Агентство БНК совместно с автором не имеющего аналогов в России издания «Сыщики земли Зырянской» Анатолием Соловьевым к 100-летию уголовного розыска представляет живые истории ветеранов и действующих сотрудников МВД по Коми о самых резонансных преступлениях в Коми. Каждое воскресенье БНК будет публиковать по одной истории «Сыщиков», как изданных, так и готовящихся к выходу в свет. Сегодня мы представляем историю о том, как задержали убийцу четы пенсионеров - трагедия произошла осенью 1980 года в одном из домов по улице Димитрова в центре Сыктывкара и удивила сыщиков своей жестокостью.

Фото Марии Шумейко

Операция «Глория»

Как задержали убийцу четы пенсионеров

Осенью 1980 года Сыктывкар всколыхнуло известие об убийстве пожилой четы в самом центре столицы. Супруги были убиты в собственной квартире с особой жестокостью, при­чём преступники хотели взорвать квартиру и даже целый подъезд. По городу поползли слу­хи – один другого страшней и фантастичней. Стоит отметить, что в те времена в газетах не принято было писать о подобных вещах, в них сообщалось о трудовых победах, рекордах и достижениях. Идеологи действующей власти считали, что население не стоит волновать со­общениями о преступлениях. Мы жили, как в фильме-сказке про Аладдина, где все герои пели песенку с припевом «В Багдаде всё спокойно!»

Не зная подробностей, обыватели придумывали страшилки, в которых фигурировала це­лая банда, которая охотится за стариками, убивает их, а все ценности забирает. Слухи запо­лонили город, достигли высоких кабинетов, а оттуда в Министерство внутренних дел посту­пило строгое указание «Найти и обезвредить!» Причём в кратчайшие сроки! Милицейское начальство ответило: «Есть!» Ну а уже на уровне городского ОВД началась работа по поиску преступников. В операции, названной «Глория», довелось участвовать и мне…

Трагедия на Димитрова

Та дежурная смена выдалось на удивление спокойной. Она подходила к концу, оператив­ный дежурный Юрий Пономарёв пил чай, восторгаясь тишиной: уже два часа на пульт не по­ступало ни одного звонка. И тут телефон ожил – на том конце провода взволнованный дет­ский голосок испуганно произнёс: «Я пришла в гости к дедушке с бабушкой, а они убитые!»

Пономарёв аж чаем поперхнулся! Записывая адрес, он с какой-то даже надеждой сказал, обращаясь к помощнику: «Может, детская шалость?»

Однако отдал указание выехать на место дежурной группе. Я тогда ещё сказал: «Твои бы слова да Богу в уши!» Только Бог в этот вечер наверно в другую сторону смотрел – не услыхал он слов дежурного…

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я увидел на площадке заплаканную девчушку лет двенадцати, тут же толпилось несколько мужчин и женщин – это были соседи из рядом расположенных квартир. Они объяснили, что в квартире, двери которой полураскрыты, жи­вут двое пенсионеров – Елена и Пётр Давыдовы (фамилии изменены). Подойдя к квартире, я услышал песню, которая лилась из открытых дверей: работал телевизор. Наталья Варлей беззаботно пела о медведях, которые крутили земную ось…

К тому времени я уже несколько лет служил в розыске, повидал всякого, считал, что уди­вить меня трудно. Что видит оперативник каждодневно, выезжая на место происшествия? Кровь, смерть, слёзы. Со временем чувства вроде как притупляются, вырабатывается что-то вроде защитного инстинкта, человек получает что-то вроде прививки. Однако подобного мне до этого случая видеть не доводилось!

В первой комнате лежала женщина, лица у которой практически не было: вся голова её представляла кровавое месиво. В дальней комнате на полу лежало тело пожилого мужчины, стены были забрызганы кровью и мозговым веществом. Рядом с трупом валялись деревян­ный табурет без сиденья и массивная сапожная лапа – они также были в крови…

Я вышел в переднюю и связался с дежурным: сообщил, что вызов подтвердился. Через несколько минут прибыла оперативно-следственная группа вместе с прокурором города Анатолием Распутиным. Заходим в квартиру, я впереди, за мной – инспектор угрозыска Владимир Золотухин. Вижу, он сильно волнуется. Пытаясь успокоиться, он закурил. В это время я открыл дверь в кухню и в нос мне ударил резкий специфический запах. Я закричал: «Газ!», Золотухин чуть сигарету не проглотил!

