес труппы зрители во время и после спектакля 2 февраля. Часто приходится такое слышать?

- Нет, если честно. Но эти мнения тоже имеют право на существование. С чем-то мы, конечно, не согласны, что-то может заставить задуматься. У нас действительно что-то получилось на сцене сыктывкарского театра, но далеко не все произошло так, как нам бы хотелось.

- Что именно не получилось?

- Нюансов много. И все они внутренние. Театр – не машина, это живой и творческий механизм, здесь нельзя заложить программу. Где-то произошел недонастрой, где-то – перенастрой. Но я уверен, что какая-то часть зрительской аудитории нас приняла, более того, вы сами слышали, что люди в конце аплодировали. Поэтому говорить о том, что мы провалились, я бы не стал. Но вместе с тем говорить о том, что мы сделали все, что могли, – я тоже не буду. Театр – очень подвижная структура. Иногда, бывает, приезжает известный, брендовый театр с громким именем из Санкт-Петербурга или Москвы. И проваливается. И я такое видел много раз. С нашего спектакля хотя бы зрители не уходили.

- Уходили.

- Ушла небольшая часть. По нашей информации, а она достоверна – ушло 20 человек. Но 400 человек осталось. На мой взгляд, человека нельзя заставить кричать «Браво». А нам кричали. Значит, что-то мы публике все же отдали, вложили.

- Одно из впечатлений от работы актеров – неумелая работа голосом. Такое впечатление, как будто у вас большая часть труппы накануне спектакля сорвала голос.

- Отчасти – верное впечатление. Многие актеры болеют. Мы к вам приехали из Котласа. График гастролей очень плотный, артисты не всегда успевают восстановиться. Но есть еще один очень важный момент – у нас камерная сцена, зал рассчитан на 85 мест. Артисты не привыкли работать на больших площадках. У себя дома нам не нужно форсировать голос, чтобы донести мысль. И в этом, наверное, существует некая беда. У нас, как вы видели, коллектив молодой. И мы многим вещам еще только учимся. В частности – учимся работать на больших сценах.

- Сами – изнутри – как определяете то, что происходило на сцене? Как объясняете всю эту чехарду музыки, танцев, движения?

- Существует понятие профессиональной этики. Спектакль поставлен руководителем нашего театра Борисом Голодницким. Я в этой постановке всего лишь актер. И не мне, наверное, оценивать работу режиссера.

- Немало вопросов у зрителей было насчет профильной подготовки актеров. Насколько профессиональный состав?

- Все актеры нашего театра – выпускники театральных вузов России: Воронежа, Санкт-Петербурга, Ярославля. Кто-то закончил ГИТИС, другие – Самарскую академию культуры и искусств. В составе труппы нет актеров, не получивших специальность. Может быть, это вопрос больше к театральным школам России.

- В последний день гастролей в Сыктывкаре вы покажете спектакль «Сильвия» по пьесе Герни. Что это будет за постановка?

- Альберт Герни – известнейший американский драматург, «Сильвия» - очень популярная пьеса, которая лично для меня является воплощением лиричности. Это очень тонкий материал. Когда есть хорошая, сильная драматургия, актерам существовать на сцене значительно легче. И, если вернуться к постановке «Зеркало Сен Жермена», мы же показываем в ней пошлость современного мира. Но, видимо, подаем ее слишком открыто. Когда мы ставили эту пьесу, я говорил, что очень многое в пьесе – «перебор». На что услышал в ответ от режиссера, что вся наша жизнь – это сплошной перебор. Да, у нас звучит «О боже, какой мужчина…» Но разве это не перебор? И разве это, вместе с тем, не наша реальность, разве современная молодежь не получает удовольствие от этой музыки? И, к сожалению, не только молодежь, и это пугает. Почему мы должны стесняться демонстрировать эту правду? Очень многие слушают песни формата радио «Шансон». И при этом многие понимают, что эта музыка далеко не Бах, не Моцарт. Но ведь слушают же! И эти песни находят отклик у аудитории. Мы тоже своей работой не пытаемся сказать, что то, что мы делаем, – правильно. Но мы часть театральной России, и у нас есть свой зритель.