Когда мы вошли в кухню, то чуть не обомлели: все краники газовой плиты и духовки были открыты, а на табуретке рядом с плитой стоял огарок свечи! Потом мы поняли, как было дело. Когда я зашел первый раз в квартиру, запаха газа не чувствовалось: дверь в кухню была закры­та, а когда вошел второй раз вместе с группой, возник сквозняк, двери кухни растворились, и внутрь пошёл газ. Всем присутствующим стало ясно, что убийца или убийцы пытались заме­сти следы преступления и потому решили взорвать квартиру, а то и весь подъезд!

Первые результаты

Для расследования преступления была создана специальная группа, которую возглавил следователь по особо важным делам республиканской прокуратуры Петр Колмаков, опытные сыщики Владимир Селиванов, Константин Баранов и Владимир Можукин из Управления уголов­ного розыска МВД Коми АССР. Столичный розыск представляли три Анатолия: Новиков, Точёный, Соловьёв.

Мы изначально были убеждены, что преступление совершил кто-то из знакомых погиб­ших: двери не имели следов взлома, на столе рядом с вареньем стояла тарелка с не совсем остывшими блинами. Они, видимо, были приготовлены незадолго до смерти хозяев. Вполне возможно, что они как раз и угощали пришедших гостей…

Судебно-медицинский эксперт подтвердил версию сыщиков, убийство супружеской пары было совершено не более десяти часов до момента обнаружения, т.е. до прихода внучки по­терпевших. Заведенное оперативное дело получило кодовое название «Звери». Началась кру­глосуточная оперативная работа, не прекращавшаяся ни на час.

У погибших кроме внучки был ещё и внук, который учился в одном из столичных ПТУ – он первый попал в число подозреваемых. Однако ничего подозрительного в его поведении не было, опрос ничего не дал. Оперативники стали проверять окружение парня, изучать его связи. И через несколько дней от одного из оперативных источников поступило сообщение, что у внука есть знакомый с криминальным прошлым. Естественно, он тут же попал под пристальное наблюдение. К делу подключились оперативные источники республиканского уголовного розыска. Нам приходилось работать в тяжелой обстановке, город «шумит», дело на особом контроле, постоянные звонки из Главного управления уголовного розыска МВД СССР. Примерно через неделю поступают первые оперативные данные от источника Кон­стантина Баранова, что внук убитых супругов может быть причастен к преступлению, эту информацию подтверждают и негласные источники Точеного и Новикова.

Был установлен знакомый внука убитых. Им оказался Игорь Габов, недавно освободив­шийся из колонии, нигде не работающий. А при проверке его связей мне удалось узнать, что он на днях исчез из города. Один из его знакомых припомнил, что у парня есть родственники в Княжпогостском районе. Вполне возможно, что его следы могут обнаружиться где-то там.

А вскоре уже из Княжпогостского РОВД пришло сообщение о том, что на одном из знако­мых Габова в посёлке Железнодорожный (так тогда называлась Емва) была замечена кожаная куртка, по описаниям похожая на ту, что исчезла из квартиры убитых супругов. Оперативным путём удалось установить, что нынешний хозяин куртки купил её у Габова, это еще раз под­тверждало его причастность к преступлению. Однако местонахождение подозреваемого в са­мом райцентре установить не удалось: он исчез из поля зрения оперативников.

Вверх по Выми

В район срочно выехала специальная оперативная группа из трех человек, которую возгла­вил Константин Баранов, в нее, кроме меня, вошел и Владимир Селиванов. Пока добирались до Железнодорожного, мы с Селивановым узнали, что участвуем в операции по задержанию Игоря Габова, получившей кодовое название «Глория». Здесь с помощью тех же оперативных источников удалось установить, что Габов собирался отправиться в Ёлдино – село или дерев­ню в верховьях Выми, куда можно добраться только на лодке: других дорог туда просто нет. А плыть по реке надо как минимум день: до деревни – свыше сотни километров.

Как добраться до Ёлдино? Идём к начальнику Княжпогостского РОВД Евгению Желтову, который хоть и сочувствует, но помочь ничем не может. Единственное, что он предложил, – моторную лодку. Идея, конечно, неплохая, только на дворе ноябрь, по реке идёт шуга, не сегодня-завтра река встанет, и что тогда? Баранов в сердцах сказал, что в его группе сумас­шедших нет, надо искать другой транспорт. Тогда Желтов язвительно предложил: «Может, на вертолёте полетите?» Что оставалось ответить командированным операм? Баранов, уже закрывая за собой двери кабинета, сказал тому: «Надо будет, и на вертолёте полетим. А вам, товарищ начальник, спасибо за предложение!»

Однако слова словами, а делать что-то было надо: не возвращаться же с пустыми руками в Сыктывкар! Дело-то на контроле в МВД СССР, оттуда каждый день отчёта требуют! И вот это-то обстоятельство нам и помогло! Баранов решил обратиться прямо к министру. Он позвонил в министерство и доложил, что группа вышла на предполагаемого убийцу, но не может добраться до нужной деревни, расположенной в верховьях Выми.

И министр Василий Гринин выделил группе вертолёт. Мы погрузились и полетели. Только ведь преступник – не дурак, он ведь знает, что милиция его ищет, боится каждого шороха, и уж прилёт вертолёта в глухомань непременно свяжет со своей персоной. Может ведь в лес уйти, а тайга здесь бескрайняя, есть охотничьи избушки. Мы за ним до скончания века будем гоняться!

Решили представиться инспекторами рыбнадзора: Вымь – река нерестовая, осенью как раз вверх поднимается сёмга, так что рыбнадзор здесь бывает нередко.

Между жизнью и смертью

Уже при подлёте заметили в деревне оживление: мужики побежали по сараям! Явно будут прятать сети и другие запрещённые средства лова рыбы. Ну и пойманную сёмгу из ледников убирать. Только и мы решили играть в привычную для местных жителей игру: пусть думают, что приехало большое начальство, для которого будет устроена нелегальная рыбалка. Зашли в магазин, купили две бутылки водки. Как бы между прочим узнали, где может находиться Габов, где у него дом.

В деревне все и всё друг про друга знают. Выяснилось, что Габов дома, гуляет с приятелями. Вчера ходил на охоту, а значит, вооружён. Решили брать. Идём к дому, входим во двор, всё вроде тихо. Однако наш старший товарищ Селиванов говорит, что напролом переть нельзя и что он зайдёт со стороны хозпостроек, а мы пойдём через главный вход. Вполне возможно, что Габов забрался на чердак, и если у него ружьё – быть беде… Это решение старого сыщика спасло жизнь не только мне и Баранову, но и, возможно, и самому Селиванову.

В комнате мы с Барановым увидели двух человек: молодого парня и женщину средних лет – как потом оказалось, это была мать Габова. По выражению лиц мы поняли, что представляться не надо, нас уже давно вычислили. Так и оказалось. Женщина усталым голосом сказала: «Това­рищи милиционеры, я давно вас жду, проходите…». Закончить фразу она не успела: сверху раз­дался шум борьбы, с оружием в руках мы бросились в коридор, готовясь к самому худшему, но подниматься на чердак не пришлось. Из полутьмы (в сенях было сумрачно) появился парень с перекошенным лицом – рука у него была завёрнута назад, а за ним виднелся силуэт Селивано­ва. Поравнявшись с нами (мы расступились), Селиванов ослабил захват руки парня и произнёс: «Пакуйте его!». Баранов мгновенно застегнул на кистях Габова наручники.

Селиванов тут же вернулся на чердак, откуда принёс двустволку 12 калибра и такого же калибра обрез с полным патронташем. Габов сквозь зубы злобно прорычал: «Благодари­те судьбу, менты, что ваш кореш меня взял, а то я вас всех бы здесь положил, вы бы даже стволы достать не успели, ушел бы в тайгу, а там вы меня бы век не нашли!» В подтверж­дение его слов Селиванов рассказал, что застал Габова в тот момент, когда тот доставал из тайника патронташ: ружья уже лежали у чердачного лаза заряженные… Мы обняли сыщи­ка, я сказал, что теперь с Барановым всю жизнь будем ему должны, ведь он спас нам жизнь. Через пятнадцать минут мы уже знали всё о том, что произошло в квартире на улице Дими­трова. Преступник попросил стакан водки, пообещав рассказать все подробности. И потом хвастливо выложил свою версию. По его словам, он убил хозяйку квартиры потому, что та была шевой (шева – это у коми ведьма, которая живёт среди людей, но всячески вредит им). И она, мол, заколдовала его родителей, которые умерли. Но ведь его мать была жива! Потом мы выяснили, что преступник просто врал, на убийство он пошёл из банальной корысти...

По прозвищу Зверь

Габов познакомился с внуком Давыдовых на одной из пьянок в ПТУ, где у бывшего зэка учи­лись знакомые. После освобождения из колонии он очень нуждался в деньгах и поэтому искал способ их найти. Когда пэтэушник похвастался, что у его бабушки есть золотые вещи и деньги, которые та копит уже много лет, он предложил парню их забрать. А деда с бабкой прикончить…

Когда парни пришли в квартиру Давыдовых, их приняли как дорогих гостей, Хлопоту­нья-бабушка тут же напекла блинов, достала малиновое варенье, выставила на стол коробку шоколадных конфет (тогда они были большим дефицитом). Парни уселись пить чай. В это время в квартиру по какой-то причине на минутку заглянула соседка, которая видела упле­тающих блины парней.

Габов вызвал внука в коридор, где предложил вначале «завалить» и соседку, для чего нуж­но было войти в соседнюю квартиру. А там вполне могли оказаться посторонние, и внук сказал, что на это он решиться не может. На что Габов обозвал его слабаком и слюнтяем и вошёл в комнату к бабушке.

Он несколько раз ударил пожилую женщину табуретом по голове с такой силой, что у той смялась вся верхняя часть черепа. После этого он с этой окровавленной табуреткой вошёл в соседнюю комнату, где на маленьком стульчике сидел хозяин квартиры: он чинил обувь. По словам Габова, пожилой мужчина даже не вскрикнул: он просто с ужасом и изумлением смотрел на своего убийцу, которого только что угощал сладостями. Габов ударил деда по го­лове два раза, тот не упал, а продолжал сидеть. Габов ударил ещё раз, но старик и в этот раз не упал, только у стула от страшного удара отлетело сиденье. Тогда убийца схватил тяжёлую сапожную лапу и наотмашь ударил сидящего человека.

После этого преступники пошли на кухню, достали из холодильника закуску, преспокойно выпили. Нужно было решать вопрос с соседкой, которая могла стать опасным свидетелем. Га­бов предложил подельнику позвонить в дверь, и как только она распахнётся, он войдёт в квар­тиру и всё устроит лучшим образом. Но внук и в этот раз отказался. И тогда у Габова возник «гениальный» план замести следы: взорвать газ! Тогда-то точно никаких следов не останется!

Парни открыли конфорки, прикрыли форточку, установили на табуретке свечку, которую нашли в ящике кухонного шкафа. После этого подожгли фитиль, закрыли двери и выбежа­ли на улицу. Но замыслу извергов не суждено было сбыться: свечка оказалась маленькой и быстро погасла, а форточка от ветра распахнулась, в результате газ разредился, и смесь ока­залась невзрывоопасной.

Возвращаться в квартиру преступники не рискнули: побоялись, что взрыв может про­изойти в тот момент, когда они войдут в прихожую. Однако надеялись, что взрыв случится тогда, когда в квартиру войдёт внучка, которая часто забегала к старикам. Даже если свеча потухла, взрыв может произойти от искры при замыкании контактов в выключателе света…

Ну а когда стало ясно, что взрыва не произошло, убийца кинулся в бега. Только долго бегать ему не довелось. Верховный суд Коми АССР приговорил Игоря Габова к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор был приведён в исполнение: мораторий на смертную казнь ещё не был принят. А внук невинно убиенных Елены и Петра Давыдовых отправился за ре­шётку – он был осуждён на семь лет строгого режима.

Впрочем, это было после суда. А сразу после того как преступник оказался в вертолёте, Константин Баранов позвонил Василию Гринину и доложил, что операция успешно завер­шена. Министр поблагодарил его и всю группу с отлично выполненным заданием.